Цветок в пыли. Месть и закон

Джай коснулся рукой плеча товарища, указывая на другую сторону улицу. Виру поднял глаза и сразу же пошел к Тхакуру, не успев даже отдать себе отчет в том, что повинуется молчаливому зову. Джай последовал за другом.

— Привели какого-нибудь беднягу в тюрьму, господин инспектор? — спросил Виру, улыбаясь.

Тхакур не торопился с ответом. Он напряженно всматривался в их лица, словно отыскивая ответ на мучивший его вопрос. Наконец он разжал губы:

— Я больше не инспектор. Я частное лицо, — сказал он, четко выговаривая каждое слово, как будто опасался, что его не поймут.

Виру и Джай переглянулись. Тхакур был не из тех, кто бросает свое дело, пока осталось хоть немного сил, чтобы его выполнять.

— Что, надоело играть в опасность, господин Тхакур? — хмыкнул Джай, насмешливо сощурив глаза.

Тхакур был совсем не тем человеком, над которым хотелось насмехаться, но Джай принял этот тон, чтобы подавить смутную тревогу, которую вызвало в нем появление старого знакомого.

— А вам, я надеюсь, еще нравится это занятие, — неторопливо ответил Тхакур, не обращая внимания на насмешку. — Мне нужна ваша помощь.

Виру удивленно уставился на Джая, из всех сил старавшегося сохранить невозмутимый вид. Такого он совсем не ожидал: этот гордец инспектор просит помощи — и у кого! Похоже, они и сами не заметили, как сделались важными птицами — и когда только это случилось? Что ж, приятно, что этот человек, вызывающий их невольное уважение, нуждается в них.

Наверное, мысли Виру текли в том же направлении, потому что он посмотрел прямо в глаза инспектору и с достоинством сказал:

— Да, господин инспектор, но мы бесплатно не работаем.

Тхакур вполне оценил выражение, с которым это было произнесено.

— Сколько вам нужно? — спросил он, чуть улыбнувшись в седые усы.

— Немало, — задумчиво откликнулся Джай. Пусть он знает, что они не из тех, кто готов на все за медную монету. Можно жить разбоем, но продолжать уважать себя — хоть бы за высокую репутацию в среде таких же, как они, и немалое мастерство в выбранном деле.

И все-таки что-то было не так в этом странном предложении. Джай нашел подтверждение своей тревоги даже в том, как Тхакур спросил о деньгах. Джаю показалось, что инспектора развеселила мысль — если его могло что-либо развеселить, — что кто-то хочет измерить в деньгах значимость дела, которое он предложил. Это таинственное дело, должно быть, очень важно для Тхакура. Может, речь идет о его жизни или о том, что для таких людей важнее жизни, — о чести.

Словно подтверждая догадки Джая, Тхакур глухо сказал:

— Вы получите столько, сколько захотите, если выполните то, о чем я попрошу.

Друзья ожидали продолжения, но его не последовало. Инспектор изучающе смотрел на них, нимало не беспокоясь о том, нравится или нет его собеседникам такой пристальный взгляд.

По спине Джая внезапно пробежал холодок: он понял, что Тхакур читает их лица, как книгу, и в этой книге нет для него ни одного непонятного слова.

Они сидели в задней комнате небольшой харчевни, куда привел их Тхакур, кивком то ли предложив, то ли приказав следовать за ним.

По дороге инспектор не проронил ни слова, решив, очевидно, все подробности отложить на более подходящее время. Он шел чуть впереди, а Виру с Джаем плелись следом за ним, хорошенько не понимая, так ли уж им хочется зарабатывать деньги, выполняя таинственные поручения этого странного человека.

Увидев Тхакура, хозяин харчевни выбежал к дверям и, низко кланяясь, приветствовал гостей с выражением такой неподдельной радости, какую редко встретишь у владельцев подобных заведений при виде полицейского чина. Джай еще раз убедился, что не один он испытал на себе обаяние личности господина Тхакура. Должно быть, тот имеет какую-либо власть над людьми, вызывая их невольное уважение и даже почтение.

Хозяин засуетился, выбирая для них столик получше, но Тхакур предпочел пройти в заднюю комнату и заказал обед туда же. Сам он ничего не ел, оставив своим спутникам удовольствие наслаждаться множеством чудесных блюд, о существовании которых они стали уже забывать за время многомесячного тюремного поста.

Здесь, в харчевне, Тхакура ждал слуга — юноша с тонким лицом, такой же немногословный, как и его хозяин. Вслед за инспектором он вышел из комнаты и неслышно закрыл дверь. Когда друзья закончили есть и прислуживавший им хозяин убрал со стола груды опустошенных тарелок, оба они — Тхакур и юноша, — словно отделившись от темной стены, возникли в комнате, заставив вздрогнуть развеселившуюся было парочку.

На этот раз Тхакур выражался более определенно. Целью Виру и Джая должен был стать Габбар Сингх. Услышав это имя, Виру сразу же вспомнил, что не одному Тхакуру хотелось поймать этого знаменитого своими кровавыми подвигами разбойника.

— Я слышал, полиция обещала большую награду за его голову, — осторожно сказал Виру, надеясь, что инспектор объяснит, наконец, почему решил заняться Габбаром он сам, не дожидаясь, пока до него доберется полиция.

— Пятьдесят тысяч рупий — за живого или мертвого. Мне он нужен только живой, а награда ваша, — отозвался Тхакур.

Это было все. Похоже, Тхакур считал, что сказано уже достаточно, и не собирался распространяться о своих мотивах. Виру хотел было задать инспектору прямой вопрос, но почему-то передумал и только покачал головой. В конце концов, какая разница, зачем ему понадобилось заполучить Габбара? Есть у него для этого личные причины или просто захотелось чужими руками загрести немного дополнительной славы, поймав разбойника, за которым безуспешно охотилась полиция нескольких штатов?.. А что, может быть и так! Вдруг его насильно выпроводили из полиции в отставку, и теперь он пытается доказать своим недавним коллегам, что еще способен на такие дела, какие им и не снились? От этих отставных полицейских всего можно ожидать, впрочем, как и от действующих, решил Виру. Их с Джаем это не должно касаться. Или они берутся за поимку Габбара, или говорят господину Тхакуру большое спасибо за обед и прощаются с ним навеки.

Тхакур бросил короткий взгляд на своего слугу, тот подошел к столу, за которым сидели друзья, и положил на него пачку банкнот и лист бумаги с несколькими словами.

— Это деньги на билеты и адрес. Я живу в этом поместье постоянно. Если вы согласитесь, я жду вас, — Тхакур чуть наклонил голову и вышел. Слуга поспешил за ним.

Джай смотрел на закрывшуюся за ними дверь, не в силах отвести взгляд.

— Эй, коллега, что скажешь? — попытался вывести его из оцепенения Виру.

Джай уже собрался рассказать ему, что чувствует себя как в летящем в пропасть поезде: и падать с ним вместе не хочется, и понимаешь, что уже не выпрыгнуть… Но, посмотрев на растерянное лицо друга, осекся, пожал плечами и улыбнувшись, полез в карман. В тонких пальцах блеснула старинная серебряная монета с полустертым профилем.

— А? — указав на нее, подмигнул другу Джай. — Орел — возьмемся, решка — нет…

Виру с интересом наблюдал за манипуляциями Джая. Лицо его выражало полную готовность принять решение и волю судьбы, какой бы она ни была.

Джай подбросил монету и, ловко поймав ее, раскрыл ладонь.

Фортуна, как всегда, указывала в направление опасности.

Глава четвертая

Как странно устроено, что к новому месту, где никогда еще не бывал, мы непременно подъезжаем на рассвете, рано-рано, когда все еще спит. Спят в своих домах местные жители, не подозревая о том, какой сюрприз их ожидает, спят улицы, погруженные в плотный туман, и даже вечная пыль на них не клубится, побежденная ночной влажностью.