Цветок в мужской академии магии
Шрифт:
И почему его так разозлило восстание тела Гордона? Должен радоваться позору врага, как радуюсь я! Слухи же поползут — закачаешься!
А он — нет. Глаза блестят, губы сжаты. Точно оросит этой слюной исподтишка…
Взгляд Арчи Рейва даже не говорил — утверждал: немедленно очистит меня от малейших приворотов во что бы то ни стало. Я еще никогда не видела его таким решительным.
Угораздило меня нарваться на такого! То безбабную клятву взял, то ауру собрался почистить. Скоро совсем монахом сделает! Точнее — монахиней, а то я уже даже про себя заговариваюсь.
Но
— Сначала пусть меня отпустит! Потом хоть замачивай его в этой слюне, хоть топи!
Гордон Рамзи все еще пытался сохранить лицо. Про себя отметила, что вздутые вены ему не идут. Совсем. Интересно, а что теперь думают о своем кумире адепты МАМ?
Оказалось, что парни с удовольствием следили за развитием событий. Явно разделились на два лагеря: одни втихаря посмеивались над щекотливой ситуацией, другие сочувственно посматривали на профессора и спрашивали друг друга, не отлетит ли от меня что-то еще и в них. Им ох как не хотелось бы!
Недолог час, и точно замочат меня толпой в этой слюнявой очищающей жидкости священного животного.
— Нечего очищать, магистр Рейв. — Я стерла каплю пота с виска, заверяя: — Лекарь меня в цветочном коконе лечил. Тот все магические чакры очищает, оболочку вылизывает, ауру натирает до блеска.
— До блеска, значит? Хочешь сказать, нашего великого Гордона Рамзи самого так угораздило? — спросил не без издевки над коллегой Арчи.
Наклонился ко мне, взглядом спрашивая: "Ну-ка, посмотри в мои глаза. Врешь же!”
Я тактично и очень многозначительно промолчала.
Не врала. Этот кокон действительно известен тем, что чистит от и до. После него как младенец — чист и светел.
Но почему-то магистр сомневался. Сильно сомневался. Так, будто это у него восстание тела случилось, а не у нашего общего врага.
Я про себя отсчитывала минуты и радовалась. Даже если сейчас случится невероятное и Гордон разорвет путы, а следом умоет моими слезами зашитую мной же рубашку, красный кустарник уже подействует. А это уже большая победа!
Арчи не веселился. Пыхтел под маской, которую мне жуть как хотелось содрать.
Он в ней и спит, интересно? Сросся прям! Вот бы снять ее и посмотреть, какой он под ней. Таит уродство или что-то еще?
Ай! Меня потащило с жуткой скоростью к Рамзи. Секунда — и вот он опять дышит мне прямо в лицо:
— С-с-сворски! Отзови свои корни!
Корни ему свои отозвать! Как же! Мои корни все уничтожил, семью убил, и тут отпустить. Да ни за что!
— Не могу! Через часик само отпустит… — сказала и услышала звонок на следующую пару, воспользовалась этим прекрасным шансом, чтобы оставить двух мужчин за бортом. — А мы пока с сокурсниками на пары пойдем! Учеба — свет…
И я задом отошла к своей троице, которые тут же сомкнули ряды, запихивая меня за свои спины. Повезло мне, что мы в одной упряжке оказались! Всегда прикроют из чувства причастности к моему попаданию в академию.
Рамзи откуда-то притянул канцелярский нож и стал виртуозно подпиливать корни. Но я не зря так схуднула — сил бросила много. А это значило, что стоило Гордону
разрезать один корень и перейти к другому, как два отрезанных конца тут же срослись вместе.Пожалуй, про час я соврала. До вечера страдать будет. Хорошо хоть, восстание тел прекратилось.
Я со своей тройкой отходила в сторону выхода, а вот другие адепты не спешили.
— Никому на пары не нужно? — голос Арчи Рейва звучал недовольно.
Почему-то показалось, что магистр недоволен не адептами, а лично мной.
— Может, помочь чем, профессор Рамзи? — спросил кто-то из стоящей рядом публики, когда я была уже у двери.
— Что, нашелся еще один идиот, который готов под ноль угрохать потенциал силы? Тогда прошу! — гаркнул Рамзи, а потом заметно тише пробурчал: — Не видишь, что даже я не трогаю чистую силу природы. Хотя что вам знать, первогодки! Идите и учитесь. Поумнеете!
Чистая сила природы? Ну да, папа говорил, что чище нашей родовой силы не найти. Не натолкнет ли это Гордона на мысли о настоящей мне?
Надеюсь, он слишком занят выпутыванием из затруднительного дела, чтобы подумать об этом. И я знала, в чем загвоздка: в отличие от других сил, маги природы работают с чистейшей энергией, при воздействии на которую преобразованной магией может случиться непредсказуемое.
Гордон Рамзи был силен. Очень. Я видела его силу и в образе девушки, и сейчас во время схватки. Неужели боится? Почему?
Решила спросить у троицы:
— Слушайте, я вот что не пойму: почему профессор готов дальше позориться, но не скрутит мои корни в клубок? Характер у него взрывной. Думал, что не сдержится.
— Да все просто. — Розововолосый Сай посмотрел на меня так, будто я не знаю элементарных вещей. — С везучестью Гордона Рамзи ему точно не поздоровится! Все знают, что профессор никогда не спорит и не рискует, потому что обязательно проиграет.
Проиграет? Невезучий? Я бы так не сказала. С моей семьей и мной он расправился четко!
— Тогда почему такого невезучего боготворят столько людей? — все еще не понимала я.
— Потому что он жутко талантливый и упорный. Ему с детства везет как утопленнику, а он все равно выбрался из самой грязи на верхушку мира, — пояснил рыжий Мик, и я уловила в его голосе уважение к Рамзи.
Так вот что имел в виду Арчи Рейв, когда говорил про везение Гордона… А ведь правда: и прореха появилась под профессором, и я на его пути. Теперь осталось сбросить его с этой верхушки мира прямо в могильную яму!
— Марк, что за выражение лица? — спросил Эш.
— Какое? — поинтересовалась я.
— Убийственное, — согласился с приятелем Мик.
— Я просто голодный! — И ничуть не соврала.
— Потерпи еще одну пару, потом пойдем в столовую. Ты опять выглядишь, как оживший труп, — брезгливо скривился Сай.
А я-то уже немного узнала парня — забота тут тоже проскользнула.
— Мне уже не привыкать, — улыбнулась я, чувствуя легкое головокружение от голода. Пусть я и выглядела не очень, зато могу без опасений снова набить живот. Вот тогда точно пойму, сколько нужно съесть на верхние достоинства, а сколько на нижние!