Цветок в мужской академии магии

И это работало ровно до сегодняшнего дня.

Когда в кабинет влетел переполошенный кухонный дух, я тут же вскочил со стула на ноги.

— Ева?!

Дядюшка Джо дышал так, будто запыхался летать сквозь стены. Просипел лишь одно:

— Кикиморы!

Я сразу все понял. Открыл портал и выпрыгнул из него на берег пруда ровно в тот момент, когда мокрый до нитки Сворски вытолкнул Еву на мелководье, а сам бросился на растерзание девам.

Дочка ползком выбралась на противоположный берег пруда, цепляясь руками за глинистую почву. Повернулась к воде, и я впервые увидел на ее лице такой первобытный ужас. До этого момента я всерьез считал ее безбашенно бесстрашной. Ан нет, оказывается, и она кое-чего боится.

Перевел взгляд на происходящее в пруду и увидел, как Сворски уходит под воду с самым блаженным выражением лица.

И эта эмоция смирения и полного принятия приближающейся смерти меня будто-то наизнанку вывернула. В грудь будто вилы воткнули и провернули по часовой стрелке.

Я сдернул сковывающий тело пиджак, сбросил обувь, которая будет тянуть на дно, и услышал…

— Па-а-а-апу-у-уля-я-я! — Ева подняла голову вверх и орала во всю глотку призыв, не зная, что я рядом.

Не сомневаюсь, что голос раскатом прошелся по всей территории академии. В нем было столько паники и просьбы, что за душу брало. Мою так точно!

Я прыгнул в пруд, поражаясь, как эти двое умудрились разбудить сразу всех кикимор без исключения. Хотя кто бы сомневался?!

Одичалые маги природы были одними из самых безобидных, если, конечно, так можно говорить о тех, кто потерял душу. Именно поэтому в академии держали пруд с ними для практических занятий. Вот только будили для схватки по одной и никогда — всех. Потому что даже овечки, собравшись в стадо, вполне способны растоптать в пыль.

От Сворски, если не поторопиться, не останется и костей. Я, конечно, благодарен ему за героическое спасение дочери и отвагу, но почему-то дико злился за безголовость. Надо же всего себя исчерпать так бездумно! Сначала на Рамзи, теперь на кикимор. Если бы учился нормально, а не юным девам мозги запудривал, вышел бы целым и невредимым.

Раскидывая зеленых приставал, я чувствовал, как меня впервые трясет от страха, что не успею. Что Сворски нахлебается воды с ядовитыми выделениями от водорослей. Что какая-то кривая рука выколет такого редкого цвета фиолетовые глаза. Что зеленые твари закопают его в залежах ила — и поминай как звали. Или что разорвут на куски, как пираньи.

— Папочка! Так их! Так! — болела за меня Ева с берега, размахивая кулаками. — Спаси Марка!

Кикиморы-липучки цеплялись ко мне изо всех сил, пытались вскарабкаться на голову, свернуть шею. И тут же падали, разобранные по частям, удобрять дно. Только и слышен хруст гнилых косточек.

Я не сводил глаз с места, куда с головой ушел Сворски. Добрался до него, расчистил от кикимор и нырнул. Под водой мутнели силуэты, но я смог разобрать двух зеленых диких, которые вонзили свои острые зубы в ноги и руки адепта.

Когда я увидел это, во мне поднялась такая волна силы, что я одним махом разрубил рукой под водой тела кикимор и схватил Сворски. Оттолкнулся с ним в руках от дна и вынырнул на поверхность. Огромная волна, пущенная мной, сметала кикимор и шла к берегу, на котором стояла Ева. Дочка тут же подобрала мокрые юбки и рванула в сторону академии.

Похоже, пруд таки измельчает. Да и кикимор останется всего пара штук…

Я опустил глаза вниз. С моего подбородка вода стекала ручьем на губы Сворски, и я перехватил его чуть иначе. Он весил не больше котенка — просто пшик. Худенький, мокрый, с бледными губами и закрытыми глазами, он испугал меня так, как не пугало нападение тысячи одичалых.

Я осторожно положил адепта на берег и наклонился к лицу. Дышит? Не слышно! Непонятно, то ли из-за нулевого резерва, то ли наглотался воды, но выглядел он жутко.

Я посмотрел на крошечную грудную клетку Сворски и соотнес со своими руками. Не раздавлю?

Выбора нет! Нужно сделать искусственное дыхание!

Я зажал нос Сворски рукой, набрал полные легкие воздуха и надавил большим пальцем на маленький подбородок. Бледные губы приоткрылись, и я почему-то подумал, что у него кукольный рот.

Наклонился к лицу и краем глаза заметил трепетание ресниц. Затормозил прямо у открытого рта Сворски, выдохнув запас воздуха, и вдруг на затылок мне легла рука. Один рывок — и… че-е-е-ерт, мне даже говорить стыдно!

Сворски засосал меня так, будто целовался перед воротами в другой мир и не мог остановиться!

_ _

Дорогие читатели!

За чтением истории Мии и Арчи вы провели около трех часов. Надеюсь, что этого времени вам хватило, чтобы определиться с симпатиями к книге, и вы останетесь с героями, чтобы вместе пройти через увлекательную историю любви.

П.С.: Стоимость книги в подписке самая низкая. Завершенная история будет стоить значительно дороже.

ГЛАВА 8

Вокруг летали восхитительные бабочки. Все было в каком-то розово-оранжевом цвете, а в воздухе пахло сладким. Наверное, это и есть райское местечко после смерти, да?

Но как же обидно умирать, не полюбив! Девственницей! Толком не целованной!

Зато телу так легко, будто я соткана из облачка. Парю над изумрудным лугом, лечу к манящему свету…

Неожиданно меня будто кто-то дернул за ногу, и я оказалась в крепких мужских руках.

Ого, не думала, что желания в раю так быстро исполняются! Только пожаловалась, что уйду в мир иной нецелованной, как кандидат тут как тут. Да еще в каком виде — в форме Арчи Рейва! Кажется, это лучшее, что я могла придумать. Хорошо, что это не Рамзи, а то было бы одно расстройство…

Арчи наклонялся ко мне, хищно приоткрыв губы и так проникновенно глядя из-под ресниц, что я и не думала сопротивляться. Наслажусь хоть здесь! Возьму все, что предлагают.

Теплое дыхание защекотало щеку, как живое. И даже палец на моем подбородке чувствовался так реально. Я в щемящем душу предвкушении закрыла глаза… но ничего не происходило. Почему?

Распахнула глаза и увидела, что Рейв остановился. Образ стал пропадать, становиться прозрачным, как и мир вокруг.

Я испугалась, что умру, так и не познав сладости поцелуя. Пришлось срочно брать дело в свои руки! Я решительно положила руку на затылок мужчины и притянула к себе.

И тут же мир взорвался красками, по телу потекла бешеная энергия, а спина уперлась во что-то жесткое. Ну и пусть хоть весь мир разлагается на части, как кру-у-уто же! У меня будто в голове взрываются фейерверки удовольствия. Хочу целоваться бесконечно, пока мир не рухнет!

И тут кто-то смачно припечатал меня в лоб.

— С-с-сворски!

Я распахнула глаза и увидела Арчи на фоне голубого в облачко неба. Очень злого, с припухшими губами. Скалящегося с таким видом, что сейчас прибьет меня на месте. Дышащего тяжело, будто после битвы.