Дахштайн

– Дэн! – потормошил за плечо друг.

Меня снова замутило. Пришлось открыть окно, чтобы впустить свежий воздух. Сделав пару жадных вдохов, я откинулся на сиденье.

– Не тряси, – снял его руку с плеча. – Я видел то же, что и ты. Они мертвы, Фил. По-настоящему мертвы, понимаешь? Те люди погибли.

Слова вырывались хрипом из горла. Все мысли были только о военных фанатиках на складе, которые хотели убить нас, но вместо этого сами расстались с жизнью.

– Дэн! Не молчи! Это то, о чем предупреждала тебя миссис Чейз? Они хотят забрать дом? Кто это, на хрен, такие?! – Фил мчал по сонному городу, яростно сжимая руль.

Я потер пальцами ноющие виски. Хотелось все забыть, словно ничего и не было, отгородиться от увиденного и услышанного стеной. Почему нельзя по щелчку стереть этот день?

– Ватиканский Орден. Ты слышал что-нибудь от них? О чем они спрашивали?

– О тебе спрашивали и Фаусте, – криво улыбнулся Фил. – Еще были разговоры о некоем Фере Люции, который, судя по их возгласам, очень нехороший дядька, потому что прячется от них. Фер Люций… Немец он, что ли? Напоминает немецкое имя.

– Не знаю. Возможно. А что еще ты слышал?

Митсон вытер лоб тыльной стороной ладони и поерзал на сиденье, прежде чем ответил:

– Слышал много, но разобрать не смог. Они в основном говорили на латыни. Фанатики.

– Жаль.

Я не поверил другу. Что-то он точно разобрал, потому что правое ухо у него покраснело, как всегда, когда он пытался меня обмануть. Но зачем? Фил, очевидно, заметил мои взгляды: его кадык дернулся. Потянувшись к волосам, он сорвал бейсболку и швырнул ту на заднее сиденье.

– Ты нашел тайник?

– Почти.

Врать не пришлось, но я все равно отвернулся к окну, наблюдая за линиями света от фонарей, которые, казалось, бежали за машиной. Нет, друг не обманул бы насчет Ордена, его, как и меня, чуть не убили.

– Как это – почти? Не получилось расшифровать?

– Получилось, но вмешались обстоятельства. Появилась Элишка.

– Эли? Как? Ты пригласил ее в Дом Фауста первее, чем меня? – в голосе слышалась обида.

Я повернулся и уставился в лобовое. Машина уже съехала с объездной и мчалась по ночному городу. Оглядывая странных прохожих – а, клянусь, в темное время суток они все выглядели странно, – вспомнил, как резко тогда захотел кофе и пришел именно в ту кофейню, где были Элишка с Дженой.

– Нет. Случайно встретил в кофейне недалеко от дома.

– Вы спали?

Вопросы в лоб всегда были фишкой друга. За что я его одновременно и любил, и ненавидел.

– Нет. Да. Сложно объяснить, да и не ко времени.

Я стушевался, чувствуя себя противным сгустком из неловкости, страха и непонимания.

– Самое время, – мрачно хохотнул Фил.

Он всегда начинал охотно трепаться, когда в жизни случалось что-то плохое. А я бы сейчас не отказался от душа и ароматной соли. Каждому свое.

– Я отключился, будто упал в обморок. Чернова осталась до утра. Боялась, что мне понадобится скорая.

– Раскраска для асфальта, – пробурчал Фил, сигналя наглому мотоциклисту, который решил вылететь на полосу перед нашей машиной в Дейвицком тоннеле.

Потом до друга дошел смысл моих слов, и он искренне засмеялся.

– Дэн!.. Ты как обычно. Почему она не сбежала от тебя еще? Стой. Тебе не кажется странной ее столь быстрая влюбленность? Да и ходит она к тебе постоянно, словно…

– Словно кто?

Я сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не стукнуть Фила по физиономии. Вместо этого ударил ими по приборной панели с такой силой, что рисковал освободить подушки безопасности.

– Хочешь сказать, я не могу никому понравиться? Рожей не вышел? – оскорбился я.

Друг поморщился и крепче сжал пальцы на руле.

– Не мели ерунду. Я к тому, что… Да ладно. Забей.

Я промолчал, надувшись.

– Я бы отправился в полицию, но не уверен, что нам поверят. Я сам не верю в то, что видел на складе.

– Да уж, – тихо проговорил я, остывая и резко сдуваясь, как гелиевый шарик.

– Почему ты крикнул «бежим»? Откуда ты узнал, что эти люди не смогут помешать нам?

Вот что ему ответить? «Фил, понимаешь, вот уже какое-то время я душу во сне голую девушку, и сегодня на складе она подала мне знак бежать». Бред! Я понимал, что он ни за что мне не поверит. Только как самому поверить в то, что те люди не смогли нас застрелить?

– Я пока не знаю, как объяснить.

– Интуиция?

На это я лишь помотал головой.

Фил подъехал к дому, где ему арендовали квартиру.

– Зайдешь? Я найду чего-нибудь выпить.

Мы сидели на полу в кухне, пялясь в окно и отхлебывая прямо из горла. Так вдвоем мы прикончили бутылку виски, но не захмелели. Страх, что нас могли отследить, оставил меня, перед глазами мелькали трупы на складе.

– Мне стыдно, и гложет чувство вины. Они умерли из-за нас, понимаешь? – мой голос надломлено скрипел, словно по паркету тянули стол весом с тонну.

– Или они, или мы, друг, – отсалютовал почти пустой бутылкой Митсон.

– Я не могу принять этот жестокий принцип.

– Это принцип выживания, Дэн. Не мы их убили.

Мрачный тон Фила отдавался чернотой у меня внутри. В желудке после рвоты и спиртного жгло и резало, но мне даже нравилась эта боль. Так я чувствовал себя живым.

– Не мы их убили, но их кровь на наших руках, – упрямо возразил я.

– Думаю, ты знаешь что-то, чего не знаю я.

– Пусть так и остается, Фил.

Он пожал плечами. Друг позвонил девчонке-медику, которая подрабатывала на киностудии. Она согласилась прийти, обработать ссадины и синяки. Произошедшее мы больше не обсуждали: слишком невероятным все казалось.

– Давай посмотрю твое ухо, – предложила девушка, видимо, увидев кровь на моей одежде. Только тогда я вспомнил, что выстрелом мне разорвало мочку.

– Ничего страшного. Зашивать не нужно. Я обеззаражу и залью специальным стягивающим раны средством. Даже знать не хочу, во что вы двое вляпались.