Дальневосточные соседи

Признаюсь, что в разговорах не только с профессиональными русистами, но и с японскими журналистами я нередко испытывал неловкость из-за того, что они больше меня знали о новинках российской литературы и искусства.

Было бы нетрудно, набрав десяток-другой примеров, нарисовать разительную картину вестернизации духовной жизни Страны восходящего солнца. Присущая японцам восприимчивость к новому проявляется и в том, что они легко поддаются зарубежной моде. Но, широко растекаясь по поверхности, западные стандарты вкуса остаются «детской болезнью», не способной изменить сущность национального характера.

Юный житель Токио, который ходит в джинсах и увлекается «тяжелым роком», не станет читать переложение «Войны и мира» на пятидесяти страницах. Он приемлет стандартизацию мод, но инстинктивно противится стандартизации мыслей и чувств.

Учение и труд – ключевые добродетели

Японская мораль возводит в число главных добродетелей труд и учение. Считается, что усердный поиск новых знаний и навыков украшает человека в любом возрасте. Практически все японские дети оканчивают полную среднюю школу из двенадцати классов, тогда как в 50-х годах половина из них ограничивалась обязательным девятилетним образованием. Если после войны лишь десять процентов школьников стремилось попасть в вузы, то теперь студентами хочет стать половина выпускников.

В Японии больше университетов, чем где-либо в Западной Европе. В стране более двух миллионов студентов высших и средних специальных учебных заведений. В Англии, где население составляет половину японского, эта цифра в четыре раза ниже.

Высшее образование в Японии стоит дорого. И хотя цена его продолжает расти, тяга к университетскому диплому не ослабевает. Ведь это – единственный канал социальной мобильности, единственный шанс подняться вверх по общественной лестнице.

При японской системе найма скорость продвижения по службе определяется уровнем образования и выслугой лет. Так что начинающие трудовую жизнь после школы и после вуза оказываются как бы перед разными эскалаторами, которые движутся с неодинаковой скоростью и поднимают на разные этажи.

Ключом к успешной карьере служит не диплом сам по себе. Огромную роль играет, какой именно университет человек окончил. Перворазрядные фирмы и государственные учреждения предпочитают пополнять свой персонал выпускниками первоклассных университетов.

Тут и коренятся причины так называемого «экзаменационного ада». Чуть ли не с младенческого возраста японцу приходится отчаянно соперничать со своими сверстниками. Ведь преимущество при поступлении в перворазрядные вузы дают перворазрядные средние школы. А чтобы попасть туда, надо тоже пройти трудный конкурс. Расходясь кругами, экзаменационная лихорадка докатилась даже до детских садов. А на подобном фоне закономерно пошли разговоры о развитии интеллекта младенца еще в утробе матери.

Многоступенчатая система конкурсных экзаменов породила разветвленную сеть репетиторства в виде платных курсов или частных уроков. Эта теневая система народного образования стала большим бизнесом. Разного рода дополнительные занятия посещают 80 процентов старшеклассников, готовящихся поступать в вузы.

Средняя японская семья тратит на образование детей почти четверть своего бюджета, то есть немногим меньше, чем на питание. Так что сравнительно невысокие ассигнования на народное просвещение, которыми Япония выделяется среди других стран «Большой восьмерки», щедро дополняются за счет родительских сбережений.

Донорские фургоны возле университетов

Больших затрат требует не только подготовка к вступительным экзаменам, но и само обучение. Ведь быть принятым – значит получить право посещать лекции и сдавать экзамены. А уж о том, где жить, на что питаться, студент должен заботиться сам.

С первокурсника берут солидный вступительный взнос. И чем больше практических занятий требует специальность, тем дороже плата. В технических вузах она выше, чем в гуманитарных, а в медицинских – особенно высока. Так что учиться на стоматологов или хирургов в Японии по карману лишь детям медиков данного профиля.

Одно из самых ходовых в студенческой среде слово «арбайто», занесенное из немецкого языка еще в довоенные годы, означает не работу вообще, а именно приработок на стороне, без которого не мыслится вузовская жизнь.

Для абсолютного большинства японских студентов учиться – значит одновременно подрабатывать себе на жизнь. Разница может быть лишь в том, что для одних «арбайто» – это дополнение к помощи родителей, а для других – единственный источник средств к существованию.

Самый старый, можно сказать, классический вид «арбайто» – быть репетитором. Спрос на них в Японии есть всегда. Правда, одним лишь репетиторством теперь не проживешь. Парни покрепче нанимаются заталкивать пассажиров в вагоны метро и электричек. Работа тяжелая, но студенческий юмор уподобляет ее физзарядке. Утренние и вечерние часы пик длятся сравнительно недолго. Чем только не приходится заниматься будущим инженерам, юристам, врачам! Они моют машины на заправочных станциях, перед праздниками помогают универмагам доставлять покупки на дом.

Трудно бывает в пору экзаменов, когда для «арбайто» не остается времени. Трудно в апреле и в октябре, когда, кроме текущих расходов, надо вносить полугодовую плату за обучение. Однако для студента, который сам зарабатывает себе на жизнь, нет ничего хуже, чем заболеть. Это попросту грозит голодом, если друзья не помогут.

Миллионы студенческих лиц… Сколько самопожертвования, даже героизма требует их трудноутолимая жажда знаний! Помню, как поразили меня автофургоны скупщиков донорской крови, которые поджидают свою клиентуру перед воротами японских университетов. Не исчезли они и по сей день.

Это ли не двойной символ: и того, сколь велика у японской молодежи тяга к знаниям, и того, сколь велика их цена, если за диплом приходится расплачиваться собственной кровью!

Традиция прославлять труд

Искренне рад тому, что первомайский праздник ознаменовался у нас награждением первых пяти Героев труда России. Признаюсь, что давно мечтал об этом, сталкиваясь с традицией прославлять трудовые подвиги, которая присуща современной Японии даже в условиях рыночной экономики.

Попадая на предприятия, выпускающие автомашины «тойота» или телевизоры «сони», я всякий раз словно возвращаюсь в советские времена. В цехах бросаются в глаза Доски почета. На них – портреты передовиков, результаты внедренных рационализаторских предложений, переходящие вымпелы цехов и бригад.

Во всем этом чувствуется стремление создать для людей не только материальные, но и моральные стимулы. То есть утвердить такие понятия, как честь коллектива, вызвать у каждого труженика чувство причастности к успеху предприятия.

Культ мастерства

Стремление возвеличивать трудовые подвиги сыграло немалую роль в годы японского послевоенного экономического чуда. Однако культ профессионального мастерства имеет в Стране восходящего солнца глубокие корни.

Еще с феодальных времен среди японцев поистине легендарны имена выдающихся «катана-кадзи» – кузнецов, кующих клинки для самурайских мечей, или вышивальщиц из Киото, славящихся умением передавать на шелке даже свежесть росы на лепестках сакуры.