Дар берсерка

Надо сказать что-то в ответ, с тревогой осознала Неждана. Просто «спасибо» будет маловато, скажут – из рабынь в ярловы жены пролезла, а нос задирает, словно дочка конунга. Но если хоть слово не так молвишь, запомнят и посмеются между собой.

– Как вас зовут? – спросила Неждана, глядя на мужчин.

– Торольф, - отозвался воин, державший подарок ярла.

– Уннар, - бросил тот, что помоложе.

– Благодарю тебя, Торольф, и тебя, Уннар, за то, что принесли мне дары жениха, - осторожно подбирая слова, громко сказала Неждана. – Долгих вам лет и удачи в бою. Если увидите ярла Свальда, передайте, что меня порадовали его подарки – и я благодарю ярла за его великую щедрость…

Она сделала короткий шажок вперед, протянула руки.

Торольф быстро скинул ей в ладони свою ношу, под кожей тяжело звякнуло золото. Объявил:

– Спасибо за доброе пожелание. Прости, не знаю имени твоего честного отца…

– Воеег, – сказала Неждана, ощутив вдруг, как на короткий миг сжалось сердце.

Видел бы меня сейчас родимый батюшка, подумала она. Сегодня, в день свадьбы, свободную от рабской доли! И матушка-покойница – видела бы!

– Вейньег?
– с интереcом спросил Торольф, приподнимая белесые брови.
– А что это значит?

У всех нартвегов имена что-то означают, вот он и спрашивает, мелькнуло у Нежданы. Торольф – волк Тора, сына Одина, Уннар – штормовая волна. Впрочем, у неё на родине имена тоже дают со смыслом. И Нежданой её назвали потому, что родилась последней, запоздало. Да ещё оказалась дoчкой, которую матушка уже не чаяла родить…

– Военег – тот, кто радуется битве, - коротко ответила Неждана.

И на мгновенье задумалась. Почему нартвег спрашивает имя отца? Из любопытства? Или не хочет произносить её имя?

Отзвуком застарелой боли внутри проснулся стыд. Не по-доброму её нарекли в здешних краях, что и говорить. Правда, Свальд над этим именем – Нида – ни разу не позубоскалил. Словно и не знал, что оно означает.

Да ему поначалу все равно было, пролетело в уме у Нежданы. Какая разница, как кличут девку, что греет тебе постель? А потом он привык.

– Значит, Вей… Вейньегсдоттир, - нахмурившись, баском проговорил Уннар.

А Неждана вдруг припомнила, что Забаву Твердятишну простые воины звали по имени отца – Кейлевсдоттир. Сванхильд её кликали только родичи и муж. И те, кто её каждый день охранял.

Но я-то не дротнинг, мелькнуло у Нежданы. Да и давятся мужики, произнося нездешнее имя.

– Зови меня просто Нидой, Уннар, – твердо сказала она. – И ты, Торольф.

Торольф кивнул. Заметил степенно:

– У твоего отца было хорошее имя. Он ведь мертв? Человек с таким именем не потерпел бы, чтобы его дочь…

Мужик осекся, и Неждана ровно согласилась:

– Да, он давно погиб.

– Думаю, битва, где это случилось, была славной, - пробормотал Торольф, не отводя взгляда. – Благодарю, что позволила звать тебя по имени, Нида. Ярл велел мне, Уннару и ещё трем парням сопрoвождать тебя, когда ты пойдешь в крепость.

– Я тоже благодарю за позволение, – коротко бросил Уннар.

И оба воина выжидающе уставились на неё.

– Я сейчас, – торопливо сказала Неждана, отступая назад.

Занавеси скользнули по рукам, которые оттягивал тяжелый сверток. Закрыли её от людей на палубе.

А она, метнувшись к сундуку, быстро развернула остро пахнущую кожу. Уставилась на подарки Свальда. В уме пролетело – сам подарил… своей рукой для неё отобрал!

На темной коже поблескивали броши и браслеты. И лежала гривна – широкая, литая, усаженная крупным неровным жемчугом. Без всякогo порядка усаженная,точно мастер, не думая об узорочьях, просто взял и рассыпал наобум по золоту жемчужины, а потом под каждой сделал гнездо из мелких лепестков – прямо там, где упала. Из-под гривны выпускало концы ожерелье, набранное из мелкого речного жемчуга. Низки переливались сливочными бликами…

Будь у Нежданы время, она простояла бы долго. Досыта налюбовалась бы подарками. Потому что нынче все было не так, как в прошлый раз, перед йолем – когда Свальд швырнул на постель украшения из своего сундука,и небрежным тоном приказал выбрать себе побрякушку. Теперь все было иначе…

Вот толькo времени было мало, а дел много. И Неждана, подавив короткий вздох, сунула дары в сундук. Подхватила узел и одежду, припасенную для Свальда, вылетела из закутка. Побежала к сходням, кивнув по пути Торольфу и Уннару.

Сегодня у меня свадьба, суматошно думала она на ходу. И все будет так, как положено в здешних краях! Дары, пир, свадебный эль – все!

Ей осталось лишь приглядеть за кухней и опочивальнями. Да вовремя вернуться на драккар, чтобы не опоздать на собственную свадьбу…

Вот и узнаю, какая хозяйка мне досталась, с ухмылкой думал Свальд, шагая по берегу. Хорошая или плохая?

Забавней всего было то, что Нида сама на это напросилась. А могла бы просидеть весь день на драккаре, мирно поджидая жениха, как положено невесте в день свадьбы.

Только справится ли она с хлопотами, тут же мелькнуло у Свальда. Присматривать за немалым хозяйством дочек конунгов и ярлов учат матери, причем с юных лет. у Ниды одна выучка, девять лет в рабынях…

Увижу, когда сяду за стол, наконец решил он. И тут же разглядел в толпе, высыпавшей на берег, пегую голову Харальда.

Брат стоял справа от ворот, у крепостной стены. Рядом торчал Эгиль, бывший хирдман Гудрема, котoрый этой зимой присматривал за Вёллинхелом.

Свальд свернул в ту сторону, зашагал еще быстрее. На ходу почему-то начал вспоминать, когда он в последний раз опрокидывал Ниду на спину. Дней двенадцать, а то и четырнадцать назад? Значит, он почти полмесяца обходится без бабы?

Даже в походах столько терпеть не приходилось, опечаленно подумал Свальд. Всегда находилась какая-нибудь рабыня для потехи. Во всем виноват Харальд, без него Нида не посмела бы отказать…

И не было бы сегодняшней свадьбы.

Эта мыcль не оставила у Свальда привкуса обиды. О решении своем он не алел. Кровь конунгов, конечно, хорошо – но гордости у Ниды хватит на двух конунговых дочек. Истинной гордости, не заносчивости, которую выказывают за столом для пиров, пока живут под защитой отца или мужа.

Он вдруг размечтался о сыновьях, которых Нида ему родит. Пусть они пойдут нравом не только в него, но и в неё. Чтобы в любой беде стояли до конца, не сдаваясь…

Свальд так и дошагал до Харальда, грезя о будущих Свальдсонах. Кивнул Эгилю, объявил, радостно глядя на брата:

– Я сегодня женюсь. Свадебный эль уже созрел и перезрел, у бочки вот-вот выбьет дно…

– Похоже, на твоем драккаре не только у бочки с элем вот-вот выбьет дно, – буркнул Харальд, глядя в сторону.

Эгиль, не позволив себе даже намека на улыбку, негромко сазал: