Да поможет нам Босс

– Перевернула вверх дном всю квартиру.

– А у Амалии спрашивали? Может быть, она ее куда-то спрятала?

– Не трогала она ее. Эта шкатулка уже сто лет стоит на одном-единственном месте. На телевизоре.

– И что?

– А то! След в пыли от нее имеется. А ее самой нету!

– И хозяйка ее не брала? Может быть, кто-то из гостей?

– Вы хотите сказать, что среди пришедших проститься с Эмином людей затесался вор?

– Кто-то мог взять эту вещь просто так.

– Как это – так?

– На память о покойном.

– Без спросу?

– Ну да.

– Так это и есть настоящая кража!

Спорить с этим Мариша не имела ни времени, ни желания. Тем более что и сама думала точно так же. По каким бы соображениям человек ни взял чужую вещь, он все равно действует воровски. И никак иначе!

Задумчиво посмотрев на персик, истекающий соком в ее руках, Мариша сорвала с дерева еще парочку сочных плодов и вернулась в дом. Идти к соседям с дружескими беседами ей расхотелось. Не то стало у нее настроение. Прежде необходимо было подумать.

А чтобы не терять времени даром, Мариша размяла самый спелый из двух сорванных ею персиков, добавила яичный желток, чуточку подвернувшейся под руку вишни и немного кукурузной (за неимением овсяных хлопьев) муки, чтобы смесь не растекалась. И получившуюся, надо сказать весьма вкусную, маску нанесла густым слоем на лицо.

После этого взяла последний, уже заранее порезанный на крохотные кусочки персик и отправилась с ним на диван в гостиную. Релаксировать.

За этим занятием ее и застал юный Нурик. Мариша слышала его приближающиеся шаги. И с неудовольствием наблюдала из-под опущенных ресниц, как юнец вначале застыл на месте. А потом побледнел. И, повернувшись, с топотом кинулся в глубь дома.

– Вся семейка чокнутая, – проворчала Мариша про себя. – Парню уже пятнадцать лет, а все в пятнашки по дому гоняется. Кретин!

Вслух она говорить не могла, чтобы не повредить маску и не замедлять процесс всасывания полезных микроэлементов и витаминов. Единственное, что она могла, отправлять крохотные кусочки персика с тарелки себе в рот. И посасывать их.

Некоторое время Маришу не тревожили. Но затем в доме раздался какой-то шум. Топот ног. И не успела Мариша встревожиться, как в гостиную с обнаженным пистолетом ворвался бравый майор. Глаз Мариша, разумеется, не открывала. Опять же – чтобы не повредить маску. Но из-под приспущенных ресниц видела, что усы у майора от возбуждения стояли дыбом. И весь его вид – красное, покрывшееся пятнами лицо, расстегнутая рубашка и частое дыхание – говорил о крайней степени волнения.

– Где она? – диким голосом завопил он, озираясь по сторонам.

Так как пистолета он при этом из рук не выпускал, то Мариша порядком струхнула. А ну как наступившая жара повлияла на майора таким скверным образом? Тепловой удар – штука коварная. А если еще он ляжет на выпитое недавно вино… Кстати, пил сегодня утром майор вино или нет? А если не пил, то с чего он в таком возбуждении?

Но толком поразмышлять на эту тему Мариша не успела. Майор наконец сфокусировал свой взгляд на диване, где отдыхала Мариша. Побледнел словно полотно (ой, не к добру такие резкие перемены цветовой гаммы!) и бросился к ней:

– Милая! Что он с тобой сделал?

Произнося эти слова, майор в полной прострации не замечал, что тыкает Маришу в бок дулом пистолета. А она, замерев от страха, не шевелилась.

– Господи! – уже почти рыдал майор над телом девушки. – Какое варварство! Наверное, это кислота. Все лицо ей разъело. Нурик! Кто тут был?! Говори быстро!

– Никого!

– Пристрелю!

– Не надо, дядя Георг.

– Не тебя, дурак! Преступника! Третья жертва! Третья!

Поняв, что произошла ошибка, а спокойно допринимать маску ей все равно уже не дадут, Мариша разомкнула губы и произнесла:

– Четвертая!

Майора словно током ударило. Он подскочил метра на полтора в воздух и завопил:

– Господи! Ты жива?

– Ну да!

– А что сказала?!

– Говорю, не третья, а четвертая жертва, – внятно произнесла Мариша, садясь на диване.

При этом движении уже порядком подсохшая маска начала отваливаться с ее лица целыми кусками. Что привело майора в состояние полнейшего ступора.

– Что это с вами? – дрожащим голосом произнес он, когда обрел наконец возможность более или менее связно излагать свои мысли.

– Со мной ничего, – невозмутимо отозвалась Мариша. – А вот с вами что? Примчались с пистолетом, кричите, шумите! Будто бы не знаете – человеку при косметических процедурах покой нужен. Иначе ничего не получится.

– Покой? Космети?.. Я понял! Это вы маску себе на лицо наляпали, так, что ли?

И майор, упав на диван рядом с Маришей, весело, от души и с облегчением расхохотался. Мариша смерила его сердитым взглядом и отправилась смывать с себя остатки маски. На это много времени не понадобилось. Почти вся она отвалилась, пока майор на радостях тряс и вертел Маришу в своих объятиях. Но эффект несомненно наблюдался. Кожа лица порозовела, выглядела свежей и была бархатистой на ощупь.

Когда она вернулась, майор уже закончил веселиться. И теперь выглядел серьезным.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказал он Марише, когда та вернулась в гостиную. – Но перепугали вы меня изрядно. И зачем женщины наносят на лицо разную дрянь?

– Я не дрянь. Я вишню с персиком.

– А-а-а, – протянул майор. – Это еще хорошо. А то моя бабушка сырую говядину себе на лицо налепляла. Налепит ее, значит, в летней кухне и домой чешет через весь двор. Так вот вид у нее был, скажу я вам, когда она по двору шествовала, такой, что домашняя живность от нее в разные стороны с дикими криками разбегалась.

– Еще бы, – фыркнула Мариша. – Конечно, им было страшно. Вот вы бы признали вашу хорошую знакомую по фейсу с говядиной? Будь это сама бабушка? Было от чего вопить!

Слова девушки майору явно не понравились. Он снова помрачнел, посмурнел и стал до ужаса серьезным.

– Значит, вашей жизни ничего не угрожало? – спросил он. – Ложная тревога?

– Да, можете уже спрятать ваш пистолет.

Майор торопливо сунул в кобуру оружие, которое до сих пор держал в руках. И покраснел еще больше.

– Вы бы, чем людей пугать, лучше бы моим поручением занялись, – сказал он Марише, метнув на нее гневный взгляд своих темных глаз.

Почему-то от этого взгляда у Мариши по телу прошла до ужаса сладкая дрожь. Ноги ослабели, а голова закружилась. Но майор даже не заметил произведенного на девушку впечатления. И, широко шагая, вышел из комнаты. А Мариша осталась глотать воздух и приходить в себя.

– Должно быть, последствие солнечной радиации, – решила она наконец. – И конечно, не нужно лопать столько немытых фруктов. Одному богу известно, каким составом Назар с Лолитой опрыскивали свой сад, пока были живы. Вот у меня теперь от их химии голова кругом и пошла.