Далт. Книга 3 - Леди Феникс

– Ты часто ругаешь меня за глаза, - я продолжала - потрясая пробирками или газетами, где похождения твоих пешек по непонятным причинам выходят из-под контроля. А это и есть Суть Души. Основа. Стержень. Названий много. Выбирай, что хочешь.

– А в чем же эта Суть, ты знаешь?
– было трудно понять, Вир внимал моим словам с неподдельным интересом или задавал вопрос со скрытым сарказмом.

– Думаю, да. Теперь да. Не изменяй себе. Прими себя и подружись с собой. Не в угоду близким или традициям, не надо все валить в одну кучу, это совсем разные вещи. Есть ты, а есть время где ты живешь, здесь и сейчас. А вот насколько вам будет комфортно вместе, зависит только от тебя. Вот так, просто. Называется - гибкость мышления.

– И что выбрала ты?
– это прозвучало искренне, уже точно без доли обычной саркастической язвительности генетика.

– Далта. Мою любовь. Здесь и сейчас, и всегда. Пока буду нужна ему, я буду рядом.

– А если он уйдет?
– голос собеседника звякнул льдинкой.

– Если он уйдет, я даже не окликну, - твердо, как о давно решенном деле, ответила я, - Потому что это будет уже не мой Далт. Изменить другого человека еще менее реально, чем себя.

– Пресловутая "вторая половина"?
– Вир что-то уточнял для себя.

– Упаси Боги! Мы же не калеки. Для внутренней гармонии в тебе должны быть уравновешены весы Мироздания. На одной чаше у них - Любовь.

– А на второй?

– Доверие. Ростка к Солнцу. Беззащитности к Силе. Любовь всегда беззащитна, Вир. Но именно она движет Миром. Такой вот парадокс генетики.

– Но любовь бывает разной!
– Вир отводит глаза.

– Как и её носители, люди и не совсем люди. Тут никто не спорит. Как и о том, что память сохраняется в веках, только о немногих избранных. Но они избраны именно любовью, - я грустно улыбнулась.

– Выживать, вот чему учится любое существо, появляясь на свет - Вир снова пытался спорить.

– Ты - генетик, во многом выдающийся, никто не спорит. Но ты не Бог! И ваше главное отличие в том, что Бог радуется своему творению и уже безусловно любит его, разного, несовершенного. Как мать - своего ребенка, желанного, самого лучшего. А ты скептически ищешь только недостатки.

– В смысле, идеала не существует?
– пафос фразы зашкаливает.

– В смысле, даже параметры идеала будут у тебя постоянно меняться, - уверенно отвечаю я.

– И отчего они, по-твоему, будут зависеть?
– он хочет от меня подтверждения своей правоты.

– От твоего настроения и возраста. Каждому возрасту - своё. Помнишь? Поэтому Риву никогда не угодить тебе, но в этом нет его вины. Как генетик ты создал почти шедевр, а вот как отец, если не хочешь погубить дело своей жизни. Отпусти мальчика. Подари ему жизнь, не расчерченную тобой, а его собственную. Пусть и у тебя будет, что вспомнить.

– И как я объясню свою слабость? Я же собирался его казнить.
– Вир начал прислушиваться к моим доводам, но продолжал искать лазейку.

– Ты не назначал ни день, ни час. Все можно отодвинуть с условиями, - я честно пытаюсь найти выход.

– Да? И какие у меня условия?
– Вир только что не смеется.

– Найти в Мирах следы или воспоминания о Стражах. И самое сложное, быть спутником и телохранителем Принцессы. Прежде чем Эшли взойдет на трон, моей девочка надо узнать кем и чем собственно, она собирается управлять.

– И я соглашаюсь на это?
– Вир все еще веселится.

– Более того, вы принимаете это с радостью и пусть и нарочитой, но благодарностью.

– я произнесла это предельно серьезно, но легкая и снисходительная улыбка коснулась края губ.

– Это еще почему?
– он снова попытался взять возмущенный тон начала нашей беседы.

– Кроме мерзкого характера и полузабытого воспитания? Потому что с вами, уважаемый Мессир говорит Королева - я чеканила слова, словно забивая гвозди - И если Мессира, хоть и сложно, но заменить возможно, то Королева Эстер незаменима. Все вопросы - к Богам!

– Однако, Ваше Величество. Вы на редкость убедительны, знаете ли.
– Вир неожиданно сдался.

– Знаю. Годы тренировок, да и происхождение обязывает.
– я продолжила крушить попятившегося оппонента, чтобы окончательно прекратить ненужные словесные перепалки.

– И как я действую дальше, по-вашему?
– Мессир произнес это с небольшим наклоном головы, уже явно показывающим его готовность принять все мои условия.

– Благодарите, кланяйтесь и, возможно, целуете мне руку, но это не точно.
– я не удержалась от легкой мести за неуважительные речи.

– Почему?
– он явно растерян.

– Я не уверена, что протяну вам её. Ведь я ехала сюда, чтобы разрушить ваш Орден или поменять главу, по меньшей мере, - доверительно ответила я.

– Интересно, - подобного он явно не ждал, - И кто же мой приемник, позвольте спросить?

– Вот в этом вся трудность. Достойного можно найти, но мне нужен знающий. А такого пока нет. Так что вы, Мессир, остаетесь на должности. Но только вы и я будем знать, что это временно. Думаю, это знание и поможет вам сдерживать некоторые свои порывы. Но если вы снова попытаетесь причинить вред мне, или моему Роду, казнь будет неизбежной и, к сожалению, я буду вынуждена уничтожить и все ваши наработки, как опасный и не оправдавший себя эксперимент, - я заставила себя говорить чуть скучающим тоном.

– Да вы что?! Как такое возможно? Они, те кто в Ордене, пусть я и неправ, но они ни в чем не виноваты!
– было трудно понять, что больше руководило Виром сейчас, страх за себя или страх потерять результаты многолетнего труда.

– А в чем виновна Эшли, кроме того, что она моя дочь? И тем не менее, вы подослали к ней убийцу с целью узурпации власти, - спокойный ответ дался мне с трудом.

– Я подослал сына, и навсегда его потерял. Он больше мне не предан. Хотя я не понимаю, как такое могло произойти. Пусть я и кажусь вам безумным ученым, но в мальчике потрясающая концентрация генов, это был и мозг, и оружие, я делал его для себя. И что же? Как мне с этим смириться?
– Вир слышал только себя.

– Очень просто. Поставьте вопрос по-другому, в своих дальнейших исследованиях.

– О чем вы, Королева?
– Вир выжидающе смотрел на меня.

– Мессир, вы меня удивляете, если бы все было так просто, чем бы Стражи отличались от выпускников других, похожих школ?
– попыталась я подтолкнуть его мысль.

– Простите, но я вынужден сказать, что все еще не понимаю.

– Вопрос лежит на поверхности. Кто выбирает господина или госпожу для Стража? Вам не приходило в голову, что он сам? Стражи не наемники. Плата за их службу их же собственная жизнь. Пока жив господин, жив и Страж, - я была вынуждена озвучить очевидное.