Цветок среди кирпичей

– Как это понять?

– Что хочу, то и ворочу, – ответил Стас. Доставая кошелек. Они как раз заходили в метро. – Я тебе уже говорил, что у меня тоже есть какие-то свои принципы. Один из них не обижать детей. А ты еще ребенок. Вот у твоего отца этих принципов нет. Ему на это плевать. Если женщины еще могут себя защитить, например, хитростью, то дети этого не могут. Особенно те, которым взрослеть и взрослеть после тепличных условий, где их растили. Как тебе.

Опять метро и поезда. Они пугали. Любе трудно было осознавать, что они со Стасом были под землей и передвигались по туннелям в поездах, как на больших червяках, которые прогрызали собой землю. Народ. Людей было много на каждой станции. Люба машинально вцепилась в руку Стаса, боясь потеряться в этой толпе. Тогда она точно осталась бы одна. Сегодня она все больше начала считать, что от него опасности нет. Хотя она и не понимала мотивов его поступков. Он почему-то ей помогал. Потому что ему так хотелось? Сомнительное объяснение. Но других не было. Когда они выходили сегодня, то Люба еще думала сбежать. Но потом поняла, что бежать некуда. Она никогда не найдет квартиру, в которой остановился отец. Адреса тети Люба тоже не знала. Телефон у нее отобрал Стас и возвращать не думал. Тут был один путь – в детский дом. Но этого Люба боялась больше, чем Стаса. Бабушка часто говорила, что Люба там не выживет. Слишком тихая и скромная. Не умеет кусаться. Она хотела дорастить Любу, но не успела этого сделать.

– О чем задумалась? – спросил ее Стас. Они вышли в центре. Старый Арбат. Магазинчики, музыканты и художники. Люба скользила по ним взглядом, ничем не интересуясь.

– Кусаться не умею. Не смогу отбиться в случае неприятностей.

– Не все должны «кусаться».

– А как тогда выживать?

– Если нет клыков, замени их на хитрость. Найди человека с клыками. Пусть он за тебя кусается, – рассеянно ответил Стас.

– Разве так можно?

– Почему нет? Хитрость, малышка, может многое заменить. Будь лисенком. Где-то улыбнись, где-то глазками похлопай и найдешь себе защитников.

Через час они зашли в кафе. Цены кусались. Люба побоялась заказывать, но Стас отмахнулся от нее.

– На ту сумму, что мы здесь обедаем можно сходить на рынок и купить продукты на неделю. Они не стоят того, – сказала Люба.

– Угу. Согласен. Еще тот грабеж. И это мы зашли в сетевую забегаловку, – отпивая пива, сказал он.

– Тогда зачем мы здесь?

– Потому что я есть хочу. А в кармане есть деньги, чтоб позволить нам с тобой здесь перекусить. Вот не будет у меня лишних денег, тогда ты пойдешь на рынок и купишь продукты нам на неделю.

– О чем вы?

– Ни о чем. В жизни всякое бывает.

– Бабушка говорила, что надо на черный день всегда откладывать. Если есть лишние деньги, то их не тратить надо, а копить. Мало ли потом понадобятся. У нас, например, пришло постановление, что надо заменить газовую плиту. Вот что делать? А у нее были на нее деньги отложены. Поэтому нам не особо в тягость вышло.

– Я не умею копить. Есть деньги – шикую. Нет, то думаю, как их достать. – Стас посмотрел на нее. Люба сидела, что-то разглядывая в своей тарелки. – Говори. Вижу, что спросить чего-то хочешь.

– Вам все равно, как они заработаны?

– Не совсем так. Какие-то принципы все же есть. Дураков обмануть это одно, нажиться на стариках и детях – другое.

– Но это все равно неправильно.

– Неправильно. Поэтому не хочу, чтоб ты во все это лезла. Такая жизнь не для тебя. То, что тебя отец тянет на дно – я не одобряю. Ты еще больно наивная. Ничего не видела из-за бабушкиной юбки. А тебя посылают мужиков соблазнять.

– Может, хватит эту историю вспоминать? – покраснела Люба.

– А мне нравится. Ты смущаться начинаешь, – усмехнулся Стас. – Ладно, будь тебе шестнадцать. Хоть в законе и говорится, что по взаимному согласию возможны отношения, но рано.

– Мне скоро будет шестнадцать, – пробормотала Люба.

– И когда это «скоро» наступит?

– Завтра, – ответила она.

– Ну тогда это меняет дело, – рассмеялся Стас.

– Нет, не меняет! – Люба поперхнулась от его слов.

– Я шучу, мелкая, – успокоил он ее. Но Люба продолжала недоверчиво коситься на него.

Кремль сверкал огнями. Давно стемнело. Была включена подсветка. Храм Христа Спасителя. Рядом мост, который, казалось, сошел с картинки из детской книжки. А внизу темнели воды Москвы-реки. Красота завораживала.

– Нравится? – спросил ее Стас.

– Красиво. Никогда не видела столько огней.

– Они всегда притягивают молодых девушек. Огни такие заманчивые и притягательные, но помни, что они делают с мотыльками. Часто мотыльки сгорают, не замечая этого. Не могут отлететь от притягательной красоты. И не надо говорить, что именно у тебя это получится сделать.

– Даже не думаю так. Я знаю, что довольно слабая. Поэтому стараюсь к огням не приближаться, – ответила Люба, рассматривая город.

– Москва – жестокий город. Он может поднять, а может растоптать. Если решишь здесь остаться, то помни об этом.

– А вас она подняла или растоптала?

– Отнеслась как к заезжему гостью. Это не мой город. Здесь интересно, но не более того. Я скоро уеду отсюда.

– Куда?

– Пока не знаю. Россия – большая страна. Хочешь, тебя с собой заберу?

– Зачем? – настороженно спросила Люба.

– Будешь мне продукты на рынке покупать. Сам, боюсь, не справлюсь.

– Шутите.

– А что, серьезно поехала бы? – спросил ее Стас.

– Нет.

– Почему?

– Я вас не знаю.

– Так и познакомились бы.

– Мне не нравится эта тема разговора, – поспешно сказала Люба.

– Да ладно тебе.

– Я не люблю, когда так шутят.

– Правильно. В каждой шутке есть доля правды. Поэтому к ним надо относиться осторожно, – он взглянул на часы. – Пойдем домой тебя отвезу. Совсем про время забыл. Загулялся с тобой. Теперь опоздаю.

– Я не хотела.

– Что не хотела? Это мне за временем надо было следить, а не тебе. Ничего страшного. Не успею к началу игры, черт с ней.

– Какой игры?

– С друзьями в баре футбол смотреть будем. Так что меня сегодня не жди. Поздно приду и навеселе, – сказал Стас. Люба промолчала.

Она лежала в кровати и не могла уснуть. Слишком много впечатлений. Много эмоций. И в основном положительные. Как ни странно, но ей понравился сегодняшний день. Хотя она и боялась Стаса. Думала, что какую-нибудь гадость сделает. Но ничего такого не было. Нужно было спать. Только сна не было. Завтра ей исполнится шестнадцать лет. До восемнадцати еще целых два года. Тогда будет совершеннолетие, и она сама сможет выбирать свою жизнь. Сможет делать, что хочет. А чего она хотела? Надо продолжить учебу. Получить профессию. Бабушка всегда говорила. Что без профессии сложно в этой жизни. Она всегда сможет прокормить. Надо только определиться, кем она хочет стать. У Любы на этом сразу начинался ступор. Хотелось пойти и на врача, и на учителя, да и поваром стать неплохо. Пусть она еще не знала, где будет жить эти два года, но мечтать-то никто не запрещал. И строить планы на жизнь. К тому же можно будет после девятого класса поступить в техникум. Как раз эти два года она сможет потратить на учебу, а после восемнадцати пойти работать. Избавиться от опеки отца. Замечательная перспектива.

Стас вернулся около полуночи. И был он не навеселе, а сильно пьяный. Снес подставку для обуви. Поэтому Люба и проснулась. Поспешила выйти в коридор, где Стас пытался вернуть ботинки на место. Его шатало.

– Не спишь, мелкая? Или это я тебя разбудил? – Стас с трудом поднялся. – Чего молчишь?

– А нужно отвечать?

– Нужно. Я же спрашиваю. – Стас прошел на кухню. Налил воды. Поморщился. Выплюнул все в раковину и достал пиво.

– Может, хватит? – осторожно спросила его Люба. – Вроде и так неплохо напились.