Да, мой лорд
Шрифт:
Малфой видел, что Северус пьян и снова одержим какой-то идеей, поэтому еще раз огляделся:
– И все это ты прочел?
– восхитился он.
– Люци, не заговаривай мне зубы! Говори, что собирался и отправляйся домой. Тут, как видишь, тебе негде даже присесть. Чем не повод сократить визит?
– И что я, по-твоему, собирался тебе сказать?
– рассердился Малфой.
– Не подскажешь?
– Я даже могу сказать это за тебя, мой совестливый лорд, изволь: мы прекрасно провели время, Северус, но ты же понимаешь, что теперь, когда у меня есть наследник и любимая жена, ты стал лишним. Мне очень не хотелось бы тебя огорчать, но семья - прежде всего, а поэтому, прощай, Северус, и давай останемся друзьями… Я ничего не пропустил? Ах, да! Завтра утром ты пришлешь мне еще какой-нибудь фолиант из своей библиотеки, чтобы подсластить пилюлю и успокоить свою совесть.
Люциус смотрел на гордо выпрямившегося Снейпа и думал о том, что уже целую вечность не был с ним наедине. И если этот наивный страдалец думает, что от Малфоя так просто отделаться - он глубоко ошибается. Придумал тоже - друзьями! Люциус чуть не фыркнул, ощущая, как желание завладевает им, но сдержался и с достоинством произнес:
– Знаешь, Северус, я мог ожидать чего угодно, но не думал, что не заслужил даже искреннего объяснения.
– Что?
– не понимая, нахмурился Снейп.
– Если я надоел тебе, ты мог бы просто сказать мне об этом, а не пользоваться случаем и не выдумывать нелепые причины. Разве я когда-нибудь держал тебя? Я принуждал тебя, или давал понять, что у тебя нет выбора? Чем я заслужил такое прощание, Северус? Я не понимаю!
Его расстроенная светлость отвернулся, не в силах справиться с собой, и внимательно прислушался: за спиной было тихо. Пришлось поворачиваться снова.
– Северус, - печально проговорил он, - я могу спросить?
Снейп кивнул.
– Почему ты решил бросить меня, Северус?
– проникновенно глядя в глаза Снейпу, поинтересовался лорд.
– Что я сделал не так? Если есть хоть малейший шанс исправить ситуацию - я готов на все, лишь бы вернуть тебя. Если же уже поздно что-либо исправлять - я просто хочу знать… Объясни мне, пожалуйста, в чем я виноват?
Люциусу было отчасти совестно: на лице Снейпа менялись эмоции, от обиды, до сожаления и тоски, но оставить все как есть - значило бы обречь их обоих на долгие дни одиночества, и Люциус играл вдохновенно, словно когда-то перед Лордом: он снова боролся за свою жизнь.
– Ты не хочешь разговаривать со мной? Хорошо, я понял. Я больше не стану тебе докучать.
Люциус двинулся в сторону выхода, с ужасом понимая, что если Северус промолчит сейчас - вернуться уже не удастся. Уже у двери он резко развернулся:
– Северус, могу я попросить?
– Чего вы хотите?
Уже настоящее отчаяние выплеснулось в почти требование:
– Последнюю милость, Снейп. Последний раз.
– Ты серьезно?
– Снейп был похож на сжатую пружину.
– Ты за этим пришел?
– Я пришел за тобой. Ты мне нужен. Семья - это главное, тут ты прав, но, как-то вдруг оказалось, что ты - тоже моя семья. Я не могу оставить Нарциссу, но не могу остаться без тебя. Я действительно люблю тебя Северус, но раз тебя больше это не интересует, я подчиняюсь твоему решению и прошу о подачке: прояви милосердие. Ты ведь можешь это сделать. Пожалей меня, подари мне этот вечер. Я уйду сразу, обещаю, я не стану напоминать тебе ни о чем, можешь ставить любые условия. Можешь сделать это так, как тебе хочется - любая фантазия, любое требование. Абсолютно любое…
Люциус медленно приближался, не отводя глаз от горящего взгляда Снейпа. Руки медленно начали расстегивать мантию, голос упал до шепота, и Люциус видел, что каждое его слово словно пробивает брешь в броне, которой окружил себя Снейп.
– Чего бы тебе хотелось, Северус?
– А его светлость не брезгует заниматься подобными вещами в таком неприятном месте?
Люциус почувствовал, что Снейп почти сдался, и ответил искренне:
– Его светлость готова отдаваться тебе даже на помойке, а твой дом мне нравится уже потому, что он твой. Иди ко мне, Северус, я так скучал все эти дни…
Люциус сделал последний шаг, толкнул Снейпа в кресло за его спиной, сбросив остатки одежды, спросил:
– Ты позволишь?
– и сел на колени к тяжело дышащему Снейпу, чувствуя его возбуждение.
– А ты говорил, что мне некуда присесть в твоем доме.
– усмехнулся он.
– Боюсь, что это мое место. Теперь тебе придется ответить за то, что ты его занял.
– Я готов, мой господин. Не стесняйтесь!
Снейп погладил его по волосам и вдруг, резко сжав их, дернул Люциуса к себе:
– Что ж, винить тебе некого: сам напросился.
«Конечно напросился. И сколько же пришлось тебя уговаривать!– подумал Люциус, увлекаемый в жесткий поцелуй.
– И ты мне за это еще ответишь!»
Голова болела немилосердно, и на миг Люциусу показалось, что
он вернулся в те славные времена, когда в его мозгах еще мог хозяйничать Лорд, однако, с трудом открыв глаза, он увидел, что лежит в собственной спальне, в полном одиночестве, и на его голову никто не покушается. Правда, сиятельный лорд был бы не против, вздумай кто-нибудь оторвать ее к турецким огнекрабам: может быть тогда проклятая боль успокоилась бы. Не в силах пошевелиться, Люциус попытался вспомнить, как он дошел до подобного состояния, но вспоминалось неохотно: кажется, после того, как Снейп выполнил его «последнюю просьбу», они выпили, и его любовник заявил, что у него тоже есть право на желание… Это желание они, кажется, исполняли уже в спальне, потому что Люциусу вспоминался не пыльный твердый пол под спиной, а подушки под бедрами Снейпа и постоянно путающееся в ногах и мешающее одеяло… Потом они еще выпили, и Северус вспомнил, что так и не поздравил лорда Малфоя с наследником… После того, как Люциус принял все поздравления, ему пришлось признаться, что продолжать праздник он не в состоянии, тогда Северус напоил его укрепляющим и предложил прогуляться. Кажется, они какое-то время шатались по улицам, как говорил Снейп «осматривая достопримечательности», но, поскольку этих достопримечательностей было не слишком много, вскоре оказались в маггловском баре. Не понятно, за кого принял их хозяин, но в заведении было пусто, а у Малфоя оказались маггловские деньги, поэтому выпивку им продали и даже старались не глядеть в их сторону, когда Снейп затеял проверить, насколько Люциус похудел за эти две недели. Люциусу уже было нехорошо, он вяло отбивался и шипел, когда холодные руки Снейпа касались его кожи, впрочем, в туалете они уже почему-то казались горячими…Люциус застонал: он, лорд Малфой, трахался в туалете при маггловской забегаловке? О, Мерлин! К счастью, подробностей его память уже не сохранила, издевательски подкинув вместо них сказанную фразу: «Его светлость готова отдаваться тебе даже на помойке». Что ж, по крайней мере, никто не скажет, что лорд Малфой не отвечает за свои слова…
Люциус все же сел в кровати, попутно отметив, что за слова ответил даже с избытком: сидеть было неприятно, но от идеи рухнуть обратно и заснуть пришлось отказаться. На столике рядом с кроватью стоял флакончик с прислоненной запиской. «С добрым утром, мой лорд!» - даже буквы, казалось, язвительно корчат рожи и ухмыляются.
Не задумываясь, Люциус выпил зелье, и через пару минут почувствовал, как туман рассеивается, отступает тошнота, боль в голове превращается в тупую тяжесть. Избегая смотреть на себя в зеркало, его светлость побрел в ванную.
Приведя себя в порядок, Люциус приказал подать кофе и спросил у домовика, кто находится в доме. Нарцисса с ребенком еще спали, Блейз сидел над ними всю ночь, и Малфой даже решил прибавить целителю жалованья за усердие. На вопрос, где зельевар, эльф, поджимая губы, ответил, что после того как гость доставил усталого хозяина, он переночевал в хозяйской спальне, и рано утром ушел через камин. Передать ничего не просил. На мордочке домовика отчетливо читалось пожелание гостю сгинуть навсегда, и Люциус выгнал эльфа из комнаты. Интересно, что теперь? Ночью ему казалось, что они помирились, однако, Снейп, по обыкновению, ничего не сказал. Нет, говорил он много, и от некоторых вспомнившихся фраз сиятельный лорд почувствовал знакомое воодушевление, но вот конкретно - останутся ли они вместе, и если да, то на каких условиях - не было сказано ни слова. Проклятый змей! Решив, что Снейп все равно от него никуда не уползет, лорд Малфой занялся делами.
Навестив Нарциссу с ребенком, поцеловав обоих и подарив супруге брильянтовые серьги, его светлость отправился к родственникам. Тесть и теща засобирались было в гости, но Люциус, сославшись на запрет целителей, охладил их пыл, Мейди и ее магглу была послана сова с известием, а Люциус аппарировал к дому Лейстренжей.
Поскольку время было обеденным, Люциус снова угодил на сборище самых доверенных лиц ближнего круга. Осматривая сидевших за столом дружелюбным взглядом, про себя Люциус желал им всем провалиться в подвал, но пришлось смирно сидеть и ковыряться в тарелке, дожидаясь, пока все закончат обедать, и у него появится возможность поговорить с хозяевами. Настроение поднимало лишь зрелище сидящего по правую руку от Лорда зеленоватого Снейпа, на руке которого Люциус разглядел накрученный наподобие браслета портключ. Наконец Лорд встал, и следом за ним поднялись остальные. Попрощавшись с соратниками, Люциус двинулся в гостиную, куда уже направились Лорд, Лейстренжи и Снейп.