Дама с горгульей

– Поэтому ты его убить хотел?

– Я? Убить?

Агриппине показалось, что с Коробицкого мигом весь хмель слетел.

– Ты спятила? Ты за кого меня принимаешь?

– За маленького злобного хорька, который ради собственного благополучия способен на все, – без запинки объявила Гриппа.

– Да, я злобный, маленький и еще очень трусливый хорек, – без всякого стеснения согласился Коробицкий и добавил со скабрезной улыбкой: – Только в то время, когда горгулью с крыши уронили, мы с Катькой в беседке развлекались.

– Что ж время так неудачно выбрали? – с отвращением глядя на зятя, спросила Гриппа.

– Наоборот, очень подходящее. Весь народ, в том числе Анжелка, на начавшееся действо пялился. Свидетелей можно было не опасаться, а я стресс снял. – Мужчина рассмеялся.

Агриппина посмотрела на Сокольского. Тот, вероятно, испытывал к Коробицкому схожие чувства. Во всяком случае, на его лице застыла маска отвращения.

– Вы знаете, что вашей жены не было возле террасы в момент происшествия? – задал свой вопрос развалившемуся на диване Валерию Артем.

– А где она была?

– Я у вас спрашиваю.

Коробицкий лишь пожал плечами.

– Свою тещу вы тоже не видели? А супругов Тиховлиз?

– Боже упаси! – фыркнул Валерий. – Эти упыри еще почище тещи будут.

– Почему упыри? – уточнил Артем. Сравнение показалось ему весьма точным. Было в этом семействе что-то такое.

– Да если они в тебя вцепятся, высосут до последней капли. Выжмут, как лимон, и шкурку выкинут. Пофистал и вляпался-то только по глупости и по жадности, – усмехнулся Валерий. – Был бы умный, жил бы в шоколаде.

– Откуда вы знаете о неприятностях Тиховлиза? – строго спросил Сокольский.

– От Катьки. Та жутко бесилась, что отец так подставился. Даже мне все выложила. Ну, когда мы в беседке стресс снимали.

– А где находился в тот момент ее отец?

– Намекаете, что это он или его женушка скульптурку с пьедестала сковырнули и на Дракулу, которого Вольдемар изображать должен был, пристроили? – Коробицкий задумался. – Хм, а ведь могли. И по отдельности, и вдвоем. Скорее последнее – один сворачивал, другой на шухере стоял. Эти все могут. Оба бесстрашные, когда дело до спасения собственной шкуры доходит.

– Так, значит, о местонахождении супругов Тиховлизов и Ирины Александровны вам неизвестно, – подвел черту Артем. – А как вы полагаете, мог быть у вашей тещи собственный мотив для убийства Вольдемара Сигизмундовича?

– Вы имеете в виду, не считая лютой ненависти? – ухмыльнулся Коробицкий.

С тех пор как беседа перешла с него, любимого, на прочих подозреваемых, он пить перестал, оживился и явно начал получать от беседы определенное удовольствие.

– С чего ты взял, что Ирина Александровна ненавидит моего отца? – удивилась Гриппа. – Они разошлись без скандала.

– Деточка, тебе-то откуда знать, со скандалом или без? Тебя же еще и на свете-то не было, – обернулся Коробицкий к Агриппине.

– А тебе?

– А мне оттуда, что в нашем семействе твоя мамаша и развод моей драгоценной тещи любимые темы беседы на всех сборищах. Кстати, если говорить об Ирине, то ей логичнее было бы сбросить горгулью на Елену, которую Анжеликина родительница ненавидит сильнее, чем бывшего мужа. Но, возможно, она метила в обоих? Представляете, какой был бы праздник для ее души – раз, и обоих нет! – развеселился Коробицкий.

– Заткнись, а? А то как бы я в состоянии аффекта тебя на тот свет не отправила, – одернула зятя Гриппа.

– Тебе слабо, ты у нас девушка правильная, с чистыми, светлыми идеалами. На зарплату вон живешь, – продолжал веселиться Валерий Юрьевич, осознавший свою безнаказанность.

– Прекратите, Коробицкий, – бросил ему сквозь зубы Сокольский, чувствуя, что закипает. – У меня менее светлые идеалы, и даже если я вас за борт не вышвырну, то по морде схлопотать вы всегда сможете.

Последнее замечание Валерия, адресованное Агриппине, неожиданно задело Артема за живое. Кстати говоря, он был немало поражен, когда узнал в процессе допроса, что дочь шефа живет на свою зарплату и совершенно не желает зависеть от отца. Этот неожиданно открывшийся Сокольскому факт вызвал его глубокое и искреннее восхищение и был воспринят как акт невероятного мужества и самоотверженности девушки. Агриппина оказалась на редкость сильной и волевой натурой. Такой нужен кто-то особенный, достойный ее. И Артем вдруг поймал себя на том, что почти не слушает Коробицкого, а с глупым, умильным выражением лица наблюдает за Гриппой. К счастью, та, кажется, ничего не заметила, продолжая разговор с подозреваемым.

– Так что там насчет личных мотивов Ирины Александровны? – вернулась к теме допроса Агриппина.

– Не знаю. Она дамочка скрытная. Думаю, даже ее муженек не всегда представляет, какие мыслишки копошатся в ее голове.

– Кстати, о муже. Сидоренко мог иметь на моего отца зуб?

– Насколько мне известно, у них с Вольдемаром сейчас определенные трения. Кажется, Сидоренко планирует вывести часть средств из бизнеса, а Начинкин упирается, у него другие планы.

– Сидоренко всегда может продать часть акций, в чем проблема?

– Видимо, в том, что он не хочет ослаблять свое влияние в холдинге. А еще у них с Вольдемаром появились некие разногласия по вопросам дальнейшего развития. Как они их решают, я понятия не имею. У тебя вон секретный агент под боком, его и спроси, – разухабисто ткнул рюмкой в сторону Сокольского распоясавшийся Валерий Юрьевич.

Поняв, что никто ему материальную помощь оказывать не собирается и наказывать за очередной финансовый провал тоже, Коробицкий решил не утруждаться и окончательно наплевал на приличные манеры.

Агриппина сидела справа от зятя и, глядя на него, вспоминала, каким тот впервые появился в их семье – подтянутый, остроумный, энергичный, полный честолюбивых планов. И сравнивала его с нынешним, опустившимся, потерявшим самоуважение типом. Ей отчего-то стало жаль Валерия, хотя никакой симпатии к нему девушка по-прежнему не испытывала.

– Что у тебя за неприятности с коттеджным поселком? – спросила она уже другим, более дружеским голосом.

– Тебе-то что? Любопытство замучило? – подозрительно покосился на нее Коробицкий.

– Некоторым образом. Так что там у тебя стряслось?

– Задница полная, – решил все же поделиться наболевшим Валерий Юрьевич. – Инвесторы бабки требуют, с подрядчиками рассчитываться нечем, того и гляди те и другие в суд пойдут.

– А кто твои инвесторы?

– Да так, один знакомый банкир, – словно стесняясь, проговорил Валерий.

– Он участвовал в проекте в качестве частного лица? – продолжала докапываться Гриппа.

– Нет. Просто кредит предоставил на льготных условиях.