Дальше живите сами
Шрифт:
— Ничего мы не творили, — безмятежно отвечает Филипп. — Ложная тревога.
— Да вы на себя-то посмотрите!
— Мальчики, от вас разит! Как на тусовке в общаге! — Венди морщит нос.
— Вы курили траву? — гневно вопит мать. — В синагоге?
— Ну что ты, мам. Нет, конечно, — отвечает Пол.
— И не думали, — поддакиваю я.
— Да кому она нужна? — подхватывает Филипп.
С воем подъезжают пожарные машины.
— Тьфу ты, черт! — восклицает Пол.
Побелев от ярости, мать облокачивается на капот и заявляет:
— Я вас плохо воспитала.
— Самокритика —
Но тут из толпы выныривает хмурый, багровый от злости Стояк и размашистым шагом направляется к нам.
— Пол! — ревет он. — Какого черта!
Пол пожимает плечами:
— Сработала сигнализация. Похоже — ложная тревога.
— Ага, так я и поверил. А почему вы мокрые, все трое? И больше никто!
— Уж такая неделя выдалась, — вставляю я.
Стояк делает шаг, приближается к Полу вплотную:
— От тебя шмалью несет!
— Ты знаток, спорить не буду.
С минуту друзья детства смотрят друг на друга не мигая. И отводят глаза. Правила у нынешней игры новые. Стояк вздыхает.
— Ребята, валите-ка вы отсюда, — говорит он. — Пока копы не приехали.
— Хорошая мысль, — подхватывает Венди. — Садись в машину, мам. Я поведу.
— Спасибо, дружище, — говорит Пол, хлопнув Стояка по плечу.
— Катись, — шипит тот.
— Спасибо за все. — Я пожимаю руку раввину. — Хорошего шабеса.
— Ага, Стояк, — вторит Филипп. — Спасибо тебе.
Стояк смотрит на Филиппа испепеляющим взглядом.
— Не смей называть меня Стояком, — отчеканивает он.
Филипп переводит на меня лукавый взгляд, а я в ответ сигналю: Не делай этого! Умоляю, не делай!
— Прости, Стояк, — внятно произносит Филипп.
Стояк бросается в драку, но Пол перехватывает друга за обе руки и разворачивает, что-то шепча ему на ухо, а я тащу Филиппа к маминому джипу.
— Господи, Филипп, когда повзрослеешь-то?
— Тогда я буду уже не я, — отвечает братец и тихо ржет.
Венди ободряюще улыбается нам из-за машины.
— Гореть вам в аду, мальчики, так и знайте!
Глава 31
Резко, внезапно, я просыпаюсь у себя в подвале. Рядом со мной лежит Элис и глядит в потолок.
— Ага, зашевелился, — произносит она.
Я судорожно пытаюсь что-то сообразить, вспомнить, но последнее, что осталось в памяти — я спускаюсь в подвал, стягивая мокрую одежду. Травку я не курил целую вечность, поэтому пробуждаюсь сейчас точно из небытия или после долгой-долгой ночи.
— Который час?
— Начало второго. — Она поворачивается на бок и глядит на меня в упор, опершись подбородком на кулак. — Ты проспал почти два часа.
— А где все?
— Пол ушел на работу. Остальные на улице, у бассейна.
— А ты здесь.
— И ты тоже. — Она потягивается, и твердые соски грудей ясно проступают под низким вырезом платья.
— Элис, что происходит?
— Ты смотришь на мою грудь.
— Твоя грудь упирается мне в
лицо.Элис приподнимается на локте и медленно оттягивает вырез, пока груди — округлые, крупные — не показываются полностью.
— Раньше тебе моя грудь нравилась.
— Чему ж тут не нравиться? — откликаюсь я. Нет, наверно, это все-таки сон. Странный, неправильный, но в целом вполне приятный.
— Мне стыдно, что я так сорвалась, когда узнала, что Джен беременна. Надо было порадоваться за вас, а я опять все перевела на себя.
— Ну, извинилась бы. По-простому.
— Больше всего на свете я хочу родить ребенка, — продолжает она. — Ты ведь понимаешь меня, правда?
— Конечно.
Она придвигается еще ближе, вместе с угрожающе острыми сосками. Комната начинает потихоньку вращаться. Папа, какой дрянью ты набил свой косяк?
— Послушай, спрячь-ка их.
— Ага, сейчас. Но сначала выслушай, не перебивай.
— Ну, говори.
Глядя мне прямо в глаза, Элис набирает в легкие побольше воздуха и произносит:
— Я пытаюсь забеременеть уже целых два года. Но овуляция нерегулярная, подстеречь трудно. После того, как я перестала принимать противозачаточные таблетки, цикл у меня так и не восстановился. Теперь я принимаю специальные таблетки, чтобы овуляция прошла в срок. Я зачать способна, все тесты, все анализы положительные. А Пол свою сперму проверять отказывается. Вот я и подумала, что, если позаимствовать у тебя немного спермы, шансы возрастут.
— Ты хочешь воспользоваться моей спермой?
— Она, как выяснилось, не сбоит.
— А что думает об этом Пол?
— Пол ничего не узнает. Это будет наш с тобой секрет. Но даже мы не узнаем, чья сперма сработала — твоя или его. Идеальная ситуация. Любой ребенок, похожий на тебя, будет похож и на него.
— Элис, идея настолько дикая, что я даже не знаю, с чего начать, как объяснить…
Перекатившись на живот, Элис почти ложится на меня. Наши глаза, наши губы всего в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Джад, помоги мне! Пожалуйста, помоги! Забудь про Пола, про всех, про все! Мы же когда-то так нравились друг другу. Мы приходили в этот подвал, любили друг друга на этом самом диване! Может, в этом и не было настоящей правды, но что-то было! В память о нашем прошлом — помоги нам, мне и Полу. Сейчас.
— Если вам нужна моя сперма — бога ради, поделюсь. Но не таким способом. Мы сходим к врачу. Господи боже мой, Элис! Ты только задумайся! Что ты тут делаешь?
Красная от мгновенно вскипевшего гнева, Элис садится.
— Я уже два года хожу по врачам, Джад! Два года на уколах, на гормонах, только и бегаю от одного специалиста к другому. Ты хоть представляешь, каково это? Два года писаю на тестовые бумажки, два года засыпаю в слезах! От Пола много не требуется — просто прийти домой и кончить в меня вовремя. Когда овуляция. Но он вечно занят, так занят. А сегодня вообще травы накурился. — Она всхлипывает. — Знает же, что у меня овуляция, а домой явился в непотребном виде.
— Ну, не надо, не плачь, все будет хорошо…