Далекое эхо

Верд положил трубку, странно успокоенный разговором. Пит Мэйкин не стал тратить время на выяснения, зачем ему нужна эта информация, и не пытался представить работу труднее, чем она есть. На Верда он произвел впечатление человека, которому можно доверять. Он поднялся наверх и сменил одеяние священника на удобные джинсы, кремовую хлопчатобумажную рубашку и куртку из мягкой кожи. Сумка его уже была уложена. Оставалось лишь взять с прикроватного столика Библию и сунуть туда же. Он положил ее в наружный карман, окинул взглядом знакомую комнату и, закрыв глаза, прочел краткую молитву.

Несколько часов спустя он вышел, поставив машину на автостоянке аэропорта Атланты. Он спокойно успевал на рейс до Сан-Диего. К ночи он пересечет границу и поселится анонимно в каком-нибудь дешевеньком мотеле Тихуаны. В нормальной ситуации он никогда бы не поселился в подобном месте – тем оно безопасней.

Кто бы на него ни охотился, он его точно там не отыщет.

Джеки яростно уставилась на Алекса:

– Ее здесь нет.

– Знаю. Я хотел повидаться с вами.

Она презрительно фыркнула и скрестила руки на груди. Сегодня она была одета в кожаные джинсы и облегающую черную футболку. В брови мерцал бриллиантик.

– Предупредить хотите, чтобы отстала?

– Почему вы решили, что это меня касается? – холодно осведомился Алекс.

Она подняла брови:

– Вы шотландец, мужчина, она – член вашей семьи.

– Эта ваша задиристость когда-нибудь доведет вас до беды. Послушайте, я здесь, потому что думаю, что мы могли бы оказать друг другу услугу.

Джеки надменно вздернула голову:

– Я не трахаюсь с мальчиками. Вы что, до сих пор этого не уяснили себе?

Алекс с досадой повернулся, чтобы уйти. Зачем было только Линн сердить.

– Я зря теряю время. Я думал, что вы оцените предложение, которое поможет вам снять с себя подозрения полиции.

– Подождите минутку. Почему вы это предлагаете мне?

Он остановился, уже занеся ногу через порог.

– Разумеется, Джеки, не из-за вашего природного обаяния, а потому, что мне это тоже принесет покой.

– Притом, что вы полагаете, что я могла убить вашего шурина?

– Поверьте, мне спалось бы гораздо спокойнее, если бы я действительно так думал, – буркнул Алекс.

Джеки вскинулась:

– Потому что тогда лесби получила бы по заслугам?

– Можете вы забыть о ваших предубеждениях, хоть на пять минут? – раздраженно выпалил Алекс. – Единственная причина, по которой я был бы рад, если б Брилла убили вы, – это потому, что это бы означало, что я в безопасности.

Невольно заинтригованная, Джеки склонила голову набок:

– Очень странное соображение.

– Будем обсуждать его на пороге?

Она отступила в сторону и жестом пригласила его войти.

– Проходите. Что значит «в безопасности»? – спросила она, когда он прошел к ближайшему креслу и опустился в него.

– У меня есть гипотеза относительно смерти Брилла. Не знаю, известно ли вам, что еще один мой друг погиб при подозрительных обстоятельствах несколько недель назад.

– Элен упоминала об этом, – кивнула Джеки. – Это был кто-то, с кем вы и Дэвид были в университете. Правильно?

– Мы вместе выросли. Нас было четверо. Мы были лучшими друзьями в школе и вместе пошли в университет. Однажды ночью, возвращаясь пьяными домой с вечеринки, мы наткнулись на молодую женщину…

– Об этом я тоже знаю, – перебила его Джеки.

Алекс удивился, насколько легче, когда не нужно пересказывать подробности убийства Рози.

– Ладно. Итак, с обстоятельствами вы знакомы. Далее – полагаю, что это покажется вам бредом, – я считаю, что причина смерти Брилла и Зигги в том, что кто-то мстит за Рози Дафф. Так звали убитую девушку, – уточнил он.

– Почему? – Теперь, сама того не желая, Джеки была вся внимание – подавшись вперед, уперев локти в колени. Она почуяла первоклассный сюжет, и неприязнь отступила на второй план.

– Это может показаться незначительным, – сказал Алекс и описал венки. – Ее полное имя было Розмари, – закончил он.

Джеки подняла брови.

– Жуткая муть, – сказала она. – Мне никогда не встречался подобный венок. Трудно объяснить это чем-то иначе, кроме напоминания о той женщине. Я могу понять, что это вас встревожило.

– А полиция не понимает. Они держатся со мной так, словно я дряхлая старушонка, которая боится темноты.

Джеки презрительно рыкнула:

– Что ж, мы оба знаем, как умна и догадлива наша полиция. Так чем, по-вашему, я могу вам помочь?

Алекс смутился:

– У Линн появилась идея, что если я смогу найти того, кто на самом деле убил Рози много лет назад, то сумею остановить того, кто теперь охотится на нас. Прежде чем станет слишком поздно для нас – двоих оставшихся.

– Это звучит разумно. А вы не можете убедить полицию возобновить следствие. С их новыми криминалистическими методами…

– Следствие уже возобновлено. Файфская полиция пересматривает дела по нераскрытым убийствам, и этому в том числе. Но они уперлись в стенку, главным образом потому, что утеряли вещественные доказательства. Линн осенила мысль, что, если мы отыщем того криминалиста, который проводил первое исследование, он сможет рассказать нам больше, чем попало в рапорт.

Джеки кивнула:

– Иногда они кое-что не включают в отчет, чтобы защита не могла придраться. Так вы хотите, чтобы я выследила этого типа и проинтервьюировала его?

– Что-то вроде того. Я подумал, что вы могли бы притвориться, будто собираетесь написать глубинную историю этого дела исходя из данных первоначального расследовании. Может быть, вам удастся убедить полицию подпустить вас к материалам, которые они не хотят показывать мне.

Она пожала плечами:

– Стоит попытаться.

– Так вы это сделаете?

– Буду с вами честной, Алекс. Не могу сказать, что я горю желанием спасать вашу шкуру. Но вы правы. Мне тоже есть за что здесь бороться. Помогая вам найти, кто убил Дэвида, я снимаю подозрения с себя. Так с кем я должна поговорить?

34

Сообщение, лежавшее на столе у Джеймса Лоусона, гласило: «Группа расследования нераскрытых дел хотела бы срочно с вами увидеться». На весть о беде это не походило, так что он направился в комнату следственного отдела, полный острожного оптимизма, который сразу оправдался. Увидев подчиненных с пластмассовыми стаканчиками в руках вокруг бутылки с виски «Феймос Граус», Лоусон, ухмыльнувшись, полюбопытствовал: