Дадли. Не сыграть ли нам в…

На втором занятие был Хагрид со своими химерами. Здоровяк дал задание покормить их и узнать, что они любят. Такое задание подошло бы для старших курсов, кто хочет связать свою жизнь с животными, мне бы, например больше понравилось наблюдать за более привычными видами. Но ничего не поделаешь, и пришлось сделать себе лопатку, которой я и накладывал им всякую гадость.

Больше не было ничего интересного до занятия с профессором Грюмом. Там я продолжил изучать, как устроен глаз, так как все непростительные не по одному разу мне уже показала Белла и научила сопротивляться подчиняющему заклинанию.

— Эй ты! Да, ты, что все время смотрит на меня.

Обратился он ко мне через некоторое время.

— Ты что то затеял?

— Да, профессор Грюм.

— Чистосердечное признание, надо же. Проклясть меня хотел или пожаловаться родителям?

— Я просто хотел забрать ваш глаз и изучить его.

Не стал я отрицать очевидное.

— Ты вроде не из умников. Тогда ты будешь первым подозреваемым, если мой глаз пропадет.

Пошутил экс аврор и улыбнулся собственной шутке.

— Если ваш глаз пропадет, и похитителем буду не я, то я вам обязательно помогу его найти.

— Как благородно, но я все равно буду приглядывать за тобой.

— Тут нет никакого благородства. Просто нельзя потерять такой артефакт, который к тому же может смотреть сквозь одежду. Интересно, старшекурсницы в курсе?

Ооо, что после этого началось. Одна часть девчонок начала прикрываться предметами или руками, другая же выбежала из класса. Урок был сорван и нас пораньше отпустили. Вот только слухи разошлись моментально по школе, и все женское население школы наотрез отказывалось посещать занятия по защите от темных искусств. Дошло до того что пришлось вмешаться вначале деканам, а потом и директору. В итоге грозному глазу приходилось на время занятий вытаскивать свой глас и опускать его в стакан с водой. А когда тот ходил по школе, то его путь тут же с женскими криками расчищался.

Грюм явно хотел на мне отыграться, но я игнорировал его подчиняющие заклинания, а назначить отработку он мне не мог, за отсутствием предлога на это. Я же спокойно изучил его глаз, пока он был в стакане и заодно изучил все его защитные устройства и сундук с несколькими секциями. Странно, что со всем этим арсеналом, настоящий профессор Грюм попал в плен.

Оказалось, что Гермиона за время до нашего первого собрания, узнала об общине домовых эльфов в Хогвартсе и решила их освободить, забыв о том, что мы ей рассказывали о них. Она даже приготовила значки со страной аббревиатурой.

— Гермиона, мы уже не первый год учим тебя, что это не привычный тебе мир и прежде чем его менять, нужно разобраться, почему так.

— Но это угнетение эльфов магами. Мы держат их в рабстве.

— И ты такая благородная хочешь их освободить?

— Да, они заслуживают это, а еще им нужно платить зарплату.

— Ты ведь понимаешь, что это равносильно тому, что мы сейчас тебя выкинем на улицу и скажем, ты свободна, живи, как хочешь?

— Я не предлагаю их выкинуть.

— Именно это ты и предлагаешь. Зачем кому-то нужен эльф, способный причинить по своей воле вред семье или разболтать их тайны. Именно контракт защищает магов от действий домовиков.

— Но так нельзя. Они живые и мыслящие существа и такое обращение недопустимо.

— Может тогда, спросим их самих, хотят ли они свободы?

— Добби хотел свободы, и теперь он свободный эльф.

— Он белая ворона. Таких как он, ты больше не найдешь.

— Но…

— Постой! Вы ведь ничего не понимаете, почему Гермиона думает, что нужно освобождать эльфов?

Обратился я к остальным чистокровным магам. Те только покачали головой.

— Ну, да. Это только маглу может показаться странным. Гермиона, скажи, зачем домовику нужна свобода?

— Что бы с ним некто не обращался как с вещью. Ты хоть видел, во что они одеты?

— Ты судишь только по Добби?

— Ну, я больше никого не видела кроме него и Винки, но он говорит, что так должны одеваться все не свободные эльфы.

— Только ты забыла, что он уже врал, говоря, что служил Малфоям. Например, Драко может подтвердить, что их эльфы выглядят опрятно и нормально одеты.

— А разве не у всех так?

— Нужно сводить тебя, на кухню Хогвартса, ты после этого не сможешь неделю есть нормально.

— По сравнению с тем, что мне пришлось, есть прошедший месяц, меня уже любая еда не оттолкнет.

— Точно, забыл сказать, что отлично выглядишь, под мантией наверно теперь можно и мышцы увидеть.

Улыбнулся я Драко, а тот в ответ показал бицепс. Ну, наличие мышцы увидел, но таким еще рано было хвастаться.

— Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть эльфам. Одежда у них в нормальных семьях тоже нормальная. Зачем им еще нужна свобода?

— Так они смогут получать зарплату и делать себе покупки.

— Как всегда, все упирается в деньги. Знаешь ли ты, что есть даже у магловских аристократов слуги, которые стали частью семьи и продолжают работать, даже если аристократы обанкротились и не могут платить зарплату?

— Так-то люди, долго проработавшие на одном месте.

— А это эльфы, некоторые из которых нянчили еще бабушек нынче живущих учеников. Домовики успевают застать несколько поколений в семье и нянчат и присматривают за детьми. Так что к ним уже тяжело относиться не как к части семьи.

— Но с ними могут обращаться, как захотят. Винки выгнали за то, что она не послушалась приказа.

— Так это нужно менять волшебников, а не искать свободы Эльфам. Но знаешь, какой главный фактор, почему ни один эльф добровольно не уйдет из семьи?

— Какой?

— Для жизни им нужна магия, но наш мир не подходит для них, поэтому они питаются энергией волшебников. Это кстати позволяет детям в доме с домовиками не производить разрушительных выбросов магии. Твои родители, наверное, помучились, прежде чем ты подросла.

— А что будет с эльфами, которые долго не получают энергию от магов?

Спросила меня Гермиона, немного покраснев при упоминании ее детских выбросов.

— Если его выгнали из дома, в котором он еще мог бы получать остатки разлитой энергии, то скорее всего умрет, если не найдет новую семью. Твой Добби вон тоже не дурак и не получив работы, скорее всего быстро прибежал проситься в школу, где ему не грозит голодание.

— Тогда нужно срочно спасать Винки. Ее выгнал мистер Крауч, и она осталась одна.