Далт. Книга 3 - Леди Феникс

Хотя и здесь слово "честно" было не совсем правдой. Эрик был любимцем матери и, хотя она никогда не вмешивалась в методы воспитания отца, да и сама была не особенно терпелива, но только к Эру она приходила вечером, после его разборок с отцом, ему приносила бульон и мазала какой-то мазью.

Очень давно, в детстве, я как-то спросил её, почему она не идет ко мне тоже. Да, тогда я услышал много. И то что Эрик старше, и ему достается сильнее, и то, что она чуть не умерла, когда рожала меня и даже то, что родись я девочкой, ей не надо было бы ломать свою жизнь. А потом рожать еще и Алтею. В общем, я оказался кругом виноват, хотя и понял тогда далеко не все.

Тогда я проревел всю ночь, мне было дико страшно от осознания того, что я не просто нелюбим, но и не нужен, что без меня ей было бы лучше. Но видно я пошел в отца (хотя эта мысль меня посетила совсем недавно и то благодаря урокам в школе, я в семье единственный зеленоглазый и с черными волосами, мать тоже темненькая, но совсем другая). А отец, Эрик и Алтея, те вообще блондины. Вот - вот, и я стал думать, иногда...

Но это теперь, а тогда отревевшись я решил, что, если меня не любят, я тоже могу не любить и странное дело, мне от этой мысли стало легче жить.

Конечно, временами было больно, даже сейчас, иногда. Но если люди могут жить без руки или ноги и свыкаются с этим. В общем, я тоже свыкся. Тем более, что со стороны мы вполне счастливая семья. Я, естественно, ни в чем не нуждаюсь, одет, обут, даже тачка приличная. Учился я всегда лучше Эрика и Алтеи, вместе взятых. Так что в школе со мной проблем не было.

А то, что выгляжу "опасным" парнем, в том не моя заслуга. При папаше "коммандос", пусть и для всех, бывшем, хиляком и ботаном мне быть по любому, не светило. Да еще и с нашей тайной.

Вот я и сказал это слово "тайна". Хотя скорее всего с самого моего рождения дело было в ней. Когда отец только поступил на военную службу, там создавался спец. отряд, этакие "люди Х", ведь и многие, на первый взгляд обычные люди, несут в своих генах очень интересные возможности, просто не зная об этом. А отец знал, он был. Впрочем, не важно, главное то, что подошел он к этой программе, как ключ к родному замку.

Единственное, их предупредили, что программа рассчитана надолго и скорее что-то дельное может проявиться в детях, если правильно подобрать пару, суть - жену.

Как уж он мать подбирал, не знаю, но ожидаемое проявилось, во мне. В Эрике что то тоже есть, , как и в Алтее, но очень незначительно. Хотя они копия отца. А вот я все более убеждаюсь, что и на мать я не похож. Но если все же я их сын, то над кем посмеялся Бог? Над ними или надомной?

Вот так иду я себе, думаю. Никого не трогаю и вдруг слышу: " Собачка, хорошая собачка", голос чей-то и рычание. Ну я ломанулся на голос, я, по-моему, уже говорил, что вокруг нас коттеджи военных, отцов отряд, в общем чужие здесь не ходят! Вылетел на поляну, а там у дерева женщина не знакомая и "собачка".

Картина маслом - по шкуре я Пола сразу узнал, тот рычит, зубы скалит. А что прикажете делать, если только, так сказать перекинулся, что-то там отрабатывать начал, а тут чужой, с корзинкой. Хотя увидеть грибника в нашем лесу, это из комикса " В Ад за снегом!" Вот только кого же к нам занесло? И, главное, откуда?! Естественно, я кинулся между, Полу подыгрываю, думал, он убежит. А его, видно, "закоротило", так бывает, в роль вошел. Кинулся на меня, вот уж и смех, и грех - мне б перекинуться, я б его в чувство быстро привел, а вот человек и волк, даже не совсем человек и не совсем волк. В общем, покатились мы кубарем, я рукой горло закрыл, локоть выставили стучусь в сознание: " Пол, ты сдурел, твою .. туда - обратно... меня загрызть хочешь?"

Вижу, как в горящих глазах огонь зверя сменяется узнаванием:

– Джер, ты?

– Нет, придурок, Санта Клаус!

– Ой, прости!

– Да, ладно, ты хвост подожми и убегай, что ли?

– А что с теткой? Кто она вообще?

– Да разберусь я, беги уже...

Пол, не дурак, взвизгнул, отбежал, и в кусты. Короче, экономия на театре.

Я поднялся, потряс головой и повернулся к тетке что бы рассмотреть кого это к нам занесло и замер сам.

У высоченного дуба, прижавшись к нему спиной и выставив перед собой корзинку, как защиту, стояла женщина. Волосы, заколотые в пучок, растрепались, сейчас едва доставали до плеч. А глаза, цвета весенней листвы, смотрели на меня ясно, совсем без страха. Сам не знаю почему, но от взгляда на неё меня сковал ужас.

Ощущение было такое, будто я с размаху вылетел на край скалы и балансирую, и еще не в чем не уверен и боюсь упасть. Потому что пропасть зовет к себе, в себя.

Я развернулся и бросился бежать. Не помню, как ворвался в дом, пронесся по лестнице вверх и остановился уже у себя в комнате, захлопнув дверь и привалившись к ней спиной попытался отдышаться. Меня трясло.

Я слышал голоса внизу, звонки телефона, голос отца. Наконец на лестнице раздались его шаги, он толкнул дверь, и я отошел, давая ему войти. Он окинул меня взглядом: "В чем дело? Звонил отец Пола, у нас в лесу гости?"

Я сглотнул и постарался изложить факты. Отец выслушал, угрюмо кивнул, и шагнул на выход, однако задержался и бросил: " Ты все сделал верно!"

Если бы я услышал эти слова от него раньше, даже этим утром...Но сейчас похвала прошла мимо меня, даже не коснувшись. Он подождал и вышел.

А я прошел к письменному столу, на автомате включил компьютер. Я не сказал отцу самое важное, самое главное, ту информацию, что обязан был сказать, но скрыл.

Женщина в лесу поняла, что Пол - не волк, и не испугалась. Я не знал, кто она, но понимал, что должен её найти и защитить. И не нас от её знания, а её от нас. И я знал, что сделаю это. Только не мог понять, почему.

Начало учебного года было ознаменовано проводами Эрика. Треску, звону, отец в мундире, мать и Алтея в слезах. Интересно, когда я буду уходить, кто-нибудь голову повернет? Хотя, конечно, я ведь сын полковника. Не Джерх, а именно его сын. С удивительными способностями, которые только начали раскрываться. Я оглядел всех собравшихся, неужели никто, кроме меня не видит, как я резко отличаюсь от своей семьи? За лето, которое я провел в лагере, далеко от сюда, это стало особенно заметным. Но, похоже, до меня, как такового, никому не было дела...

В общем, я смылся с церемонии и уехал в школу. Пусть думают, что хотят, но я ведь тоже не железный.

И судьба мне улыбнулась на первом же уроке. В класс вошла новенькая. Я, увидев её, растерялся, честно. Мы все знаем тут друг друга чуть не с детского сада, новенькие - редкость, а уж такие.

Она не вписывалась в наш тесный серпентарий, как тот лебеденок из сказки, в местный курятник. У нас тоже роли были распределены заранее. А вот её в планах режиссера, суть нашей первой красавицы и её свиты, явно не было. Наши старались быть красавицами. А вот она ею просто была, притом без явных усилий. На точеной фигурке ладно сидела короткая клетчатая юбка, открывая роскошные ноги. Длинные волосы были заплетены в косы. Я, когда понял идею, прифигел. Косы были длиннее юбки. Светлая футболка, джинсовая куртка, на плече сумка, кожаная, немного потертая. Я, приученный замечать мелочи, сейчас их отмечал автоматически. Она выглядела не броско. Вот именно так, не просто, а неброско. Не старалась привлечь внимание, но раз заметив, глаз от нее было не оторвать.