Да не судимы будете

Обсудили все вопросы, выслушали все информации — оса­док от всего довольно тяжелый. Наметили меры: создана опера­тивная группа по оказанию помощи в проведении весеннего сева. Организована переброска сельскохозяйственной техники в области и районы, раньше начинающие сев. Установлен контроль за подготовкой кондиционных семенных фондов. По­слал информацию в ЦК КПСС.

На Украине еще считается, что положение с сельским хозяй­ством благополучное, а что же делается тогда в других ме­стах?..

По информации министра сельского хозяйства В. В. Мацке- вича, по Союзу погибло 14—15 млн. гектаров озимых. Это очень отразится на валовом сборе зерна и кормовой базе живот­новодства.

''' м

12—15 марта. Был в командировке в Хмельницкой и Терно­польской областях. Провел беседу с членами бюро обкомов партии по политическим и хозяйственным вопросам. Участво­вал в работе X пленума Хмельницкого обкома партии. Пере­избрали первого секретаря обкома. Посетил и ознакомился с работой радиозавода и хлопчатобумажного комбината.

16 марта. Переговорил с Москвой — Кулаковым, Подгор­ным, Кириленко, Косыгиным, Капитоновым. Проинформиро­вал ЦК КПСС о делах в республике, в особенности по сельско­му хозяйству. Пожаловался на то, что чиновники из Госплана бестактно ответили на нашу просьбу оказать определенную помощь концентрированными кормами для животноводства: «Не надо было сдавать республике столько хлеба государству». Отмолчались.

Нашему центральному руководству надо бы больше зани­маться внутренними делами страны. Они не так уж у нас

хороши, как некоторые себе представляют, а в этом году придется особенно трудно. Но почти все «руководство» броси­лось в «решение» международных вопросов, да там ведь легче: поговорил, а ответственности никакой, зато радио, телевиде­ние, печать об этом беспрерывно трубят, печатают портреты.

18 марта. Дома в 15.00 собрались друзья, отметили день рождений Иринки — 59 лет. Время летит невероятно быстро. Все прошло хорошо, тепло, непринужденно, искренне поздрави­ли именинницу.

У меня состоялся разговор с редактором газеты «Правда» Зимяниным. В передовой газете «Агроном и урожай» ни еди­ным словом не упомянута даже республика, не то что дано освещение или опыт по проведению совещания агрономов рес­публики — это первое совещание в Союзе. Зимянин после моего разговора с ним признал «упущение» редколлегии.

В ЦК КПУ все члены Политбюро встретились с лучшими представителями школьных ученических производственных бригад. Выступали ребята, рассказывали о своей работе, осо­бенно хорошо выступили: Люда — село Лисоводы, Алла из Черкасс, Николай из Сум, молодой лесовод Василь из Кирово­градской области. Отличные ребята, интересно было бы про­следить их жизненный путь.

Выступил перед ребятами.

29 марта. В 18.00 я самолетом вылетел в Москву на заседа­ние Политбюро. Вопросов много, и все важные. И все же меня тревожит, почему Брежнев так настаивал на моем приезде. Повадку я его уже изучил, что-то готовится, жди какой-нибудь неожиданности, неприятности. Я уже так устал от всяких ин­триг, что готов ко всему. 31 марта Пленум ЦК КПУ, а я совсем еще не собрался с мыслями, подготовка занимает уйму времени.

30 марта. В 11.00 в Кремле открылось заседание Политбюро ЦК КПСС. Работали допоздна по основной повестке дня. Вне повестки дня информация — доклад Андропова о враждебной пропаганде и ее влиянии, об обострении классовой и идеологи­ческой борьбы. Об антипартийных и антисоветских проявлени­ях внутри страны, о некоторых попытках сколачивания полити­ческих блоков. О просачивании за кордон нежелательной ин­формации и распространении «самиздата». Началось обсужде­ние доклада Андропова, вот краткое изложение всех выступле­ний.

Первым выступил я. Главное сводилось к следующему: «Идет острая классовая идеологическая борьба, при этом влия­ние буржуазной пропаганды на умы наших людей, особенно молодежи, огромное. Мы же об этом почему-то стыдливо умалчиваем, не отдавая полного отчета в пагубных последстви­ях этой пропаганды. Спрашивается, чего молчать и что скры­вать? Раз происходит борьба, то она не может не затрагивать определенные слои населения. Мы же в этой борьбе занимаем какую-то пассивную позицию, все время твердим, что наша идеология беспредельно господствует среди нашего населения. Так мы думаем, так говорим, так пишем. Но бумага, газетные полосы — они гладкие, и на них все получается «гладко». На самом же деле имеется немало трудностей и осложнений. В ряде случаев у нас в стране действуют антипартийные и антисовет­ские элементы. Происходит смыкание НТС с буржуазными националистическими элементами всех мастей и оттенков и с сионистами. Китай проводит работу на ожйвление и поддер­жку эмиграционных украинских буржуазных националистов. Появился «самиздат» — «Украинские висти», в котором изло­жена «программа УНКП — Украинской национальной коммун нистической партии. Это уже политическая организационная активизация, тем более что в этом «документе» сообщается, что имеется комитет УНКП в составе 31 человека и, по сообщени­ям, «программу» подписало свыше 200 человек.

Против проявления национализма мы повели решительную борьбу еще в 1966 году. Когда появилась работа И. Дзюбы «Интернационализм или русификация», в ЦК КПУ была со­здана комиссия, которая разобрала этот труд, дала правильную оценку. Принято было решение ЦК КПУ, разоблачающее вра- ждебнос1’ь выступления Дзюбы. Мобилизовали партийную орь ганизацию на решительный отпор этим враждебным национали­стическим пройвлениям. Нами была выпущена книга «Что и как отстаивает Дзюба». Она носила острый, критический, разобла­чающий характер. Через определенные каналы мы эту книгу направили за границу, и в первую очередь в Канаду, Францию и ФРГ. Мы еще тогда ставили вопрос о пррголечении к ответ­ственности по всей строгости закона ^3;зюбу. Информировали обо всем ЦК КПСС. Но нам было сказано: не спешите с выво­дами, во всем надо разобраться, если начнем судить^ что ска^кут и какая будет на это реакция за границей. Связи с национали­стически настроенными лицами идут из-за границы, и в первую очередь из ФРГ. Недавно органы КГБ арестовали некоего Добуша, подданного Бельгии. Он в нашей стране побывал^^не один раз в качестве «туриста». Он имел связь с Зиновией Франко, Осадчим, Сизоненко; через Добуша передавалась за кордон националистическая «писанина». -

До сих пор органы КГБ не смогли установить, каким обра­зом и через какие каналы «труд» Дзюбы попал за границу. Там зокруг этой писанины разжигается антисоветизм, искажается наша национальная политика. Через Добуша получено свыше 100 посылок и передавались деньги, не один раз, по 300—1200 рублей 3. Франко и другим.

Нам надо пересмотреть некоторые положения по вопросам въезда иностранных туристов, е особенности из капстран, их свободного у нас действия, в том числе и международных телефонных разговоров. Мы за последнее время несколько притупили бдительность, у нас стали чуть ли не все народы братья. Расширение наших контактов даже на «высшем уровне» не должно притуплять остроту нашей бдительности. Надо, оче­видно, продумать вопрос, как ограничить выезд евреев из нашей страны. По этому вопросу много идет разговоров, народ высказы­вает недовольство, вносит предложения установить выплату затраченных средств на образование.

Национальная политика очень сложный и тонкий вопрос, к нему надо подходить осторожно, осмотрительно. Ведь можно неразумную форму русицизма превратить в антисоветизм. У нас против всех нездоровых проявлений есть власть и сила, а какая же это власть, если она там, где нужно, не применяет силу и закон?»

Во время моего выступления Брежнев подал несколько реп­лик по поводу моей вышедшей в 1971 году книги «Украина наша советская», что, мол, в этой книге воспевается казачество, пропагандируется архаизм. Далее Брежнев сказал, что он-то книги сам не видел и не читал, но «так говорят». Еще Брежнев спросил, почему по «трактату» Дзюбы не принято было реши­тельных мер — надо было больше проявить бдительности и в за­родыше все глушить. «Говорят, на западе Украины кое-где поднимают голову бандеровцы и оунбвцы, а их там проживает 50 тысяч человек». Чувствовалось, что Брежнев специально обостряет все эти вопросы, говорит своими словами, но не свои мысли, все наматывает, дает «канву» для подготовленных вы­ступлений. Я удивился легкому подходу к таким важным вопросам «политического руководителя такого ранга».

Когда начались выступления других товарищей, Брежнев несколько раз выходил из-за «председательского» стола, подхо­дил ко мне из-за спины и «дружески» клал мне на плечо руку. Это должно было означать, что, мол, все хорошо.

Выступление Кунаева. Чувствовалось, что он выступал явно под диктовку. Он говорил, что борьба с национализмом должна проводиться решительно. Все вопросы нашей национальной под^итики изложены в документах ЦК КПСС. На этом его речь и закончилась. Да, откровенно говоря, что он может смыслить в эрпросах сложности национальной политики?