Дан приказ...

Петр бросился за помощью к кавалеристам. Но они только руками развели.

–  Вот бери коня и скачи на аэродром, - посоветовал майор-кавалерист.
– Ездить-то умеешь?

–  Приходилось в детстве.

Однако скакать на лошади - не выход из положения. Время не ждало. И тут, на счастье, Павленко увидел в окружении повозок и лошадей огромную машину-будку. А нет ли в ней рации? Петр устремился к машине, в кабине увидел майора в авиационной фуражке.

–  Товарищ майор, у вас случайно не радиостанция? [139]

–  А если бы я сказал, что это хлебопекарня, ты поверил бы?
– ответил вопросом на вопрос авиатор.

Значит, радиостанция. Петр показал майору свои документы.

–  Ну это другой разговор, - уже серьезно сказал майор.
– Что от меня требуется?

–  У вас есть связь с аэродромом в Дебрецене?

–  Есть.

–  Тогда выезжайте на обочину дороги и немедленно разворачивайтесь.

В считанные минуты радиостанция была развернута, антенна настроена, заработал движок, запищали в кузове приемники.

–  Срочно вызывайте Каманина! Будем передавать приказ маршала Ворожейкина, - сказал Петр.

Начальник оперативной группы наведения авиации 5-го штурмового авиакорпуса, следовавший в район Ньиредьхазы, в конно-механизированную группу генерала Горшкова и застрявший здесь на дороге, быстро вошел в связь со своим соединением.

–  «Казбек-один»! Я «Казбек-двенадцать», слушайте приказ «Волги», повторяю…

«Казбек- 1» молчал. По-видимому, Каманин (а это был его позывной) уточнял, чей позывной «Волга». («Волга» -позывной маршала авиации Ворожейкина - выходила в эфир в исключительных случаях.)

В динамике послышался голос Каманина:

–  Я «Казбек-один», вас слушаю.

Капитан Павленко взял микрофон и по закодированной карте передал в эфир:

–  Я «Волга», немедленно подавить огонь артиллерии противника в районе квадратов… цели на восточной опушке леса. Как поняли? Прием…

–  Я «Казбек-один». Вас понял. Приступаю к выполнению задачи.

–  Ну вот и все. Задача поставлена, спасибо, - поблагодарил Петр майора.

–  Значит, все в порядке, - согласился тот и спросил: - Ну а что будем делать дальше?

–  Берите в одну руку бинокль, а в другую микрофон и полезайте наверх, на будку рации, и наводите самолеты на цель. [140]

–  Эта работа нам знакома, - весело откликнулся майор и, когда залез наверх, прокричал: - Хорошо вижу лес, даже всплески огня и дым выстрелов.

Не успел майор закончить фразу, как разрывы тяжелых снарядов загрохотали на северной окраине хутора. Опять артналет. Движение колонн войск по дороге снова прекратилось.

С юга на малой высоте приближалось несколько групп самолетов-штурмовиков Ил-2. Все они, пролетев рядом с дорогой, удалились на север, скорее всего, в район Ньиредьхазы. Замыкающая группа в составе двенадцати самолетов, развернувшись над хутором, стала перестраиваться в боевой порядок. Петр отчетливо слышал, как офицер наведения, стоявший на крыше радиостанции, связавшись по рации с ведущим группы штурмовиков, наводил его на цель:

–  «Казбеки», «Казбеки»! Я «Казбек-двенадцать», перед вами цель роща Круглая, атакуйте восточную опушку, там артиллерия…

–  Продолжайте наводить самолеты на цель, а я быстро обо всем доложу маршалам, - крикнул Павленко майору.
– Если не вернусь - действуйте самостоятельно, выполняйте свою задачу.

–  Хорошо!
– послышался ответ.

Прибежав к дворику и увидев маршалов, наблюдавших за действиями самолетов-штурмовиков, капитан решил пока воздержаться от доклада, поскольку те все видели сами.

Ворожейкин заметил Петра и подозвал к себе.

–  Как это вам так быстро удалось вызвать штурмовики?

– спросил он.

Капитан подробно доложил маршалу авиации, что на дороге случайно встретил радиостанцию с группой наведения самолетов, принадлежавшую 5-му корпусу генерала Каманина.

–  Радиостанцию не отпускать!
– приказал Ворожейкин.
– Пусть следует с нами.

Разговаривая, маршал не спускал глаз с группы штурмовиков, которая произвела два захода на бомбометание огневых позиций артиллерии и заходила теперь на третий круг. Огонь артиллерии гитлеровцев прекратился. Но самолеты не уходили. Все находившиеся на хуторе хорошо видели действия каждого самолета. «Илы» горкой набирали высоту, а затем пикировали на цели и сбрасывали [141] бомбы или вели огонь. Только последний самолет группы, с цифрой «8» на хвосте, не проявлял активности.

–  Да, «восьмерка» что-то виляет, - послышался голос.

–  Интересно, почему?
– сказал другой, - все самолеты вон как крутятся, а «восьмерка» вроде бы симулирует.

–  Нет! Этот летчик отыскивает цели, - сказал Ворожейкин.
– Видимо, орудия хорошо замаскированы.

–  А как же остальные? По каким целям они бьют?
– спросил Павленко.

–  Они могут бить просто по опушке рощи, где, по их предположению, замаскированы орудия, а этот летчик ищет сами орудия. Зря боеприпасы не расходует.

Группа штурмовиков с третьего захода обстреляла цели из пушек и эрэсами. Нанеся удар, самолеты начали перестраиваться в боевой порядок для следования на свой аэродром. Не успели уйти от рощи, как с неатакованной опушки внезапно загремели выстрелы немецкой артиллерии. Взрывы снарядов огромными султанами вздыбились на дороге севернее хутора.

–  Что же это получается?
– спросил Ворожейкина Тимошенко.
– Выходит, ударили по пустому месту?!

В это время штурмовик с хвостовым номером «8», который летел последним в строю, издали заметив ожившие орудия гитлеровцев, мигом оторвался от строя и коршуном бросился на огневые позиции артиллерии врага.

–  Так я и думал, - с облегчением сказал маршал авиации.

–  Смотрите, смотрите, как их гвоздит!
– послышались голоса.

–  Вот это атака! А ведь замолчала, проклятая. Опять заходит. Ура!

–  Четвертый раз пикирует. Действует один за всех.

–  Молодец летчик. Герой, да и только. Вот так нужно воевать!

Летчик «восьмерки» атаковал шесть раз. Развернулся над хутором, покачал крыльями и удалился в сторону Дебрецена. С земли кавалеристы восторженными взглядами провожали героя неба. Артиллерия противника на восточной опушке рощи Круглая была подавлена. Кавалерийские части теперь получили возможность беспрепятственно двигаться по дороге на Ньиредьхазу. Вместе [142] с ними ехали машины маршалов, к которым присоединилась и радиостанция. Садясь в машину, Ворожейкин посмотрел на часы и обеспокоенно сказал:

–  «Восьмерка» пробыла над целью сорок пять минут. Дотянет ли до аэродрома? Хватит ли горючего?

–  Должна дотянуть, Дебрецен не так далеко, - сказал Павленко.

–  А летчик все-таки молодец! Здорово воюет!
– заключил Ворожейкин.

…В районе Ньиредьхазы представители Ставки пробыли несколько дней. Противник, сосредоточив здесь значительные войска, нанес сильный контрудар. После пятидневных ожесточенных боев, 27 октября, наши войска вынуждены были оставить Ньиредьхазу и временно перейти к обороне.