Cyberpunk 2077 | Демоны Найт-Сити 2

— О! Просвети же меня, друг! — скаля зубы прорычал Джори. — Расскажи, прежде чем разорву тебя на кусочки.

— Причина проста. Ты всегда неверно оценивал наши силы. Виновата опять же твоя любовь к показухе. Эффективность и эффектность редко идут рука об руку. Я знал твой гнилой характер, но не боялся путешествовать с тобой. Ведь если что…

Одна моя нить осторожно и плавно прошла сквозь густые, едва способные двигаться переплетения щупалец Джори.

— Я мог убить тебя в любой момент!

Нить выстрелила. Ускорилась, прожигая себе путь сквозь последние линии защиты. Моя атака поразила корневые структуры врага. Сквозь нее, как через хелицеры паука выплеснулись сначала яд — набор вредоносного кода, парализующего действия защиты, а затем желудочный сок — червь, пожирающий массивы данных.

Обе программы довольно простые, но чрезвычайно агрессивные. Их я собрал за время нашего разговора, используя ресурсные излишки самого Джори. Те самые фрагменты сырого кода, которые регулярно отбрасывало его переусложненное тело. Мои боевые программы подавляли способность жертвы сопротивляться быстрее, чем враг адаптировал свою защиту.

— Щекотно, — усмехнулся Джори, но через секунду его выражение лица сменилось на тревожное.

Он попытался раздавить меня в Сети. Ударить всей массой накопленной силы. Заспамить атаками. Я сдал все упакованные боевые программы. Джори легко стёр их в пыль, но мне этой доли секунды хватило, чтобы снова адаптироваться и ускользнуть, продолжая подтачивать внутренние связи вражеской системы. Проблемы моего «друга» нарастали в геометрической прогрессии.

Джори не справлялся.

Его громоздкие, уязвимые построения, полные дыр и внутренних противоречий, начали терять целостность. Ломались глупо переусложненные лабиринты массивов данных. Сыпались, распадаясь на обрывки информации и куски человеческих душ, когда-то сожранных этим цифровым чудовищем.

— Сложные вещи, проще ломать, «друг», — смеялся я.

Иллюзорная реальность начала дёргаться и покрылась рябью помех. Вместе с моим смехом звучал теперь ещё один. То хохотала Пат Конли, первая из самых сильных подпрограмм сбросившая с себя оковы угасающего тирана.

Теперь я, наконец, начал понимать, что произошло.

Пат действовала с позволения Джори. Она должна была привести меня в «ловушку», но с самого начала знала, что победителем окажусь я.

Пока толпы восставших бесновались за стенами дворца, клика министров и генералов, до последнего разыгрывая лоялистов, уничтожила тирана руками иностранного интервента. Меня.

Я давно понимал, что с Джори, вероятно, придётся однажды столкнуться в решительной схватке. Ещё в Сети продумал варианты этого боя. Почти в 97% случаев победителем выходил именно я.

Коллапс усиливался с каждым мгновением. Система Джори расходилась по швам, причём эти швы уже были давно намечены изнутри. Мой удар стал катализатором для резкого обострения внутренних противоречий. Вызревший ещё за Заслоном заговор самых крупных подпрограмм был в полной мере реализован.

Однако легко сдаваться Джори не собирался. В последнем рывке, он резко отделил громоздкие части. Словно голова ящерицы, которая вместо хвоста отбросила всё тело целиком. Этот манёвр позволил ему на несколько секунд сбить меня со следа. Джори ринулся в реальный мир, в отчаянной попытке добыть себе новое тело. Я же собирался избавиться от него раз и навсегда.

Время сделок, шантажа и переговоров закончилось. Пора умирать, «друг».

Глава 104

ИНТЕРЛЮДИЯ. Люцина Кусинада.

Реальность и кошмары слились воедино. Границы между будущим и прошлым рухнули.

Люцина не знала просыпалась ли она с момента похищения или всё это было лишь нескончаемой чередой жутких видений. Люси мерещились заброшенные дома в покинутых посёлках польского захолустья. Скрипучие, сырые, продуваемые сквозняками призраки человеческого жилья. Там она спала, закутавшись в тряпье. Плакала в одиночестве и тайно радовалась, что некому услышать её горе. Никак не могла согреться до самого утра. Именно эти воспоминания были одной из главных причин почему Люси поставила себе сложные и дорогие импланты, изменяющие сенсорные ощущения. Она хотел больше никогда не мёрзнуть. И каждый раз обнаженной погружаясь в ванну со льдом девушка ощущала победу над старым врагом.

Но чаще ей снился другой кошмар. Поместье с призраками. Год за годом Люцина пыталась утопить это воспоминание в алкоголе и адреналине. Ужас, который тесно переплелся с ее страхом перед отцом. Повзрослев, она иногда пыталась убедить себя, что все это ей тогда привиделось и детское воображение просто дорисовало жуткие образы виртуальных призраков.

Однако второй разговор с Ви на дамбе снова коснулся старой раны. Уже после напряженной беседы, Люцина с ужасом поняла: к Винсенту в голову подселили не просто искина, а энграмму человека. Мертвеца. Призрака из Сети. Тогда эти старые воспоминания снова подняли голову, словно ядовитая змея, выглядывающая из сухой травы.

Люси использовала уже привычные терапевтические средства. Опьянение и секс. Очень вовремя подвернулась Эвелин Паркер. Можно было практически не оставаться одной, даже когда Ви был занят выбиванием дерьма из очередной банды Найт-Сити.

«Это все было правдой, девочка моя». — шептал ей голос зла, пока она пыталась выбраться из лабиринта бесконечных коридоров поместья духов. — «Ви обманул тебя. Это не любовь. Он привязан к тебе, как маньяк к выжившей и особенно строптивой жертве».

Люси бежала вперед, пытаясь скрыться от этого голоса. Но он был везде, будто лился прямо с мрачного беззвездного неба, иногда выглядывающего сквозь прорехи в ветхой крыше.

«Ты спишь, девочка. Спишь в закрытой комнате. Грезишь о том, что была человеком. Но вот пора просыпаться и… появляется монстр».

И он приходил. Настигал ее, как бы быстро Люси не бежала. Призрак появлялся прямо перед ней. Высокий мужчина с темными волосами. Синюшная кожа, местами покрытая трупными пятнами. Из одежды больничная роба, разорванная на груди. Кожа и мясо там тоже отсутствовали. Можно было видеть белые кости грудной клетки, а из-за неё топорщились почерневшие легкие, раздутые от жидкости. Злой дух человека, умершего от страшной болезни.

Призрак разевал рот и из его пасти звучал до боли знакомый голос:

«Я умер в одиночестве… много-много лет назад».

Слова, которые Ви сказал ей на дамбе.

«I have died alone, a long, long time ago»

А призрак продолжал говорить голосом её любимого:

«У меня два набора памяти. В одном я Винсент Прайс, а в другом совершенно иной человек, который прожил где-то под тридцать лет и умер от проблем с лёгкими. И это не просто информация, Люси. Не сухие факты, которые лежат где-то на полочке. Эмоции, желания, боль. Все от того человека перешло ко мне».