Да здравствует король

— Выкладывай.

— Становится хуже.

И ему, и Рису приходилось перевязывать меня после визитов отца. Раньше эти визиты были редкими, и поначалу случалось всего один-два инцидента. Но за несколько лет количество ударов резко возросло, и каждый его визит сопровождался как минимум несколькими сеансами.

Я никогда не обсуждал это с ребятами напрямую. Они молча давали пакеты со льдом и водку, понимая, что ни у кого из нас нет нужных слов для этой ситуации.

Но по мере того, как он становился все более жестоким, я понимал, что они не будут сидеть сложа руки.

Я откинул шею назад так, что моя голова уперлась в диван, и уставился в потолок.

— Я знаю.

— Ситуация с ним обостряется.

Я скрежещу зубами, когда говорю.

— Я в курсе.

— Почему?

— Это все гребаный поход за властью. Вот почему он взял вверх надо мной перед стипендиатами. Просто жалкая демонстрация того, как он пытается установить свое господство надо мной.

От напоминания о нашей ссоре по поводу стипендии у меня сильно сжимается челюсть.

Рис садится вперед так, что его руки опираются на колени.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Ничего. — говорю я, затягиваясь сигаретой, которую протягивает мне Рис. — Я собираюсь закончить университет, получить свои деньги, свалить отсюда и никогда больше не видеть этого мудака.

12

До следующего понедельника я доживаю без происшествий. Возможно, моя встреча с Роугом заставила его отступить.

Я вижу его в наших общих классах, он встречает мой взгляд, когда я смотрю на него, но не подает никаких признаков узнавания, не говоря уже о признании того, что произошло в пятницу.

Если бы я не рассказала об этом девочкам на следующее утро после случившегося, я могла бы поверить, что мне это приснилось.

Когда во вторник я осталась одна, у меня появилась надежда, что, может быть, наш конфликт остался позади. Я позволяю этой слепой вере убаюкать меня до такой степени, что когда Лира подходит ко мне во время обеденного перерыва в среду, я не сразу понимаю, что она только что столкнула меня в пруд, пока не коснусь холодной воды под собой.

Я сидела с девочками, пользуясь прекрасным сентябрьским днем, и ела на улице. Мы набрали бутербродов и сидели, свесив ноги с понтона, когда я заметила ее приближение. Она выглядела расстроенной, руки яростно качались при каждом шаге, и я встала, чтобы спросить, в чем дело.

Я моргаю, и мое тело падает в воду. Я ухожу под воду.

Какого черта?

Это единственная мысль, которая пришла мне в голову, пока я погружалась под воду. Лето, проведенное в плавании на озере Мичиган, заставило мои инстинкты немедленно включиться. Ноги толкают воду, а руки тянут за собой, и я выныриваю на поверхность с большим вдохом.

И тут же мои глаза находят его. Он сидит прямо там, чуть выше остальных. Сидит, как король со своими фаворитами.

Он нахмурил брови, словно не понимая, что происходит, но я не верю в его невинность. Здесь все написано его именем. Он даже заставил свою маленькую подружку снова делать грязную работу.

Гнев нарастает во мне с нуля, охватывает все тело и растет, как снежный ком, катящийся вниз по склону. По пути вниз он подхватывает горечь, обиду и боль, пока не образует в моем нутре тугой шар ярости.

Нера наклоняется и протягивает руку, чтобы помочь мне выбраться, а Сикс удерживает Тайер, которая с криками бежит за удаляющейся Лирой.

Темнота застилает мне глаза, и я вижу только его.

Мой враг.

Не обращая внимания на протянутую руку Неры, я вскарабкиваюсь на понтон и стремительно несусь к нему. Я задыхаюсь, гнев в моей груди не позволяет делать ничего, кроме коротких, прерывистых вдохов.

Я обдумываю свои действия. Позволит ли мне школа прилюдно задушить их драгоценного короля?

— Что дальше? Свиная кровь? — возмущаюсь я, останавливаясь перед ним и вытягивая руки, чтобы показать свою мокрую одежду. — У тебя, по крайней мере, должно хватить смелости самому выполнять такие трюки.

Я сдерживаю вздох, когда наши глаза сталкиваются. Его взгляд стал просто диким. Я вдруг ощущаю прохладный ветерок, и меня пробирает дрожь.

Его глаза — бездонные чернильные лужи желания, устремленные на меня. Он не смотрит на мое лицо. Я опускаю взгляд, рассматривая свою насквозь промокшую белую блузку. Вода стекает с меня ручейками, прижимая рубашку к груди, как вторую кожу.

Мой белый шелковый бюстгальтер тоже промок и не скрывает твердые пики моих пыльно-розовых сосков, которые напрягаются, упираясь в ткань.

Я случайно даю Роугу и всем его друзьям бесплатное шоу. Если судить по движению его груди, его дыхание так же беспорядочно, как и мое. Резкие вдохи вырываются из него, когда он смотрит на меня, его ноздри раздуваются, татуированные руки сгибаются. Опасность вокруг него ощущается физически.

Похоть и гнев пронизывают воздух, искрясь между нами, как триппер.

Он встает, хватает свою толстовку за горловину и срывает его, преодолевая пространство между нами в два огромных шага.

— Надень это. — Требует он, протягивая его мне.

— Зачем? Разве это не то, чего ты хотел — чтобы я была унижена во всех отношениях? — говорю я, гневно скрещивая руки на груди.

Это движение только подталкивает мою грудь к нему. Он опускает взгляд, и на его лице снова появляется голод.

Я делаю шаг назад.

Его рука хватает меня за талию, прижимая обратно к себе.

— Не. Двигайся. — Он угрожающе предупреждает.

Его пальцы впиваются в мое бедро, он держит меня под контролем. Мои руки сложены на его груди, я прижата к нему. Я чувствую, как его член упирается мне в низ живота.

Мои бедра сжимаются, а пальцы впиваются в его рубашку, когда возбуждение накатывает на меня. Будь он проклят за то, что выглядит так красиво, даже когда мучает меня. Я снова пытаюсь отодвинуться, но он крепко прижимает меня к себе.

— Что ты делаешь?

— За моей спиной десять парней ждут, когда ты отойдешь, чтобы они могли еще раз взглянуть на твои сиськи, так что не двигайся. — Он прорычал это сквозь стиснутые зубы, все еще раз подталкивая ко мне толстовку. — И надень это.

Я беру его в руки, но не делаю ни малейшего движения, чтобы надеть вещь.

— С чего ты взял, что я когда-нибудь сделаю все, о чем ты меня просишь?

Его глаза сверкают на его дурацком красивом лице.

— Потому что теперь ты знаешь, что произойдет, если ты этого не сделаешь.

Дрожь пробегает по моему телу при воспоминании о том, как он меня отшлепал. На какую-то долю секунды я подумала о том, чтобы не делать того, что он хочет, чтобы он мог наказать меня снова.

— Разве не ты сказал, что я сосала член за свою стипендию? Что значит показать сиськи еще нескольким людям, когда, очевидно, я встала на колени, чтобы добиться успеха? — Я спрашиваю легкомысленно, дразня его словами.