Цветущий Омут Конохи. Книга первая: Семечко

Дело в том, что шиноби очень не любят протезы. Сделать достаточно подвижную конечность не так уж сложно, но вот с использованием чакры при помощи такого девайса беда. Даже если взять соответствующие материалы наподобие тех, что используют марионеточники — о более-менее тонком контроле придется забыть. Выплеснуть чакру единым импульсом еще куда ни шло, а вот сформировать технику — уже нет. Собственно, единственные, кто относительно успешно использует различные протезы — это марионеточники Суны. Ну, так они и марионетки из живых людей делать умеют… В остальном шиноби предпочитают пересадку донорской конечности — как ни странно, найти ирьенина достаточной квалификации гораздо легче. Некоторые проблемы возникают с той самой донорской конечностью, но черный рынок — он черный рынок и есть.

Так вот, протез пленника был сделан на очень и очень высоком технологическом уровне. И, похоже, это местное творчество — у Суны совершенно иной стиль и типаж. А тут… даже и не сравнишь ни с чем. Хорошая такая механизированная клешня, грузоподъемность позволяет ее в качестве строительного крана использовать. И совершенно точно не переделка из чего-то, потому как подогнана под нынешнего пользователя изумительно. Скорее всего, индивидуально под него и делалась. Обязательно надо будет уточнить — где!

Однако, как бы ни терзало меня любопытство, допрос пришлось отложить. Во-вторых, я вкатала мужчине большую дозу снотворного, и тонизирующий состав мог дать слишком сильную нагрузку на сердце, а во-первых, предстоял разговор с нашим уважаемым заказчиком.

Как выяснилось, прима кино Хи но Куни действительно была принцессой. Страны Снега, как несложно догадаться. Десять лет назад в Юки но Куни произошел переворот, по итогам которого дайме стал младший брат тогдашнего правителя. Какаши-сенсей, у которого — вот совпадение! — была тогда миссия по защите юной Коюки-химе, свою задачу выполнил, вывезя девочку из страны и передав ее на руки надежным людям. Каким образом она оказалась в мире кино, история умалчивает, но в целом химе вполне себе спокойно жила, пока не попалась на глаза своему нынешнему продюсеру. Тот оказался одним из советников ее отца и во встрече с принцессой усмотрел знак судьбы. Приложил все усилия, чтобы стать продюсером Фуджиказе Юки и организовать ее возвращение на родину аки знамени для тех, кого нынешний дайме не устраивал.

Прекрасно, конечно, и рассказано было чуть ли не со слезами на глазах — но в данной ситуации мои симпатии были отданы, скорее, самой Коюки. Которая не хотела никаких переворотов, не собиралась никого свергать и которую фактически против ее воли притащили туда, где она станет мишенью. Естественно, что она не в восторге, тем более, что воспоминания у маленькой девочки, которую вытащил из горящего замка Какаши-сенсей, остались тоже не самые лучшие. Тем более, требования-то какие: «вы должны свергнуть Дото», «сражайтесь вместе с нами»… С нами — это с кем? Если бы сторонники прошлого дайме были так сильны, то переворот бы в принципе не состоялся. Если уж на то пошло, никто не мешал им нанять шиноби ровно так же, как и тот самый Дото.

Но — проблемка — сильные шиноби стоят дорого. А денег в стране мало. Сейчас, подозреваю, наша миссия оплачена по большей части из гонораров знаменитой актрисы, но никак не активов Юки но Куни. То есть армии нет, денег нет, но вы должны возглавить сопротивление и свергнуть Дото.

Ф-фыр на них.

Неудивительно, что принцесса не прониклась. Честно, мне ей даже поаплодировать захотелось, когда она сказала «нет». Просто потому, что это был голос здравого смысла, который сейчас подвергался осуждению. Разве что Какаши-сенсей остался равнодушен хотя бы внешне — у нас есть миссия и нам ее выполнять, да.

— Наруто, не кричи.

— Никто не смеет насмехаться над чужими мечтами, особенно когда ради них рискуют жизнью!

— Не спорю. Но Юки-сан устала, перенесла нервное потрясение и узнала, что близкий ей человек не тот, за кого себя выдавал. Не думаю, что у вас получится плодотворный спор.

Узумаки надулся и замолк. Я же осторожно потянула принцессу прочь — мне совершенно не нравился ее застывший, почти мертвый взгляд. Как бы прима не схлопотала нервный срыв… Вообще, полностью доволен ситуацией был только режиссер, которому выпал шанс вместо приключенческого фильма снять считай что хронику, причем не менее приключенческую. Вот уж кто ни в какой ситуации не теряется — операторы и бой на айсберге дотошно засняли.

— Идемте, Юки-сан…

Отмерить нужные травы, заварить чай — этот сбор мне, кстати, подсказала Ино, он здорово успокаивает и помогает концентрироваться. Вручить женщине чашку, сесть напротив со второй.

— Скажите, Юки-сан, а что вам нравится?

Актриса вздрогнула:

— Что?

— Ну, что-то же вам нравиться должно. Цветы, свежие булочки, скакать на лошади… Вы упоминали, что нет людей несчастнее актеров, поэтому я исключаю вашу работу.

— Быть актрисой достаточно интересно… — возразила она, но как-то неуверенно.

— Возможно. Но мне кажется, еще и очень утомительно, — я сделала глоток. — Такие эмоции, в которые зритель поверит, изобразить нелегко.

— Ты говоришь, как будто что-то знаешь о подобном.

— Я шиноби, — намек на улыбку. — Миссии бывают разными.

— Шиноби… тоже считаешь, что мне нужно бежать на штурм замка Дото впереди съемочной группы с катаной наперевес? — химе криво усмехнулась и тоже отпила чай.

— Нет, — качнуть головой. — Я считаю, что ваше решение было очень здравомыслящим. Но, к сожалению, не вы заказчик нашей миссии… — пауза. — И даже в этом случае — первыми на штурм замка пойдем мы. Наруто, Какаши-сенсей, Саске…

— Но не ты? — острый взгляд из-под ресниц.

— Ирьенин не имеет права сражаться на передовой, — вот теперь улыбка широкая и открытая. — Он должен беречь чакру для лечения своих товарищей. Так все-таки, что вам нравится, Юки-сан?

Кажется, в этот раз она заметила, что я демонстративно не обращаюсь к ней «Коюки-химе».

И, кажется, была за это благодарна.

Мы помолчали немного, допивая чай. Потом актриса вздохнула и все же начала говорить:

— Не знаю… когда я была ребенком, статус химе позволял мне не задумываться о будущем. Потом я выживала. Играла роли… не думала ни о чем за их рамками. Сандаю… — лицо химе исказилось и она невольно сделала паузу. — Никогда не понимала, зачем люди занимаются всякими глупостями. Это так… бессмысленно.

— Иногда это помогает не сойти с ума, — тихо возразила я. — Мне знаком один шиноби, которого терзала собственная сила. Он делает очень красивые канзаши.

— Канзаши? — хмыканье. — А чем еще занимаются шиноби между миссиями?

— Разводят цветы. Тренируются. Собирают сплетни, ходят на свидания. Коллекционируют жуков и бонсаи. Танцуют. Моя подруга, например, проводит чайные церемонии. Мы все же люди, Юки-сан. Ничто человеческое нам не чуждо.

— Забавно… Ты умеешь вышивать, Сакура-кун? — выразительный взгляд на мое кимоно.

— Вот что совершенно не умею, так это вышивать, — помотать головой для пущей выразительности.

— Тогда узнай, где здесь можно найти нитки, — прищуренные глаза. — Пожалуй, я дам тебе пару уроков.

Эм? Что это на нее нашло? Как-то такая химе меня даже настораживает… Впрочем, ладно. Лучше уж будем сидеть над нитками вдвоем, чем она снова куда-нибудь сбежит. Уж что-нибудь в реквизите съемочной группы должно быть — костюмы у них яркие и сложные.

— С удовольствием приму их, Юки-сан.