Да, были люди в то время!

Уставшие, замерзшие и измотанные постоянными боями наши войска вышли к местечку Альтдорф, где нас по договорённости с австрийцами, должны ожидать запасы продовольствия и вооружения. Ничего не было, совершенно ничего. Даже дороги в долину не было. Дорогу уничтожил мощный обвал, и несколько снежных лавин. Австрийцы знали об этом, но не проинформировали фельдмаршала. Переправиться на другой берег Фирвальдштетского озера, тоже невозможно из-за отсутствия плавсредств. Союзники практически загнали русскую армию в ловушку.

Сутки дал на отдых фельдмаршал. Приводили в порядок, оружие и снаряжение, хоронили умерших от ран и болезней воинов. Мои хомячьи запасы продовольствия подходили к концу. Ну, не мог я спокойно смотреть на голодных, отдавал часть продовольствия в полковой котёл.

Командир полка Санаев вызвал меня к себе в конце дня.

— Степан Иванович, — обратился ко мне полковник, таким обращением сильно удивил. — Полководец принял решение двигаться через хребет Ронсток в Муотенскую долину. Маршрут очень трудный и опасный. Вы со своим батальоном будете в авангарде, как обычно. Надлежит вам выйти к городку Швиц. Там, неподалёку, должны быть силы генерала Римского-Корсакова и австрийцы, под командованием эрцгерцога Карла. Вступите с ними в контакт. Основным силам нашей армии надо время, чтобы привести себя в порядок, развернуться и изготовиться к бою. Прошу вас оставить на месте всю артиллерия, раненых и налегке следовать к намеченному пункту. И ещё Вы были правы, там в Италии. Без ваших запасов, полк голодал бы давно.

— Все понял ваше высокоблагородие. С вашего позволения, я захвачу все же с собой три орудия и припасы, всякое может случиться. А ещё попрошу усилить мой батальон одной ротой, вы же знаете, у меня большие потери.

— Да-да, капитан, людей вам выделят две роты. Готовьтесь.

Мой батальон вышел на полсуток раньше всей армия. Три дня, подобно горным козлам карабкались по горам. Благо я прихватил в Альтдорфе местного проводника, хорошо знающего местность. Но это не спасало от потерь. Воины гибли, срываясь со скал.

Спустившись в долину, я, ориентируясь по карте, повёл батальон скорым маршем в направлении городка Швиц. Не пройдя и десяти вёрст, повстречали группу русских казаков, под командой хорунжего Вахтерова. Оказалось, что казаки пытаются пробиться из Швейцарии, так как войска генерала Римского-Корсакова разбиты вблизи Цюриха. Полной информацией Вахтеров не владел, но слышал, что якобы австрийцы не пришли на помощь нашему генералу, и тому пришлось драться с превосходящими силами французом. Двухдневная битва закончилась полным разгромом корпуса Римского-Корсакова. Разрозненными группами русские войска бегут в сторону Германии. В городке Швиц, куда я должен прибыть, французы, при орудиях и коннице. Вахтеров предположил, что их там не менее полка.

Час от часу не легче! Выдвинется полк французов к выходу из гор, и все, армия Суворова будет блокирована. Сколько жизней солдат придётся положить, чтобы пробиться, и удастся ли это вообще. Подтянут французы резервы, тогда из гор не выйдет никто.

Я, конечно, не мог приказывать Вахтерову, но на мою просьбу он откликнулся, и согласился отправиться с докладом к Суворову. Написал я фельдмаршалу подробный рапорт, передал с казаками.

Ну, что Степан Иванович, будешь делать? Спросил я себя мысленно. Единственным выходом из данной ситуации, смертоубийственная атака городка наличными силами. Надеялся, что мудрый Суворов, получив сведения, сможет что-то придумать, а я тем временем попытаюсь сдержать французов.

В пяти вёрстах от Шпица занял позиции между двух невысоких взгорков, перекрыв дорогу, ведущую в сторону хребта Ронсток. На флангах построения, на возвышенностях разместил по сотне егерей со штуцерами. Артиллерию поставил в центре обороны. На всех позициях, по моей команде, из камней выложили укрытия, закрывающие солдата до пояса. Выкладывать выше, не было смысла, не видно будет куда стрелять. Ведь дульнозарядные ружья, лежа не зарядишь.

Наше появление французы заметили зразу. Я видел, как выстраиваются ротные колонны, гарцует конница, занимает позиции артиллерия. Обратился к егерям с речью.

— Братцы, перед нами враг, хорошо подготовленный, сытый и жестокий. За нашей спиной уставшая и голодная армия фельдмаршала Суворова. Мы обязаны дать им возможность выйти на равнину, и помочь нам. Полководец не оставит нас в беде. Не посрамим нашей чести воины! С нами Бог!

Рёв, вырвавшийся из сотен глоток, я оценил, как согласие с моими словами.

Потом отвлекаться на разговоры было некогда. Французы, обстреляв нас из пушек, пошли в атаку. Мы, подпустив их на расстояние прицельного залпа, основательно их приголубили. Штуцерники, выбили всех офицеров. Командовать стало некому. Ещё один залп, вынудил французов отступить. Это что-то новенькое. Почему не пошли на нас в штыковую атаку? Испугались? Хотя вряд ли, они прекрасно видели, что нас всего один батальон, и тот не полный.

Вторую атаку, во второй половине дня, отбили тоже. Оно, по-умному, сменить бы позицию, чтобы удивить наступающих врагов, при последующих атаках, но такой возможности не было совершенно. Начну я движение вперед к городку, моментально оголю фланги, с которых меня атакует конница. Тогда мы не продержимся и часа, вырубят всех до последнего егеря. Значит, стоим на месте, только пушки немного переставлю, вдруг французские пушкари уже пристреляли прежние позиции.

До темноты нас не беспокоили, а ночью французы не воюют. Отрядил на разведку к городку пятёрку егерей во главе с унтер-офицером, заменив ружья, на пистолеты и палаши. С тревогой ожидал возможную стрельбу на вражеских позициях. Часа через три разведка вернулась, с очень неутешительными сведениями. В городок прибыл свежий карабинерский полк, и десятка три орудий.

Итак, что я имею на текущий момент? День, и похоже ночь, мне удалось отыграть у французов. Постараюсь продержаться со своими солдатами до тех пор, пока хватит сил драться и жить. А потом. Вот в этом потом и вся загвоздка, может не быть потом.

Собрал своих офицеров, аж целых два. Мой ровесник, прапорщик Уткин, был очень подавлен. Красные его глаза, говорили о том, что парень недавно плакал. Подпоручик Сенников, наоборот, был весел, пытался шутить. Понимался я, что на опасность каждый реагирует по-разному, один плачет, другой смеётся Рассказал офицерам о результатах разведки. Приказал сытно накормить солдат, и выдать по двойной порции вина. У нас его в достатке, мёртвым оно ни к чему.

Вышедшее из-за наших спин солнце, ярко осветило море противника перед нашими позициями, переливаясь всеми цветами радуги на частоколах штыков. Ну, вот Степан-Сергей, сейчас будет твой последний и решающий бой, если вспомнить слова из песни. А жаль. Быстро моё попаданство заканчивается, толком ничего не успел. Все хватит себя жалеть, не раскисать, отдаю себе мысленную команду. На меня сотни глаз смотрят. Они доверили мне жизни, а я им свою. И если нам суждено их отдать, то отдадим вместе.

Через час, французы начали обстрел наших позиции, ровняя с землёй хлипкие укрепления. В ответ посылали им наши приветы из двух орудий, одно уже лежало разбитым, с погибшим расчётом вокруг.

Затем последовала атаки карабинеров, под звуки полкового оркестра. Ротные колонны шли в наступление, словно на параде. На падающих офицеров, выбиваемых, моими штуцерниками никто не обращал внимания, их просто перешагивали. О, похоже, мы удостоились чести быть атакованными отборными частями французской армии, под предводительством маршала Массены.