Дар Близнецов

Голос пробивался ко мне еще дважды:

"Нам нужно повыше", - заявил он в первый раз, и я свернула к старой полуразрушенной церкви. Когда-то это было самое высокое здание в городе. Ее центральная башня возвышалась даже над лесом. Сейчас церковь была пустая, многие постройки со временем разрушились, башня покосилась, покрылась мхом и давно сдала свои позиции пика Мистика Хоул городской ратуше. Но в дом совета запросто так никогда не пускают, а вот зайти в покинутую церковь можно даже ночью.

Когда я уже подходила к старым ржавым воротам, до меня долетели слова:

– Именно так. Здесь будет в самый раз, - и это подсказало, что я на верном пути.

Зайдя в церковь, я по трухлявым ступеням поднялась в башню и вышла на маленькую смотровую площадку. Надо мной еще был чердак и крыша, но с лестницы открывался красивый вид на большое, в человеческий рост окно. И в этом самом окне, расставив ноги и уцепившись руками за стены, стояла женская фигура.

– Прыгать собралась?
– я через голову сняла с плеча сумку и осторожно положила ее на пол.

– Что ты здесь делаешь?
– незнакомка взвизгнула от неожиданности и чуть не вылета из окна произвольно.
– Кто ты? Ой!
– почему-то обрадовалась она.
– Я тебя знаю! Ты - Сильвия, верно?

– Верно. А ты кто такая?

– Я - Эппл.

– Забавное имя.

– Ага. У мамы было странное чувство юмора и богатое воображение. А что ты здесь делаешь?

– Ну, это ты мне скажи. Что можно делать в окне старой церкви поздним вечером во вторник?

– Эээ… это…

– Слушай, - я подошла к Эппл и бесцеремонно сдернула ее за штанину на пол.
– Я понимаю, что жизнь иногда кажется сущим дерьмом. Но это только кажется. И если ты сейчас прыгнешь, то никогда не узнаешь ее с хорошей стороны.

– Ты сейчас о чем?
– девушка подозрительно скосила на меня глаза.

– В смысле? Я пытаюсь отговорить кое-кого от самоубийства.

– А что, кто-то собрался умирать?
– искренне изумилась Эппл. Теперь уже и я задумалась:

– Ну, я полагала, ты.

– Да нет, конечно! Придумаешь же такое…

– Да?! Так ты не хотела прыгать?

– Хотела.

Все. Я окончательно запуталась, потерла переносицу и осторожно спросила:

– А зачем?

– Ну, это теория такая. Что если тебе будет угрожать реальная опасность, твое тело среагирует как-то неординарно и ты, например, сможешь полететь.

– Разве что вертикально вниз. Но тут ты права, после приземления тело действительно поведет себя неординарно, хотя и вполне предсказуемо. Ты сломаешь ноги, руки, позвоночник в нескольких местах, разобьешь лицо…

– Это только в том случае, если не пробудятся внутренние способности.

– Знаешь, Эппл. Очень многие люди погибали, падая с высоты. Но ни один из них не полетел. Мне жаль, но твоя теория не выдерживает критики.

– Ты не понимаешь!
– горячо возразила девушка.
– Мы живем не в том мире, который мы видим. Он, на самом деле, может измениться так, как мы того захотим. И тогда законы физики не будут над нами властны.

– Альберт Эйнштейн с тобой бы не согласился.

– Со мной бы не согласился Исаак Ньютон. А Эйнштейн меня бы понял.

– Да, наверное, ты права. Если бы и был у кого-то шанс тебя понять, так это у него. Слушай, ну если ты действительно хочешь проверить, способен ли человек летать, ну прыгни со шкафа, например. Синяки, знаешь ли, легче лечить, чем черепно-мозговую травму.

– Нет! Шкаф не подойдет. Нужна такая высота, чтобы в случае, если инстинкт не пробудиться, тебя ждала верная смерть.

– Интересно, а как должен выглядеть этот пробудившийся инстинкт?

– Я должна полететь, как птица.

– Неужели биология - это предмет на выбор и из нас двоих только я понимаю, почему птицы могут летать, а люди нет?

– Да я сказала это только для примера. Я же не хочу именно как птица. Человек может это сделать по-своему. Если поймет, что все вокруг него - это просто плод его воображения.

– Хм… ну, если ты хочешь прыгнуть - ради Бога. Только подожди немного - я отойду подальше. Чтобы никто не подумал, что это я тебя из окна выбросила. Людям будет сложно поверить, что взрослая трезвомыслящая девушка прыгнула с тридцати метров, чтобы научиться летать.

Эппл посмотрела на меня долгим взглядом и, наконец, спросила:

– А что будет, если я все-таки упаду?

– Что будет? Ну, судя по булыжникам под этим окном, тебя похоронят в закрытом гробу.

– Звучит не очень привлекательно…

– Ага. И выглядеть будет так же.

Девушка села на пол, подогнув под себя ноги, и тягостно вздохнула. Я опустилась рядом.

– А с чего тебе вообще пришла в голову такая оригинальная идея?

– Да вот, в книге прочитала, - и она протянула мне толстый потрепанный фолиант.

– "Теория относительности и другие занимательные… " - это что, книга по физике?

– Ну, в каком-то роде.

Я открыла ее на произвольной странице и бегло пролистала. Стоп. Вернулась назад и несколько секунд таращилась на красивый красочный рисунок.

– Эппл, можно я возьму книгу на время? Верну завтра в школе.

– Да, пожалуйста. А зачем она тебе?

Но я уже перевернула страницу.

– Пойдем, я тебя лучше домой провожу. Прыгунья…

– Сильвия, ты только это… не говори никому, ладно?

– С условием, что в следующий раз, прежде чем проверять на практике очередную сумасшедшую теорию, ты пять раз подумаешь. Договорились?

– Да!
– радостно улыбнулась Эппл, и первая поскакала по ступеням вниз. Странная девочка, но такая забавная.

8 часть Короткий путь всегда заминирован

NN

Я попрощалась с Эппл возле ее дома на восточной окраине Мистик Хоул. Машина осталась возле библиотеки, так как мне хотелось пройтись до центральной площади пешком, а потом с этими голосами и непонятными теориями я и вовсе про нее забыла. За двадцать минут, которые отделяли старую церковь от дома ее родителей, Эппл успела рассказать массу всего, что знала о теоретической физике. Я слушала, открыв рот, а девочка, так редко получающая возможность поделиться своими уникальными знаниями, изливала на меня водопады имен, дат, гипотез и совершенно потрясающих открытий. К концу пути я успела буквально влюбиться в этого ребенка. Она не расспрашивала, не сплетничала, не изливала душу, а говорила простым языком о таких понятиях, за которые в средние века ее бы непременно сожгли на костре.