Дамби - не гад!

Спрятав палочку в рукав, я почувствовал, что готов к приключениям. Но сразу аппарировать к гоблинам не стал. Да, я знал соответствующее заклинание, память Альбуса охотно продемонстрировала вид парадного входа банка, однако уверенности, что все получится, у меня не было. А ведь это главное условие для аппараци! Без него я могу прибыть к 'Гринготтсу' не полностью. Так что, чуток поразмыслив, из риска расщепа с гарантированной потерей репутации Великого Мага и всего лишь возможным возникновением слухов на тему очередных 'странностей' директора школы я выбрал второе, решив воспользоваться камином.

'Может, мне пойти с тобой?' - спросил Фоукс, узнав о моем намерении ненадолго отлучиться.

Поразмыслив, я покачал головой:

– Не стоит. Я иду в банк, а тебе там будет не слишком комфортно.

'Банк?
– феникс поежился.
– Неприятное место. Постоянно чувствую себя, как в пыльном мешке. Но вдруг тебе потребуется помощь?'

Помощь? Ну, консультант из птица однозначно хреновый, ведь в бухгалтерии с экономикой он ни бум-бум, ни кукареку. На роль подсказчика-суфлера Фоукс тоже не годится, так как в свои интриги Альбус фамильяра обычно не посвящал. Кроме того защита у коротышек, как мне подсказывала память Дамби, была не по зубам огненному птаху, и случись что, вытащить меня из лап гоблинов он не сможет. Отсюда вывод - будет лучше, если феникс останется в Хогвартсе. На нашу с ним связь никакие барьеры не действуют, так что я всегда смогу подать сигнал SOS.

– Спасибо за предложение, но такие жертвы ни к чему, - ответил я пернатому.
– У коротышек нет причин вредить мне, так что ничего опасного меня в 'Гринготтсе' не ожидает. Скорее всего, речь идет о груде скучных бумажек и отчетов. Но после банка я намерен посетить маггловский мир, а прогулка по улицам Лондона в твоей компании будет явным нарушением Статута Секретности, на которое я пойти не готов. Так что извини, сегодня тебе придется немного поскучать.

Феникс разочарованно вздохнул, но настаивать на своем не стал. Пообещав фамильяру вернуться еще до ужина, я подошел к камину, бросил в него горсть летучего пороха и четко произнес:

– Дырявый котел!

Из камина вырвалось облако изумрудного пламени, охватившее мою фигуру. Задержав дыхание, я сделал решительный шаг и почувствовал, как мощный вихрь подхватывает меня и уносит в неизвестность.

Глава 12

Перемещение по каминной сети мне жутко не понравилось. Во-первых, оно сопровождалось отвратительным саундтреком в виде бьющего по ушам свиста. Во-вторых, струи горячего воздуха, направленного прямо в лицо, вынуждали меня щуриться, из-за чего разглядеть хоть что-то в окружавшей меня серой мути было трудновато. Ну и напоследок, само перемещение было неравномерным. Меня бросало из стороны в сторону, кружило, вертело, переворачивало... В общем, то еще испытание для вестибулярного аппарата. Изредка мимо проносились двери-оконца, в которых виднелись кусочки чьих-то гостиных. В какой-то момент над головой пролетел фиолетовый цилиндр, потерявший хозяина...

Путешествие закончилось неожиданно. Я на всей скорости влетел в вынырнувший из тумана широкий проем, а в следующий миг ступил на дощатый пол самого известного волшебного бара Англии. По всем законам физики набранная за время полета инерция должна была протащить мое бренное тело еще с десяток метров, а затем с хрустом впечатать в стену. Однако в этом мире законы физики пасовали перед принципами всемогущей магии. Покачнувшись, я сумел удержаться на ногах и оглядел место прибытия, судорожно стискивая зубы, чтобы ненароком не расстаться с завтраком.

Дырявый котел не впечатлял. Плохо освещенное помещение с высоченным потолком и непритязательной на вид мебелью. Серые кирпичные стены, местами занавешенные картинами и газетными вырезками. Кованные масляные лампадки, на которых виднелись клочья паутины, барная стойка с ее непременными атрибутами - барменом, меланхолично протиравшим тряпкой пустой стакан, и галереей бутылок самой разнообразной формы за его спиной. Все это создавало атмосферу не респектабельного заведения, где предпочитают проводить свободное время волшебники, отдыхая телом и душой, а какого-то бандитско-наркоманского притона. К слову, парочка хмурых небритых личностей, устроившихся за столиком в самом темном углу и с аппетитом поглощавшая завтрак, добавляла несколько очков в пользу последнего варианта.

Почувствовав, что приступ тошноты прошел, я уверенно направился в сторону черного хода, ведущего в Косой, радуясь, что строптивой памяти Дамблдора не потребовалась дополнительная стимуляция. Бармен, прервав свое увлекательнейшее занятие, окинул скучающим взглядом нового посетителя и едва не выронил стакан, узнав меня.

– Господин директор?!
– выдохнул он, выпучив глаза от изумления.

– Том, - кивком головы поприветствовал я хозяина заведения.

И невозмутимо прошел мимо. Надеюсь, бармен окажется достаточно сообразительным, чтобы понять - сегодня к пустой болтовне я не расположен. И вообще, что его так поразило? Разве директор Хогвартса не может воспользоваться общедоступной точкой выхода, расположенной в старейшем здании магического переулка? Вроде бы, когда в третьей книге канона бар посетил сам министр, тезка нынешнего Темного Лорда выглядел более адекватным. Странно.

Задумавшись, я на автопилоте проследовал через внутренний дворик заведения к невзрачному тупичку, заросшему сорняками. Обогнул мусорную урну, будто бы в насмешку установленную Томом перед самым входом в Косой, и направил волшебную палочку в центр кирпичной кладки.

Помнится, у Роулинг магам приходилось тарабанить своими артефактами-концентраторами по стене. Из-за этого некоторые фикописцы даже шутили - мол, вычислить нужный кирпич на проходе не сложнее, чем подобрать комбинацию кнопок на двери подъезда. В реальности стучать по стене не потребовалось. Данная преграда являлась своеобразным идентификатором, работающим по принципу 'свой-чужой', и для активации ей требовалась всего лишь толика силы волшебника, намеревающегося попасть в магический квартал.

Выпустив немного энергии, я понаблюдал за открывающимся проходом (иллюзия сворачивающейся стены была весьма качественной - видимо, изначально рассчитанной на впечатлительных магглорожденных) и зашагал по выложенной камнем мостовой Косого переулка, с любопытством поглядывая по сторонам. Старинные здания, причудливые вывески, витрины с образцами товаров - все это казалось необычным и одновременно смутно знакомым. Этот диссонанс порождал внутри меня легкое раздражение, портившее все удовольствие от изучения магической улицы.

Стоит отметить, народу на ней было немного - по пути к банку мне встретилось с десяток волшебников. Одни просто проходили мимо, спеша по своим делам, другие узнавали и здоровались, снимая шляпы или отвешивая уважительные поклоны. Несмотря на мои опасения, общаться мне ни с кем из прохожих не потребовалось. В ответ на их вежливое 'Мистер Дамблдор!' или набившее оскомину восторженное 'Господин директор!' вполне хватало нейтрального 'Приветствую!', сопровождаемого легким наклоном головы.

Еще вчера такое безлюдье могло показаться мне странным, однако сегодня расшевелившаяся память Альбуса не находила в происходящем ничего удивительного. Ведь во всей магической Англии едва ли наберется десять тысяч волшебников. Само собой, у них имеются дела поважнее, нежели праздное шатание по Косому. А канонные столпотворения объяснялись достаточно просто. Накануне первого августа всем школьникам присылают список учебников (а первокурсникам - еще и список необходимых предметов), и их родители специально отводят целый день для покупок. Это давно уже стало национальной традицией, которую во второй книге использовал прагматичный Локхарт для рекламы своих опусов. А оставшиеся триста шестьдесят четыре дня в году магический переулок продолжает жить своей сонной и размеренной жизнью.

Здание банка я увидел издали. И немудрено. Высоченное строение из белого мрамора с массивными колоннами и обитыми горевшей на солнце бронзой дверями, в которые, не пригибаясь, смог бы войти даже братец Хагрида, было сложно не заметить. У входа стоял гоблин в алой форме с громоздкой секирой за плечами, от которого за километр разило скукой. Внешний вид коротышки показался мне довольно отталкивающим. И совсем не из-за грозного оружия. Просто было в его фигуре и физиономии нечто такое, что придавало представителю волшебной расы поразительное сходство с крысой. А поскольку крыс я ненавидел с детства, не удивительно, что к гоблинам у меня с первого взгляда возникла стойкая неприязнь.