Даггер 2: адаптация

– Шагай. И не дури там, – дал напутствие охранник, и я вошел в коридор.

Первое, что я ощутил, и чего никак от себя не ожидал, – это легкий приступ клаустрофобии. Никогда не страдал этим недугом, но сейчас почувствовал, как внутри меня закопошилась паника, гнусно прошептав, что стены-то сужаются. Грудь свело резким спазмом, который почти сразу же сошел на нет. Сделав пару шагов, я остановился, сделал глубокий вдох и, убедившись, что проблем с дыханием больше нет, медленно зашагал дальше. По обе стороны от меня располагались входы в другие камеры, в одной из которых, наверное, содержался и Жуап Полохоц – тот ученый, которого я телепортировал вместе с похищенными участниками проекта, и у которого наши «вышибатели правды» вытащили информацию по поводу базы налетчиков на Эстусе. Получается, что именно благодаря ему мне и предстоит в скором времени совершить путешествие через полгалактики, чтобы выяснить, что эти Шер-налетчики задумали. Не помешало бы ко всему прочему наведаться и к нему, но что-то мне подсказывало, что из него вытащили все, что только можно было. К тому же полковник упомянул, что бедного ученого обработали так, что он еще долго будет приходить в себя. А смотреть на бестолково мычащего и пускающего слюни идиота у меня нет совершенно никакого желания.

Я приблизился к последней камере, вход в которую преграждал мерцающий голубоватым отливом энергощит. Коснулся сенсора, как гласила инструкция. Где-то за стеной пикнуло, и сияющее плотное полотно, через которое не просачивался даже дневной свет, не говоря уже о чем-то более существенном, вмиг рассеялось. Громоздкая металлическая плита, появившаяся за ней, начала неохотно подниматься, натужно скрепя. Передо мной возник другой коридор всего в пару метров, который заканчивался еще одним энергощитом. Как только я вошел в коридор, заградительное полотно позади меня появилось снова, зато энергощит впереди рассеялся, как иллюзия. Я оказался у входа в тускло освещенную комнату с серыми стенами, обставленную в стиле постмодернистского минимализма – узкая шконка у стены, небольшой стол напротив и унитаз. Обстановка здесь царила самая что ни наесть угнетающая. Гоббс лежал на шконке, наплевательски повернувшись ко входу спиной. Когда я зашел, он даже не шелохнулся, уверенно изображая из себя труп.

– Подъем, Уиллис, проверка пришла, – сказал я первое, что пришло в голову.

Человек на шконке зашевелился, но как-то неохотно, будто его только что разбудили. В какой-то миг я с тревогой подумал, что это вовсе не Гоббс, но когда увидел его лысую голову, то успокоился.

Бывший капитан поднялся с лежанки, посмотрел на меня устало и отстраненно. Он похудел, лицо заросло щетиной и осунулось, во взгляде поселилась пустота. Такой вид бывает у людей, которые неделями вкалывают на тяжелых однообразных работах, не видя белого света. Сначала мне показалось, что Гоббс не узнал меня, но когда он заговорил, я понял, что он все прекрасно помнит.

– Чего приперся, сержант Хоксвелл? Похвастаться новым званием, которое получил благодаря мне?

– Ну звание-то не новое, а лишь восстановленное. А то, что я вернул его благодаря тебе… – я задумался. Часть правды в этом была, но только часть. – Скажем так, ты мне немного помог. И что-то мне подсказывает, что благодарить тебя за это не имеет смысла.

Экс-начальник службы безопасности угрюмо хмыкнул и уставился отсутствующим взглядом в пол.

Я тяжело вздохнул. С чего начинать свою просьбу, а это должна была быть именно просьба, а не требование, потому что в ином случае Гоббс точно не пойдет мне на встречу, я не знал.

– Так чего тебе надо-то? – прервал затянувшуюся паузу он.

– Почему ты не сотрудничаешь со следствием? – решил начать издалека я.

– Давай без этого, братик, хорошо? – покачал головой Уиллис, и в интонации его голоса снова проскользнуло что-то из прежнего Гоббса. – Если пришел, чтобы направить меня на путь истинный, то зря потеряешь время.

– Почему, черт тебя подери? Ты в дерьме, и чтобы не усугублять свое положение, почему бы не пойти навстречу полковнику и всем остальным? Думаешь, Шер-Один тебя спасет? На него надеешься? – на последних словах я усмехнулся. – Что бы ты там себе не думал, ты для него – битая карта. Он скинул тебя еще тогда, когда послал на это задание. Или когда завербовал. В любом случае, ты уже проиграл, Уиллис, и отыграться тебе никто уже не даст.

– Я знаю, – спокойно произнес он и поднял на меня взгляд. Усталый и тяжелый, как сама жизнь. – И всегда знал.

– Знал, что тебя могут кинуть в любой момент? – уточнил я, нахмурившись.

Гоббс кивнул.

На мгновение я растерялся, но тут же собрался с мыслями и спросил:

– Так какого хрена ты тогда пошел на это? Ради чего?

– Ты не поймешь, – покачал головой он и снова принялся разглядывать пол.

– А ты попытайся объяснить.

Уиллис шумно вздохнул и опять поднял взгляд. Спросил:

– Ответь, Алекс, как долго ты вынашивал план по ликвидации начальствующего состава локсов?

Я снова нахмурился.

– Причем здесь это?

– Скажи, ты понимал, что твой план может не сработать? Или хотя бы думал о том, что будет с тобой после того, как ты претворишь свою задумку в жизнь?

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь, – повысил голос он. – Я читал твое досье. Подробно изучил материалы дела, по которому тебя судили и сослали в Платос. Ты хладнокровно расстрелял пятерых высших локсийских офицеров. Сделал это без малейших сомнений и колебаний.

– И что с того?

– Так ответь мне: ты бы изменил ход вещей, если бы знал, чем все это закончится?

– Какого черта, Уиллис?..

– Ответь, я тебе говорю! – еще сильнее повысил голос он.

– Нет! – тоже почти прокричал я. – Не изменил бы. Попади я во временную петлю, в которой должен был бы каждый день убивать этих сраных ублюдков, то я бы делал это. Постоянно. Изо дня в день. И мне бы это не надоело никогда!

– Даже ради эксперимента не поступил бы иначе? Неужели тебе никогда не было интересно, что могло случиться с тобой, не убей ты тогда тех локсов?

– Нет. Хотя, возможно, иногда я и думал об этом. Но какой в этом смысл, если прошлое уже не воротишь? Что сделано – то сделано. К тому же, сделано все верно.

– Ты уверен?

Я кивнул, а бывший начальник службы безопасности проекта «Даггер», а ныне простой пленник широко улыбнулся, и в его глазах блеснули искры безысходности. Он кивнул и спокойно произнес:

– Вот теперь ты меня понимаешь. Хотя бы немного.

Долгие секунд десять, а может и все двадцать, я не отрывал от него взгляда. Понимал, что любые мои слова теперь будут выглядеть жалким оправданием. Но затягивать молчание я не хотел. Сказал:

– У меня были аргументы. И очень веские. Если ты не забыл, эти твари почти до основания уничтожили мою родную планету. Я понимаю, что лицо войны ужасно. Но одно дело убивать солдат на полях сражений, и другое – cжигать ни в чем неповинных мирных жителей только ради того, чтобы посмотреть, как работает новое оружие. За это не может быть пощады.

– Мы уже говорили с тобой об этом. На любую ситуацию можно посмотреть с разных сторон. Но сейчас не об этом. Ты спросил, почему я стал работать на Шер-Один. Ответ простой: потому что по-другому не мог. Так же как и ты в тот день не мог не убивать локсов. И больше я разговаривать на эту тему не стану. Ни с тобой, ни с кем бы то ни было другим.

– Будь по-твоему, Уиллис, – кивнул я. – И черт с ним, с прошлым. Давай лучше поговорим о будущем.

Глаза Гоббса блеснули, словно он только что услышал ответ на давно мучавший его вопрос. И он снова ухмыльнулся.

– Забавно. Как же ты сейчас… – он запнулся, и его взгляд поменялся. И то, что я в нем увидел, меня не обрадовало. Потому что это было сильное удивление, замешанное на испуге. Он словно что-то понял, что-то такое, о чем давно уже перестал размышлять по причине собственного несовершенства. Но вот именно сейчас все изменилось.