Да, мой лорд

Поддаваясь резкому ритму, Люциус дернулся навстречу, застонал и обмяк в руках подхватившего его любовника, не позволившего ему сползти по стене на снег. Ноги не держали, и Люциус висел на плече Снейпа, обнимая его подрагивающими руками.

– Вот, что ты делаешь?
– жалобно всхлипнул он.

– Развращаю вашу светлость.
– откликнулся Северус.
– Сам подумай, разве тебе бы пришло в голову заниматься этим в подворотне?

– И что же со мной теперь будет?

– Пойдешь по рукам.

Снейп прислонил его к стене, поправил одежду и, достав палочку, применил очищающее.

– Ты же сам говорил, не пользоваться магией!
– возмутился Малфой.

– Хорошо, в следующий раз пойдешь до дома в мокрых брюках.

– В следующий раз?

– Да.
– серьезно пообещал Снейп.
– Мне так понравилось, как ты выглядишь у этой грязной стены, что теперь я буду водить тебя сюда специально. А теперь бери сумки и пойдем домой. За свои покупки ты уже расплатился, а вот за безобразный скандал в магазине тебе еще придется отвечать.

– Как скажешь.
– скромно вздохнул Люциус, подхватывая пакеты, и Снейп отчетливо выдохнул.

– И если постараешься - так и быть, куплю тебе кольцо, все-таки праздник.

– И еще браслетик, сумочку и шубку!
– зачастил Люциус, и Снейп расхохотался:

– Люци, где ты этого набрался? Нарцисса - приличная женщина, а ты…

– А я - женщина неприличная.
– закончил Люциус, тоже рассмеявшись.
– Мы как раз это выяснили. Отдаюсь в подворотнях за конфеты и пойду по рукам. Кстати, эти руки не слишком устали? У меня сегодня на них большие планы.

– Нечего было столько всего покупать.
– проворчал Снейп, окидывая Люциуса горящим взглядом и прибавляя шаг.
– Идем скорее.

– Почему?
– похлопал ресницами лорд.

– Потому что вот эта стена мне тоже очень нравится.
– заявил Снейп.
– Двигайся, Малфой.

К счастью, они были почти дома.

Праздники принесли много радости. Люциус, без висящей над ним уже много лет угрозы, почувствовал себя снова юным и беззаботным. В конце концов, ему только двадцать шесть лет! А его любовнику и вовсе только должно исполнится двадцать. Они молоды, влюблены и свободны сейчас настолько, насколько это возможно в их положении. Эти несколько дней, проведенные ими в качестве магглов и официальной пары, показали Люциусу, что его мечты, как ни странно, просты и незатейливы: он бы хотел, чтобы ничего не менялось. Соседи улыбались им, прохожие провожали взглядами, и Малфою было наплевать, осуждают их или одобряют. Тут он был никто, просто один из многих, более красивый, но все же, обыкновенный. И, ловя взгляды, направленные на Северуса, он замечал в них интерес и радовался, невольно признавая за магглами лучший вкус, чем у знакомых магов: некоторым Снейп казался явно более желанным, чем даже он сам. Иногда он думал о том, что было бы, будь они действительно магглами. Остался бы с ним Северус, и обратил бы он сам внимание на него, имея больший выбор? Ведь в более открытом обществе магглов выбор действительно был. Но, чем ближе был конец каникул, тем меньше времени Люциус тратил на раздумья.

В Рождественскую ночь они гуляли по улицам, целовались, наслаждаясь тем, что могут делать это, не прячась, любовались украшенными домами и елками, желали прохожим «Счастливого Рождества», из любопытства даже заглянули в церковь, поразившую непривычного Малфоя красотой убранства и пения. Вернувшись поздно, замерзшие и усталые, они ненадолго уснули на диване у камина, и, проснувшись, нежно и неспешно любили друг друга, стараясь запечатлеть в памяти не только движения, но и стоны, запахи, и то ощущение счастья, которое не покидало их весь этот невозможно длинный праздничный день.

Утром, с трудом разобравшись, где чьи руки и ноги и кто кому что отлежал, они перебрались в спальню, где провели весь день, изредка препираясь, кому идти варить кофе или делать тосты. Обоим не хотелось шевелиться, и, наплевав на голодные желудки, они просто лежали, обнявшись, и смотрели в окно, за которым падал настоящий рождественский снег, такой пушистый и частый, что казалось, что ничего больше не осталось в мире, кроме этой белой пелены, скрывающей очертания домов напротив и глушащей звуки города, превращая полутемную комнату в единственное убежище, которое так не хотелось покидать. Они так и уснули, обнимая друг друга, и ни один из них не посмел напомнить, что завтра настанет время возвращаться домой, потому что настоящий дом был здесь.

Утром Люциус открыл глаза, почувствовав, что Северус поднялся. Когда Снейп вышел из ванной и прошел в кухню, Люциус тоже привел себя в порядок и отправился за ним.

– Доброе утро.
– не поворачиваясь, поздоровался Снейп.

Он наливал кофе в две чашки: себе - черный и горький, и Малфою - с молоком и сахаром. Северус всегда пренебрежительно кривился, подавая ему чашку, но сахара при этом было именно столько, сколько нужно, и молока - так, как Люциус любил.

– Доброе утро. Ты же не видел меня.

– Твой прекрасный хвост задевает за стены, мой великолепный, пора делать вольер побольше.

Снейп явно был не в духе, и Малфой его прекрасно понимал.

– Северус… А ты никогда не мечтал стать сквибом?

Снейп посмотрел на него из-за чашки и сердито ответил:

– Брось, Люци. Тебя бы хватило максимум на неделю, а потом стало бы скучно, захотелось новых впечатлений… Сколько лет ты играешь в эти игры? Мирная жизнь покажется тебе пресной, а я, находясь рядом, быстро наскучу. Тебя потянет на приключения, мой сиятельный, и ты быстро их себе отыщешь.

– И что же нас держит вместе, по-твоему?

– Удобство, риск, отсутствие выбора.

Снейп резко встал и принялся слишком тщательно мыть чашку.

– Значит, - тихо спросил Люциус, - если бы у тебя был выбор - тебя бы здесь не было?

– Нет.
– Снейп поставил чашку, но не обернулся, продолжая держаться за дверцы посудного шкафа.
– Меня бы здесь не было, если бы у тебя был выбор.

Люциус подошел, осторожно отцепил сжатые руки, закрывая шкаф, и обнял не сопротивляющегося любовника за плечи.

– Значит, ты считаешь, что я настолько ленив, что предпочитаю пользоваться тем, что первым попалось на глаза, и настолько неразборчив, что мне все равно, кто трахает меня, лишь бы он был всегда под рукой и имел член?

Снейп промолчал.

– Спасибо, что не отрицаешь, любимый. А по каким же причинам ты здесь? Расскажи мне.

– По тем же самым. Добавь еще выгоду и тщеславие. Мне лестно знать, что я сплю с высокородным лордом, по которому сохнет каждый второй в магической Британии.

Люциус чувствовал, как плечи под его руками каменеют и сутулятся, вопреки звучащему высокомерно голосу. Ну, сколько можно!

– Как приятно убедиться, что тебя считают идиотом! Да, к тому же идиотом глухим. Северус, что ты вчера говорил, валяя меня по кровати? Напомнить?

– Чего не скажешь в процессе, Малфой. Я вполне допускаю, что мог даже пообещать жениться на тебе, лишь бы добраться до твоей задницы.

В голосе Снейпа послышалось веселье, и Люциус вздохнул с облегчением.