Да здравствует король

Я надеюсь на это.

Меня разбудило то, что матрас сдвинулся, когда он присоединился ко мне, но я притворилась, что сплю. Я повернута к нему спиной, чтобы не было соблазна заглянуть ему в лицо, приоткрыв глаза.

Я долго не могу уснуть, прислушиваясь к его дыханию, ожидая, когда оно выровняется, и я пойму, что он спит. Но этого не происходит.

И меня бесит, что я спрашиваю себя, не прислушивается ли он к моему дыханию.

23

Я прислушиваюсь к ее ровному дыханию рядом со мной, убаюканный этим звуком. Я не замечал, что мой пульс участился с того момента, как она ушла, и только сейчас, лежа рядом с ней, я почувствовал, что он успокоился.

Она лежит на самом краю матраса, спит так далеко от меня, как это физически возможно. Очевидно, она все еще дуется из-за нашей предыдущей размолвки.

Перекатившись на ее сторону кровати, я обхватываю ее тело и прижимаюсь к ее шее. Ее запах так одурманивает, что он ударяет в нос с силой и почти ошеломляет своей мощью. Зарывшись лицом в ее шею, я делаю глубокий вдох.

— Я знаю, что ты не спишь.

Она ничего не говорит. Не двигается и не признает моего присутствия.

— Беллами.

Я переворачиваю ее на спину, и она позволяет мне это сделать. Я ожидал, что она продолжит притворяться спящей, но ее глаза смотрят на меня широко и пронзительно. Я могу различить их даже в темноте.

— Что я тебе сказала?

— Мы не закончили.

— Закончили.

— Нет.

Она пытается перевернуться на спину, но я удерживаю ее на месте. Опустив голову, я лижу ее шею и болезненно посасываю ее. Я затягиваю кожу между зубами и резко кусаю ее. Она вскрикивает.

— Что ты делаешь?

— Я лижу тебя, потому что ты моя.

Она пытается оттолкнуть меня.

— Роуг, остановись.

— Нет.

Я кусаю ее за шею, за ключицы и за грудь, частично прикрытую майкой. Я чувствую, как ее тело поддается мне, подчиняется, как всегда, но ее мозг все еще сопротивляется.

Она снова толкает меня, на этот раз сильнее.

— Я серьезно, Роуг, я больше не буду с тобой заниматься этим.

Возмущение вцепилось мне в горло. Вот кто я. Это то, чем я занимаюсь. Борьба — это то, что мы делаем. Но я слышу в ее голосе, что она настроена серьезно. Откинувшись на спинку кровати, я сглотнул, не зная, что делать дальше.

Она совсем спятила, если думает, что я с ней покончил. Я впервые ее попробовал, и не собираюсь отпускать ее в ближайшее время.

Я спрыгиваю с кровати и огибаю ее со всех сторон. Она вскрикивает, когда я сбрасываю с нее покрывало и подхватываю ее на руки.

— Что ты… Роуг, что ты делаешь? — спрашивает она в бешенстве. Она пытается вырваться из моей хватки, но я крепко держу ее в своих объятиях и прижимаю к груди. Я топаю из гостевой комнаты по коридору, пока не дохожу до своей спальни.

Пинком распахиваю дверь, вхожу и бросаю ее на матрас.

Она вскарабкивается в сидячее положение и оглядывается вокруг. Она рассматривает зеленые стены, заваленные книжными полками, графические работы и игровую станцию в дальнем углу.

Она хмурит брови и смотрит на меня.

— Что это за место? Почему ты привел меня сюда?

— Моя комната.

Удивление пересекает ее лицо, когда она снова оглядывается вокруг, на этот раз воспринимая все через другую призму.

— Почему я здесь? — повторяет она.

— Здесь ты теперь спишь.

Она молча смотрит на меня. Я почти вижу, как в ее голове крутятся колесики, пока она обдумывает мою оливковую ветвь. Я никогда раньше не приводил девушку в свою комнату, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее спать в моей постели. Она всегда была моим убежищем, единственным местом, которое, как я знаю, принадлежит мне. Я не собираюсь так просто открывать ее для нее, хотя в моей груди появляется удовлетворение при мысли о том, что она будет спать в моей настоящей постели. Это правильно.

Она все еще не двигается, и я затаил дыхание, ожидая, что она решит. Не то чтобы у нее был выбор. Если она попытается уйти, я привяжу ее к кровати. Голую.

Медленно она раздвигает ноги и откидывается на подушки, не отрывая глаз от кровати.

— Тогда закрой дверь и ложись спать.

Резкий выдох срывается с моих губ одновременно с довольной ухмылкой, закручивающейся в уголках губ.

Она приняла правильное решение.

Я закрываю дверь. Я уже собираюсь лечь на кровать рядом с ней, когда она останавливает меня.

— Расскажи мне что-нибудь о своей маме.

Я мгновенно напрягаюсь. Только не это.

— Почему? Что ты пытаешься сделать?

— Я пытаюсь поговорить. Ну, знаешь, поговорить? То, что люди делают, когда спят вместе и пытаются узнать друг друга получше? Просто расскажи мне что-нибудь, что угодно. Это может быть хорошо, плохо, смешно или грустно. Мне все равно, но я хочу, чтобы ты рассказал мне что-нибудь о ней.

— Или что?

Она устало вздохнула.

— Или ничего, Роуг. Я не собираюсь заставлять тебя угрозами делать каждый мизерный шаг вперед. Ты не обязан мне ничего говорить. — Она говорит, а затем делает паузу. Когда она снова заговорила, ее голос был тихим и искренним. — Но я хочу знать о ней. И о тебе.

— Почему?

— Может быть, потому что ты мне нравишься?

— Я же просил тебя не делать этого.

— Ты говорил мне не влюбляться в тебя, и я не буду. Но ты должен мне нравиться, чтобы проводить с тобой столько времени. Чтобы спать с тобой и заниматься с тобой сексом каждую ночь. Я вижу тебя чаще, чем свою лучшую подругу, очевидно, что у меня появятся к тебе какие-то чувства.

— Мне трудно в это поверить. — Я говорю с насмешкой, отворачиваясь от нее.

— Тебе трудно поверить, что ты мне нравишься?

Я так сильно напрягаю челюсть, что боюсь, что она сломается.

— Веришь ты в это или нет, но я верю. Даже несмотря на то, что иногда ты делаешь это чертовски трудным, когда обращаешься со мной как с дерьмом. Но я думаю, что в глубине души ты хороший человек.

— Ты заблуждаешься.

— Может быть. Но я знаю, что я тебе тоже нравлюсь. Иначе ты бы позволил мне уйти сегодня.

— Может быть, ты просто очень хорошо трахаешься.

— Я могу хорошо трахаться, как ты так галантно выразился, и быть человеком, с которым тебе приятно проводить время. — Она отвечает. — Кстати, ты опять это делаешь. Отталкиваешь меня, как только я пытаюсь завязать с тобой настоящий разговор.