Дальше живут драконы 2

К автомату была разгрузка с магазинами – она надевалась быстро, крест – накрест. Магазины всегда были снаряжены патронами – пружину приходилось менять каждые шесть месяцев, но это тоже того стоило.

Затем он достал два бронежилета – для себя и для своего нежданного гостя. Бронежилет весил одиннадцать килограммов, но это стоило того. Еще по килограмму с лишним – весили шлемы.

Последним – он достал прибор ночного видения – его козырь, наличия которого никто не ожидает. Он представлял собой что-то вроде защитной маски, в которой часть стекла была замазана черной краской, а на оставшуюся часть – опускался двойной монокуляр типа Вампир. Вампир весил более килограмма – поэтому сзади, к замку крепился свинцовый противовес. Это чтобы когда эта штука опущена – она не перевешивала. Этот ПНВ был произведением германских инженеров и предлагался для штурмовиков и вообще для частей особого назначения. У североамериканцев – такие только испытывались, их предлагали для пилотов вертолетов.

Он постучал ногой по полу – потому что догадался: те, кто окружил дом, не хотят шума, они нападут, как только будут уверены, что в доме все тихо и все заснули.

Что ж, удачи им.

Он надел бронежилет, затем разгрузку. Примкнул к автомату длинный, сорокаместный магазин. Надел шлем и ПНВ, проверил, как он работает. Батарейки хватает ненадолго… но на ночь должно хватить. Полностью.

Затем – он подполз по полу к креслу, в котором храпел агент (это выглядело бы смешно со стороны, с экрана синематографа, но не для того, кто находится в этой комнате, в этом городе и в этой стране) – и осторожно, стараясь не разбудить агента – положил на него разложенный бронежилет – тот что-то пробурчал, но не проснулся. Затем – капитан подполз к кровати и свернул одеяло, стараясь создать видимость, что в кровати кто-то есть. Потом – он дернул за шнур – и выключил свет…

Он ждал, что пройдет, по меньшей мере, час до того, как они придут – подождут, чтобы быть уверенными, что никто не проснулся и сон глубок. Но они поспешили – уже минут через двадцать открылась дверь и человек в черном, полностью в черном и с черным капюшоном на голове осторожно ступил на покрытый циновкой пол, попробовал ногой, прежде чем ступить. За ним следовал второй. Третий…

У них не было современной электроники, не было приборов ночного видения, не было даже современного оружия – но те, кто пришел убивать, видели в темноте не хуже кошек. Когда Воронцов поднялся из-за кровати – они успели отреагировать, один что-то бросил, а второй – попытался прыгнуть. Но эти трое, как бы они не были подготовлены – не смогли ничего сделать ни с бронежилетом, ни с шлемом, ни с автоматом, ни с ПНВ. Девятнадцатый век – никогда не победит двадцатый…

От ядовито-зеленого света – болели глаза. Воронцов заменил магазин в автомате, встал на четвереньки, чтобы не светиться в окне. Эти, похоже, готовы – но он не сомневался, что есть еще. Они какое-то время… недолго подождут. Потом, когда эти трое не выйдут – они сделают что-то еще. Например – засадят в окно из базуки. Или бросят фляжку, наполненную обрезками старых синематографических фильмов.

Надо было посмотреть, что на улице – конечно, тут не было освещения, но у него-то были очки ночного видения, с ними он сможет разглядеть тех, кто стоит на улице – и возможно, даже снять из окна. Он выглянул… но звякнуло стекло – и он едва избежал ранения. Пуля прошла рядом, снайпер целился, видимо точно – но не рассчитал, что на пути пули будет стекло. Стекло – как раз и исказило траекторию пули.

Очки снова помогли – он увидел, где находиться снайпер. Он сидел справа, на крыше, в очках он был отлично виден. Воронцов выпустил длинную очередь и снял его. Тот упал вниз, и если на улице кто-то был – он не мог этого не увидеть…

Теперь – игра пошла с открытыми картами…

Первым делом – он закрыл дверь, перед этим осторожно выглянув – на небольшом пространстве перед лестницей никого не было. Чуть не запнулся об одного из тех, кто пришел убить его. Интересно, что они будут делать после того, как потеряли троих убийц и еще снайпера? Уйдут? Или попробуют еще? Сколько всего у них людей? Кто они? Если даже филеры, простые бандиты – вряд ли они пойдут на штурм помещения, в котором находится тот, кто уже убил четверых.

Разумнее всего – так и сидеть до утра. Или до того, как кто-то увидит труп и поднимет панику…

Когда он закрыл дверь – за спиной послышался стон, потом гулко грохнулись об пол пластины бронежилета. Агент пришел в себя.

Воронцов – успел вовремя, прижал его к креслу до того, как он начал вставать

– Тихо! Тихо!

…

– Четверо пришли убить вас. Я их убил. Поняли? Просто кивните.

Агент кивнул

– Вы сказали мне правду?

– Что…

– Правду. Про эксперименты над людьми?

…

– Правду или нет?

– Да…

– Тогда они пришли убить вас.

– Что делать…

– Я выведу вас отсюда. Укрою в миссии наблюдателей. С одним условием.

– Каким

– Мы вывезем вас. Но вы будете свидетельствовать о том, что сделали. Перед всем миром.

Агент помолчал. Потом сказал

– Я не доживу до суда.

– Доживете. Должны дожить. Все должны узнать.

Агент снова промолчал перед ответом. Потом спросил

– Кто приходил за мной? Я могу встать?

– Нет. Снайперы. Я убил одного, но могут быть еще. Три человека. В черном, какие-то капюшоны… как у католических монахов.

– Это не монахи.

– А кто это?

– Ванг.

– Кто?

– Ванг. Мы так зовем тех, кого вы называете ниньсу.

– Ниньсу? Ниндзя? – понял Воронцов – ниндзя не существует. Их истребили самураи больше ста лет назад. Ниндзя больше нет.

– Они не против, чтобы вы так думали. Ниндзя существуют, я видел их своими собственными глазами.

– Где? Где именно ты их видел?

– В одном месте. На реке, западнее Хамдука. Там был старый дом какого-то сумасшедшего французского колониста…

Воронцов вздрогнул. Бяо не мог знать о том, что он был там вместе с североамериканцами. Информация – подтверждалась с другой стороны.

– Дальше.

– Лагерь этих людей был там, несколько лет. Его охраняли ниньсу.

– Ниньсу? А что потом?

– Потом – пришли белые воины, по реке. Они сожгли лагерь, но японцы все равно успели уйти. Там никого не осталось.

– И что дальше? Ты был в этом лагере?

– Нет, но я знал о нем.

Агент вздохнул и горько сказал

– Миллион гонконгских долларов…

– В этом лагере ставили опыты на детях?

– Не только на детях. Мы отправляли туда врагов народа.

– Кого? – не понял Воронцов

– Врагов народа. Тех, кого надо было перевоспитать. Мы отправляли их туда.

Мерзость какая.

– Я отвечал за это. Поэтому я и знал про лагерь.

– А что случилось потом?

– Потом я услышал один разговор. Прибыл японский офицер. Я понял, что они убьют всех, кто знает о лагере.

Понятно.

– На этот Новый год что-то намечается? – спросил Воронцов – нападения, взрывы? Что будет на Новый год?

– Миллион долларов. Тогда скажу…

Внезапно, Воронцов понял что пол, на котором он сидит – слишком теплый.

– Мы горим.

Пол был теплый. Ждать пожарных – глупо, они вряд ли придут, тем более сейчас, когда горит крупнейший рынок региона.

Воронцов сунулся в шкаф – там, помимо всего прочего, было несколько расфасованных подрывных зарядов богемского производства, так называемый Семтекс 6 . Эта взрывчатка – представляла собой что-то вроде пластилина и отлично подходила для использования ее бойцами, не имеющими инженерно-саперного опыта – вот почему эта взрывчатка так хорошо продавалась. В темноте – он наклеил на стену несколько небольших колбасок взрывчатки, почти наощупь – воткнул в них медные проводки и подвел их к общему пульту саперной машинки. Он был уверен, что, сколько то времени у него есть – получив по зубам, те, кто пришли убить их больше не полезут в лобовую.

6

Наиболее известная взрывчатка времен Холодной войны, изобретена в 50-х годах богемским химиком Станиславом Бреберой, ее название происходит от первых букв слов Семтин – город, где она была изобретена и Explosia a.s. – название производителя. Реально применялась во время войны во Вьетнаме, туда ее было вывезено около тысячи тонн. Состоит на вооружении армий стран НАТО как С4 и стран Организации Варшавского договора – как пластид. Производится до сих пор.