Да здравствует Государь!
Шрифт:
Когда Георгий искал человека который займется флотом — точнее флотскими реформами — то имя Ивана Федоровича всплыло в общем — то случайно. Просто разбирая флотские докладные времен царствования отца, он наткнулся на записку Шестакова где тот уничтожающе критиковал мнение Лихачева по «морскому цензу» — на взгляд Георгия — слишком уж пристрастно.
В 1844 году юный мичман Лихачев из Морского корпуса был выпущен на Черное море, где прошел школу знаменитого «Лазаревского флота». Из этой школы он вынес одно убеждение, что для того чтобы быть полезным Отечеству, необходимо постоянно учиться, знать в своей области последнее слово науки. Он жадно изучал все что могло пригодиться — военную и морскую историю, кораблестроительное дело, артиллерию… Даже турецкий язык! Осенью 1849 на корвете «Оливуца» Лихачев отправился из Кронштадта в свое первое кругосветное
В октябре 1850-го Иван Федорович становится капитаном «Оливуцы» — его командир корабля капитан-лейтенант Сущев погиб — нелепо утонув в опрокинутой шлюпке. Свободное от плавания время Иван Федорович посвящал изучению здешних мест. Его интересовало буквально все: история края, его быт и культура, навигационные условия, гидрометеорологический режим района, места удобных якорных стоянок. В марте 1853 года капитан-лейтенант Лихачев сдал командование корветом и из Аяна возвратился через Сибирь в Петербург (что по тем временам само по себе затея незаурядная), где получил должность помощника редактора «Морского сборника». А вскоре он возвращается на Черноморский флот — началась несчастливая для России Крымская война (которая как царь убедился совсем недавно — далеко не всех научила уму-разуму). Ивана Федоровича назначили флаг-офицером начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала Корнилова — но на берегу он не отсиживался… На пароходо-фрегате «Бессарабия» 6 мая 1854 года Лихачев участвовал в бою с тремя англо-французскими пароходами. Затем на его долю выпала ответственная обязанность составления плана эвакуации на уцелевших кораблях русских войск с Корабельной стороны для соединения их с главными силами, находящимися на Городской стороне. К счастью, этого не понадобилось, и через несколько дней навели плавучий мост через Южную бухту. С подписанием Парижского мира закончилась поневоле его черноморская служба — и тридцатилетний капитан I ранга Лихачев получат под командование два винтовых фрегата — с которыми убыл на Дальний Восток…В январе 1859 года Лихачев подал генерал-адмиралу «Записку о состоянии русского флота», в которой убедительно доказывал необходимость дальних плаваний судов российского флота и образования в морях Дальнего Востока самостоятельной эскадры.
Он писал: «…Только не держите эти суда в наших морях, где они как рыбы, вытащенные на берег… Не ограничивайте их поприще дорогою к Амуру и обратно… держите их в океане, в Китайском и Индийском морях, естественном поприще их военных подвигов в случае войны…»
И это не осталось лишь словами — пытливый военный ум молодого контр-адмирала привлекли острова Цусима. В случае устройства на них базы, они приобретали важное стратегическое значение для дальнейшего развития морских сил России на Тихом океане. Острова являлись главными «воротами» во внутреннее Японское море, в то время как проливы Лаперуза и Сангарский были только «боковыми дверьми».
Иван Федорович направил докладную записку генерал-адмиралу, в которой, обосновывая выгодное значение островов как места для базирования, предложил послать на Цусиму одно из судов эскадры. В записке особо подчеркивалось, что осуществление этого предложения возможно лишь мирным путем. Ответ пришлось ждать семь месяцев и ответ не был лишен остроумия и дипломатической ловкости. Командующему эскадрой предлагалось «под личную ответственность» заключить частную сделку с князем Цусимы относительно аренды участка для морской станции. Уже в середине апреля на строительстве гавани станции с русскими матросами трудились японские рабочие, которые и возвели первые постройки. Были заложены небольшая пристань, больница, баня, казарма и другие здания.
К сожалению, планам адмирала не удалось осуществиться. О предполагавшемся занятии островов Цусима узнали англичане, Великобритания заявило протест, и Россия отказалась от столь многообещающего намерения…В памяти Георгия всплыли строки вышедшие из под пера военного губернатора Приморской и области командира Сибирской флотилии и портов Восточного океана контр-адмирала Казакевича. В своем рапорте от 21 августа 1871 года управляющему Морским министерством адмиралу Крабе он просто и доходчиво написал: «К как начальник края я только вижу огромную пользу, кою для него может принести начальник эскадры, который вполне поймет значение наше во вновь приобретенной стране, действуя
в общих пользах. Я считаю обязанностью доложить, что всем, что есть полезного ныне в гаванях Владивосток и Новгородской, край обязан начальнику эскадры».Затем Иван Федорович возглавил броненосный отряд на Балтийском море. На долю командира первой броненосной эскадры выпало составление и разработка новой морской тактики, составление свода военно-морских сигналов, специальное обучение офицеров и матросов. Три года Иван Федорович водил в походы новые корабли. За усердие, проявленное при организации броненосной эскадры его наградили орденами Святого Станислава и Святой Анны I — й степени с мечами. По совести — быть бы Лихачеву командующим флотом товарищем министра, а то управляющим министерством но…
Способный деятельный и предприимчивый человек всегда вызывает зависть редко — любовь начальства. И смело побеждавший неприятеля и стихию человек проиграл в бумажных и кабинетных битвах…
Беспокойного адмирала с почестями спровадили на берег, специально для него объединили посты морских агентов и военно-морских атташе в Лондоне и Париже. Иван Федорович и в новой роли на суше с рвением приступил к изучению морского и военного дела в Англии и Франции. Своими дельными донесениями и советами он значительно облегчил деятельность Морского министерства. За это он получил орден Святого Владимира 2-й степени, чин вице-адмирала, орден Белого Орла, орден Святого Александра Невского…
А в 1882 году уже вице-адмирал Лихачев получил предложение занять место председателя Морского технического комитета. Он приехал и Петербург, несколько дней знакомился с положением дел и… решительно подал прошение об отставке.
«Hелепо когда председатель Морского технического комитета даже не имеет права в выборе судов! А это самый главный и жизненный вопрос современного флота…» — таков был его ответ о причинах.
И в 1883 году он был уволен со службы с мундиром и пенсией.
Hеделю назад Георгий вызвал адмирала к себе и без обиняков предложил ему принять Главный морской штаб.
— Ваше императорское величество — но я старик! — такова была первая реакция Лихачева…
— Зато молод ваш царь — а молодость — не всегда достоинство…
— Hо… Государь — а вам известны мои взгляды на вопросы управления флотом? Если вы соблаговолите назначить меня — то дело не обойдется без коренной ломки закостеневших порядков…
— Благодаря вашим взглядам Иван Федорович я вас и выбрал на эту должность! — тепло улыбнулся Георгий.
— И… когда мне принимать дела? — осведомился растроганный адмирал…
Который как раз сейчас бодро и непреклонно ниспровергал устои.
— Вот прочтет или услышит наша казна что в Англии спустили на воду крейсер, который пошел на пробе двадцать узлов
— «О — хорошо бы и нам завести хотя бы один такой же. Составить в техническом комитете проект!»
А задуматься — нужен ли нам такой корабль толку не дадут!
В итоге непрерывных перекроек и уточнений проект, в основу которых легли идеи также не раз перекраивавшихся и успевших устареть английских проектов по образцу, каких-нибудь «Аяксов», «Уорспайтов» или других, оказываются вдвойне опоздавшими. И отставание это может быть столь значительным, что от происшедшей перемены тактических взглядов и требований, построенные «по образцу» корабли могут не только не отвечать новым требованиям, по даже и вовсе им противоречить.
В качестве решительной меры исправления положения, я предполагал и предполагаю необходимым создать даже новое, особого рода учреждение.
Господа — продолжил Лихачев — не надо думать что сия беда свойственна лишь одной матушке-России. От засилья бумаг и столоначальников и сопутствующей их трудам неразберихи — адмирал улыбнулся — страдает даже владычица морей — Англия. Tри года назад депутаты Палаты Общин высказались за то чтобы, учредить «Департамент сведений», — то есть по существу тот же морской генеральный штаб, как высший научно организованный орган планирования и мобилизации флота и судостроения как единого целого. Британское адмиралтейство не вняло этой на мой взгляд здравой идее. А вот нам бы не худо заимствовать это идею — подняв значение Главного морского штаба. Ведь так важно было, не ожидая примера англичан, опередить их тем преимуществом, которого может дать более современная организация и лучшая утилизация своих сил. Таким путем можно было, хотя бы отчасти, компенсировать существующее… и, по-видимому, еще надолго — с грустью произнес адмирал — предстоящее отставание в технике.