Цветок асфоделя

Вот и все, у нее есть время до Рождества, чтобы подготовить три артефакта минимум и навестить одно кладбище.

Увольнение прошло спокойно, Ричард лишь посетовал, что теряет ценного сотрудника. Однако оба прекрасно понимали, что лавка — всего лишь перевалочный пункт на пути к основной цели. Свою роль она выполнила, Гарри пора двигаться дальше. Артефактор с ее складом характера просто не сможет просидеть всю жизнь в маленькой подвальной каморке.

После чего магичка закупила продукты и заперлась в своем домике в шотландской деревушке, чтобы никто не отвлекал.

Обратный отсчет начался.

Дом радовал тишиной, пустотой и чистотой. Он выглядел нежилым, для своего удобства Гарри обставила лишь несколько комнат: кухню, ванную на втором этаже, прилегающую к спальне, саму спальню и мастерскую. Остальные она решила пока что не использовать и ограничилась занавесками на окнах. Все равно денег пока что не хватило бы. Вопреки всем правилам, свое рабочее место она устроила в комнате на первом этаже, окна выходили в сад, запущенный, с разросшимся кустарником шиповника, и заваленный желтыми листьями с ближайших кленов и акаций.

На самом деле, существовали правила установки лабораторий для всех типов магии. Почему, например, Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй находились в башнях, а Слизерин обретался в подвалах? Да потому, что на первые три факультета традиционно попадали стихийники, если уж у них что-то взорвется, то снесет только крышу, а не все здание целиком. А вот Слизерин стал пристанищем для темных магов, в то время и некромантия не была таким уж редким явлением. Им проще находиться поближе к земле, чтобы прикопать плоды неудачных экспериментов. Это уже потом факультеты стали отбирать учеников по таким критериям, как хитрость, ловкость, гордость, храбрость, трудолюбие и так далее. Глупо считать, что только пуффендуйцы трудолюбивы. Ленивый маг — никчемный маг. Это Гарри поняла и сама, когда после седьмого курса оказалась в особняке на площади Гриммо с аттестатом на руках и… абсолютно пустой головой. Все знания как будто выветрились, да она и не старалась их запомнить, лишь зазубривала для экзаменов, а потом благополучно забывала. Краткосрочная память, любимый друг студентов. Но ей он только повредил. Так и получилось, что владела она лишь Защитой от Темных Искусств, и дорога лежала лишь в Аврорат. Хорошо, что не пошла, навоевалась.

Гарри потерла переносицу и ненадолго оторвалась от работы. Один артефакт был полностью закончен, второй — наполовину. Неплохой темп она взяла. Хотя, если честно, не помнит даже, чем питалась в эти две недели. Круглыми сутками она сидела за столом, работала, работала, работала, не разгибаясь, подпитываясь бутербродами, водой из-под крана и Бодрящими заклинаниями и зельями. Отвлеклась лишь на появление совы из Министерства с точной датой и временем экзаменов. Женщина заглянула в гладкую поверхность слюды. Ну, так и есть, завтра на экзамены она придет с красными от недосыпа глазами, с полопавшимися от напряжения капиллярами.

Если быть честной, не зря на подготовку к экзамену на Мастерство давали десять лет. Исследования, эксперименты, удачные и не очень, поиск верных вариантов решения заданной проблемы…. Необходимо не только написать теоретическую часть, право слово, это-то как раз и нетрудно, если иметь хорошую библиотеку под рукой. Тяжелее создать артефакты к работе и выполнить все расчеты под них, правильно подготовить выкладки.

Вопрос с библиотекой встал ребром, и Гарри порадовалась тому, что немало времени посвятила темной магии как таковой. А уж содержание собственной мастерской работы помнила чуть ли не наизусть — столько нервов было потрачено, столько слез пролито. Ей хватило книг в Публичной магической библиотеке, чтобы освежить знания. Сейчас там еще реально было найти что-то по темной магии, рода еще не уничтожены войной, не захирели, а потому к Темным искусствам относились… лояльно.

Может быть, это и жульничество, но ведь в прошлый раз она годы потратила на эксперименты с темной магией, ее использованием при создании артефактов, особенно трудных, с несколькими уровнями.

Гарри зевнула, потянулась. Нет, спать, спать, спать. Завтра она обязана быть бодрой, веселой и активной. Экзамены же!

На уровень ЖАБА экзамены сдавало всего семь человек. Хорошее число, памятное. Причем не все выбрали столько предметов, сколько Певерелл, а потому Министерство приняло решение потратить целый день, но сдать все экзамены разом. Чтобы не гонять людей и комиссию.

Гарри не возражала, ей даже лучше.

— Вашу палочку, — сотрудник Министерства на входе протянул ладонь.

Гарри протянула ему подставную, купленную у Оливандера палочку. Пару часов она лакировала ее, доводила до ума, чтобы внешне не отличалась от сделанной Певерелл.

Чиновник прочитал составляющие, наколол бланк на шип и вернул инструмент. Гарри поблагодарила его и спрятала палочку в левый рукав, настоящая грела запястье в креплении на правом предплечье. Том самом, подаренном Сметвиком.

Экзамен проходил на втором этаже, на один день выделили несколько кабинетов: под теоретическую и практическую часть. Хотя, возможно, просто расширили пространство магически на время.

Со своими товарищами Гарри разошлась еще в самом начале: те, сдав один предмет, переходили к другому. Естественно, женщина, выбравшая куда больше дисциплин, от них отстала. Последней шла практика по Трансфигурации, до нее Гарри доползла только к вечеру, даже с учетом того, что на многие опросы потратила меньше отведенного времени, измочаленная, уставшая. Но довольная. Ответы на письменные вопросы, колдовала она на одном дыхании, радуясь, что есть возможность покончить со всем одним днем. Да, не совсем рациональное решение со стороны Министерства, так как абитуриенты устают, но ведь они и не дети, взрослые волшебники.

— Мисс Певерелл? Добрый день, прошу проходите.

Гарри сделала шаг внутрь комнаты и чуть не споткнулась, когда увидела членов приемной комиссии. С трудом сохранила невозмутимый вид, прошествовала в центр комнаты.

Профессора Тофти и миссис Марчбэнкс она знала еще по прошлой жизни, по своему пятому курсу в Хогвартсе. Правда, не совсем привычно было видеть их не такими морщинистыми, более энергичными. Молодыми. Профессор Тофти энергично подпрыгивал на своем месте, потирал ручки в нетерпении, как всегда полный энтузиазма. Миссис Марчбэнкс еще не ходила со слуховой трубкой и не гаркала по-военному от своей глухоты. Наоборот, говорила мягко, но внушительно. Командные нотки сохранились, явно у нее в семье были военные.

Но больше всего женщину поразила другая личность. С левого краю сидел за столом Альбус Дамблдор. При произнесении фамилии магички, он вскинулся, пристально посмотрел на нее. Ментальные щиты взлетели почти на автомате, да еще и обруч должен помочь. Она создавала его как раз для таких вот случаев.

В груди болезненно сжалось. Не ожидала, не ожидала она встречи с директором школы, не была готова к ней. По крайней мере, морально. В ее времени он выбрал амплуа доброго дедушки, волшебника из сказок. Его манера одеваться, длинная борода — все способствовало этому. Гарри помнила его белым, как лунь, стариком, чьи черты лица сгладились от белизны волос, кожи, бороды. И лишь глаза сияли ярко, по-молодому. Она подозревала, что это просто способ отстраниться от себя-прошлого, забыть об ошибках, терзающем чувстве вины. А сейчас перед ней сидел пожилой мужчина, лишь слегка припорошенный белым цветом, сквозь которые пробирались нитки каштанового оттенка. И черты лица — резкие, властные, как и сияющие глаза.

Волшебница вздохнула. Как там говорил Снейп? Очистить свой разум? Да, у нее экзамен, она не должна отвлекаться на посторонние размышления.

Суть проверки состояла в том, чтобы продемонстрировать свое владение невербальными чарами. Превращая живое в неживое, один вид животных в другой, экзаменуемый не должен произносить ни звука. Только тогда оценка будет высокой.

Глаза Дамблдора были прикованы к ее палочке, Гарри была уверена, что директор ощутил наличие темной магии, но промолчал. Просто следил, запоминал, пока миссис Марчбэнкс не остановила женщину, сказав "достаточно". Гарри попрощалась и вышла из кабинета, неспешно, гордо. Но кто бы знал, каких усилий ей это стоило. В коридоре она подошла к окну, спрятавшись за раскидистым колючим растением в кадке, и прислонилась к стене, прикрыла воспаленные от усталости глаза.