Да, детка

– Сейчас, - голос вышел сухим и очень низким, будто что-то изнутри мешало говорить. Гарри чуть выгнулся и пропихнул пальцы дальше. Задышал чаще и тяжелее.
– А ты? Ты тоже сейчас? Скорпиус… - Он дошел до конца, уперевшись костяшками в края ануса, и это, черт возьми, было невероятно.
– Я… я все. Охренеть. Хорошо.

Возбуждение было такой силы, что Гарри уже не особо отдавал себе отчет в том, что говорит. И ему хотелось, чтобы Скорпиус чувствовал то же самое.

Возбуждение, до этого довольно умеренное, вдруг за какие-то секунды налилось силой, запульсировало в заднице и на головке члена - прежде всего от осознания того факта, что Гарри сейчас лежит на его, Скорпиуса, кровати и первый раз в жизни дрочит пальцами зад. Заниматься собой даже не хотелось - хотелось жадно слушать, впитывая каждый вздох, каждое слово. Именно от них, а не от рваных движение пальцев в попытке соответствовать, заболел и ещё больше потяжелел член, от них, казалось, побежали волны удовольствия по спине. Скорпиус нащупал простату, надавил, потёр и, не сдержавшись, застонал.

– Давай, трахни себя пальцами, - выдохнул он не своим голосом.
– Давай, для меня. Хочу это слышать!

– Да, сейчас, для тебя, - прохрипел Гарри и сунул пальцы глубже, вдруг нащупал какое-то уплотнение и вскрикнул.
– Блядь, да.
– Он понял, что нашел простату и надавил сильнее, сходя с ума от сильного, острого удовольствия.
– Мерлин, да.
– Рука занемела от неудобного положения, но Гарри почти не чувствовал этого, он тер простату и одновременно дрочил член. Телефон держался только за счет плеча, кожа уже вспотела, и трубка вот-вот могла выскользнуть. От всего этого напряжения Гарри било крупной дрожью.
– Скорпиус, - выдохнул он почти жалобно и тут же не выдержал - кончил, дернувшись от сильнейшей оргазменной судороги. От крика на секунду сорвался голос и засвербело в горле.
– Мерлин, Скорпиус… - чуть слышным шепотом произнес он минутой позже.
– Ты тут?

Такого со Скорпиусом не было ещё никогда - судорожно вцепившись в трубку, он растворился в эмоциях человека за несколько тысячи километров от него, беззвучно кончая от его стонов, от его крика, вместе с ним… Опустошающий, обессиливающий оргазм придавил к кровати, распластал по ней, но услышав тихий шёпот, Скорпиус всё же сумел найти в себе силы ответить:

– Здесь. Почти труп. Заебись!

– Я не доживу до пятницы, - пожаловался Гарри.
– Если завтра будет то же самое, я просто не заползу в самолет, - он тихо рассмеялся.
– Это было круто. Ты тоже ведь, да? Я по голосу слышу.

– Да, вместе с тобой, - Скорпиус с трудом свёл ноги, крякнув как старый дед.
– Ну нам не обязательно заниматься этим каждый день, - с сомнением выдал он.
– Завтра можем просто поболтать… Но чёрт подери, я чуть через океан к тебе не рванул - так хотелось увидеть всё своими глазами.

– Что ты там не видел, - тепло усмехнулся Гарри.
– Но лучше действительно не стоит злоупотреблять, а то при встрече и заняться нечем будет. Придется, как школьникам или старикам, за ручку держаться и гулять по паркам и пляжам, - фыркнул он и добавил: - Прости, я на секунду, прикурю.

– А я бы погулял, - мечтательно протянул Скорпиус, дождавшись щелчка зажигалки.
– Вот прямо сейчас, там за окном всё так светиться. Наверное, красиво.

– Почему «наверное»?
– спросил Гарри, сделав затяжку.
– Нью-Йорк очень красив особенно по ночам. Сниму номер в каком-нибудь небоскребе и покажу тебе эту сказку. Но прямо сейчас гулять не советую, особенно в одиночку. Можно нарваться на приключения, - он усмехнулся и тут же осекся. А кто он, собственно, такой, чтобы что-то указывать Малфою?
– Хотя тебе всего двадцать, когда еще зарабатывать приключения, как не сейчас.

– Да зачем мне одному-то гулять?
– удивился Скорпиус.
– Я имел в виду, с тобой бы погулял, если б мог. А так я спать буду и даже до душа сегодня уже не дойду.

Гарри на какое-то мгновение даже дар речи потерял. Моменты, когда он чувствовал себя по-настоящему счастливым, в его жизни можно было по пальцам пересчитать. И сейчас, похоже, случился один из них.

– Да, я тоже хочу погулять с тобой, - ответил он тихо.
– Обещал показать тебе еще и Центральный парк. Там даже за ручку можно держаться, - он усмехнулся.
– В Нью-Йорке же однополые браки узаконены, и вообще геев любят. А тебе спать не рано? Хотя с вашими выматывающими графиками лучше сейчас и ложиться. Я тоже уже почти сплю. Хотя, признаться, ты меня своим звонком хорошенько взбодрил.

– Я давно уже научился спать когда придётся, - Скорпиус наконец нашёл в себе силы дотянуться до палочки и убрать с живота начавшую подсыхать сперму.
– Но у меня ситуация обратная: последние силы ушли на оргазм. Впрочем, ни капли не жалею. А ты? Признавайся, жалеешь, что не делал этого раньше?

– Жалею?
– переспросил Гарри.
– Да даже не знаю. Возможно. Я просто попробовал что-то новое, что мне невероятно понравилось. И вроде как у меня пока еще есть время, чтобы сполна этим насладиться. Вот будь мне лет сто пятьдесят, пожалуй, стоило бы и пожалеть, - он рассмеялся.
– А если честно, мне давно не было так хорошо и свободно. Свободно на душе, я имею в виду.

– А что, раньше тебя что-то тяготило?
– Скорпиус прислушался к себе и вдруг понял, что может сказать о себе что-то похожее. Вроде никаких особенных проблем и забот не было и раньше, но сейчас на сердце было действительно невероятно легко. Неужели, это только лишь из-за появления Поттера в его жизни? От ожидания встречи, звонка и просто от самой мысли, что где-то рядом есть человек, которому не всё равно, где ты, с кем и что делаешь… Нет, такие люди были и раньше, начиная от отца с матерью и заканчивая толпой порой весьма ревнивых любовников, но вот легко стало почему-то только сейчас.

– Не знаю, как и сказать. Вроде бы нет, но в то же время постоянно в каком-то напряжении или ожидании жил. Я четверть жизни так прожил и, видимо, привык. Пытался строить отношения, думал, что влюблялся, играл в квиддич, и как-то оно все и то, и не то одновременно было. Я не могу объяснить словами. Но, извини за сентиментальность, после нашей встречи все будто на свои места встало. В мозгах у меня. Нет, не в мозгах, именно в душе, - Гарри вздохнул. Собственное косноязычие вводило в тоску.

– Да ладно, нам с тобой не книги писать, - улыбнулся Скорпиус.
– Я примерно понял, что ты имеешь в виду. Я похоже чувствую, как мне кажется. С тобой всё иначе: проще как-то, правильнее… Ну вот, теперь я не знаю, как сказать, - он рассмеялся.
– Будем как истинные мужики говорить поступками.

– Это точно, писатели бы из нас херовые вышли, - хмыкнул Гарри.
– Но, думаю, то, что я никогда ни с кем не занимался сексом по телефону, уже о многом должно говорить. А мне, в конце концов, не двадцать лет. В моем возрасте на подобные эксперименты решиться довольно сложно, но с тобой я в любые авантюры ввязываюсь. Чего только вчерашняя съемка стоит.

– Да ну брось, какие же это авантюры?
– рассмеялся Скорпиус.
– Это жизнь. Моя жизнь… Добро пожаловать.

– Очень смешно, - фыркнул Гарри.
– Для меня авантюры. И часто ты по телефону подобными вещами балуешься? Съемки - это полбеды. Я с тобой геем стал, если что!
– он расхохотался.

– Действительно, как-то не заметил, - фыркнул Скорпиус.
– Ладно, мой дорогой авантюрный друг, думаю, это прекрасная нота, чтобы попрощаться, а то у меня уже глаза слипаются. День был чертовски трудный, а завтра предстоит ещё хуже. А у тебя какие планы? Отдыхаешь?