Цветок безумия. Империя рабства

Обратно решили не колесить между фургонов, а обойти вокруг, вдоль конного ряда. Я по привычке разглядывал лошадей, ища достойную замену Резвому, понимая, что на этом базаре вряд ли есть стоящий жеребец. А зря....

Вокруг белоснежного красавца собралась толпа зевак, обсуждая достоинства животного.

— Ильнас, спроси сколько, — кивнул я в ту сторону, не желая толкаться.

Парень неспешно направился к толпе. Толкаться и пролазить между мужиками он не стал. Просто что-то говорил, после чего ему уступали дорогу. Кого-то хлопал по плечу. В общем, с таким темпом он вернулся только минут через десять, когда я уже сам намеревался подойти.

— Пятнадцать империалов, договорился на тринадцать. Но жеребец хромает.

Пришлось всё-таки идти самому. Цена хоть и не смешна, тем не менее, более чем в два раза ниже настоящей. Жаба внутри меня заклокотала, считая выгоду от такой покупки.

Довольно красивое животное. Почти полностью белоснежный. Грива, хвост и низ ног, то есть от копыта до запястья, были чёрными с сероватым оттенком.

Не совсем то, что я искал, скорее парадно-выходной вариант. Тонкие ноги. И донельзя благородная стать. Он даже переступал с ноги на ногу с некой грацией, сгибая путовый сустав. Если взгромоздиться полностью в боевом облачении, да еще на круп вещи положить — выдохнется моментом. Но мне сейчас в походы и не ходить, так что даже лучше.

Распустив магическое, я осмотрел животное. Нити жизни яростно полыхали — однозначно опоили каким-то зельем.

— Что с ним? — Спросил я хозяина, присев у ноги, на которую прихрамывал жеребец.

В трёх местах, точечно, даже цвет сил был другой. В эти места особенно стягивались нити. Жеребец затих, ощущая потоки магии, струившиеся из моих ладоней. Я ощутил тёплый нос жеребца, нюхающего мою шею. Неожиданно он слегка прикусил меня за плечо. Я понимаю, что ласково, но больно!

— Пока перегоняли, споткнулся. Слегка повредил ногу. Целитель сказал, через руки заживёт, просто мне ехать надо. Поэтому дёшево.

Купец врал. Врал профессионально, с интонацией.

— Он обманывает, — раздался шёпот в ухо нашего юного провожатого. — Он местный.

— Знаю, — прошептал я в ответ. — Следишь?

— Нет. Отец послал. Сказал, что согласен.

— Чего тогда шепчешь. Подходите к выходу с рынка. Мы сейчас подойдём, — уже нормальным голосом ответил я ему. — Давай я тебе буду задавать вопросы, — обратился я к продавцу, — а ты мне на них отвечай. Жеребец умрёт?

— Нет, либалзон. Что вы? Нормальный жеребец....

Я остановил жестом красноречие мужика. Хорошо быть магом и уметь определять ложь. В первой фразе не соврал.

— К алтырю водил?

— Нет, дорого же. Да и времени нет. Завтра уезжать пора.

Врал. Значит серьёзно, раз даже алтырь не смог помочь.

— Сколько сам отдал за него?

— Десять. Никакого навара.

Врал. Значит ещё серьёзней.

— За пять возьму.

Надо было узнать реальную стоимость.

— Не могу либалзон. Это же себе в убыток.

В этот раз ответил честно. Встав с корточек, я отошёл к своим.

— Как думаете, стоит?

— С виду красив. А так.... Продавец очень уж елейно поёт, — высказался Зарук.

— Врать умет, согласен.

— Купец! — Крикнул вдруг Лумм, подзывая к себе. — Что с жеребцом?

— Я же сказал... — начал было мужик.

— Я тебя спрашиваю, — Лумм при этом поправив воротник рубахи, — что с жеребцом?

— Так, я и... — купец вдруг замер глядя на Лумма, и слегка побледнел. — Резница в ногу залезла.

— Что за резница? — Заинтересовался я.

— Насекомое, — ответил Зарук. — Яйца в животных откладывает. Лошадей обычно после такого на убой. Причём даже мясо не едят — может перейти. Людей лечат. У кого денег хватает. У кого нет — ждут пока личинки сами выйдут. Бывает, если много личинок, так уродует, что потом рука или нога отсыхает.

— Сам вчера за девять на центральном купил. Не знал, — запричитал купец. — Алтыри говорят, что не знают где сидит, не смогут вырезать. Говорят, если бы человек был, достали бы. Его спросить можно. А к магам.... Здесь, в Дувараке лошадь лечить не будут. Только если в орден вести, там молодые маги могут помочь. Причём не очень дорого. Только как его вести. Не дойдёт ведь. Да и вылечат если... кому он потом резаный нужен будет?

— За пять возьму, — предложил я купцу.

— У меня за семь прямо сейчас покупатель есть, — ответил тот.

— Элидар, не надо, — хмуро произнёс Лумм.

— За восемь, — предложил я.

Купец меньжевался.

— Сам смотри, — я стал разворачиваться.

— За восемь, так за восемь.

Лумм зло посмотрел на меня. Я не видел, но ощущал.

Около наших лошадей тёрся юный проводник:

— Отец говорит, что сейчас не можем, — с ходу, даже не дождавшись разрешения, начал он. — У нас вещи в бараке. Днём не забрать.

— Приезжайте вечером. Зарук, выделишь человека, чтобы дождался их в Прибрежном квартале с ключами?

— Конечно.

— Ну, всё. К закату подъезжайте.

— Токмо к закату не успеем. Отец долго ходит, — скороговоркой ответил парень.

— Вот же! — Пришлось, порывшись в кармашке, выдать ещё монету в полбашок. — Поедете на кучере. Не вздумайте пешком. Вас там ждут. Понятно?

— Да, сотник! — Выпрямился мальчишка.

— Элидар! — Окликнул Ротимур.

— Что?

— Вон ещё сидит, — указал он на нищего. — Он тоже калека. Ты же собираешь? — Он похлопал по морде купленного мной жеребца. Тот встрепенулся и фыркнул — характерный.

— Так вон как тебя подобрал, так и остановиться не могу.

— А я то тут причём?

— А ты на голову неполноценный.

Все вокруг заулыбались.

— Представляю твою будущую супругу, — парировал Ротим.

— Поехали сегодня со мной. Познакомлю, — вставая на ступеньку кареты, предложил я.

— Это с рыжей? Она у тебя на характер.

— Вы бы такие шутки, хотя бы на людях не высказывали, — разнял нас Лумм.

— Лумм, а что у тебя на шее? Под рубахой?

— Прыщ.

— Мне такой не достанешь?

— Придёт время сам соскочит. Ты никуда не торопишься?

А на приём то я припаздывал. Причём прилично. Пришлось ехать не переодеваясь, а лишь только сменив перевязь и сняв ленту сотника с ножен.

Вот зачем меня вообще приглашали? За весь ужин было произнесено всего с десяток фраз. Женщины, в лице Исины, её матери и какой-то их дальней родственницы, просто молчали, как им и положено. Из мужчин пытался говорить только муж этой самой родственницы. Сам плечо, как и лигранд Нимуир — брат Исины, не проронили и двух слов. Мне же весь вечер в голову лезли всякие глупости. Типа: почему сын плеча — лигранд. Назвали бы липлечом. Я понимаю, сын левого плеча — лигранд. По гражданской служебной лестнице левое плечо, это высшая иерархическая ступень, не считая Императора конечно. А вот у правого плеча лишь советники, тысячники и сотники. Назвали бы его тогда милионником. А если бы уж начали называть всех по частям тела, то и вниз надо было так же. Предплечье императора, ладонь императора, правый большой палец императора.... Кто-то должен был бы быть и задней частью.... И остальными частями тела. В общем, развлекался я, как мог.