Дар наслаждения (др. перевод)

Элен задумалась, а он продолжал:

— А теперь давайте серьезно. Мне послышалось в вашем голосе волнение.

От него ничего не скроешь!

— Да. Я беспокоюсь за вас.

— Это приятная неожиданность. То, что кто-то обо мне беспокоится.

Элен казалось, что она чувствует его улыбку.

— Сколько вы там пробудете?

— Не знаю.

— Что? — Элен не верила собственным ушам.

— Правда, не знаю. Не могу ничего сказать. Несколько дней или несколько недель…

Элен старалась сдерживаться, хотя терпение не было ее сильной чертой.

— Но вы же должны знать, сколько времени займет работа! Вы же не первый раз туда летите.

— Знаете, у меня к вам предложение. Как только я прилечу, сразу же позвоню вам. Я пока еще не знаю, где остановлюсь, поэтому не могу назвать адрес. Но я позвоню. Обязательно. Что скажете?

Элен обрадовалась и почувствовала облегчение.

— Было бы замечательно! Я ведь действительно волнуюсь. Даже если вы мне и не очень верите.

— Я этого не говорил. Я вам верю. Знаете, я слишком люблю жизнь, чтобы ставить ее на карту. Уверяю вас, я знаю, что делаю.

Элен почувствовала, что его интонации изменились. Из шутливых они стали серьезными и доверительными, и это не могло оставить Элен равнодушной.

— Извините, если я слишком эмоциональна. Наверное, вы правы. Вы знаете Дубаи лучше, чем я.

— Вам не за что извиняться. Напротив, я очень ценю ваше беспокойство обо мне.

Самой привлекательной чертой этого человека была честность. Он ничуть не играл. Во всяком случае, Элен так казалось.

— Перед отъездом я хотел бы вас кое о чем попросить.

— Вы? Попросить? — Это было для Элен неожиданностью.

— Да! — Торальф выдержал паузу, которая показалась ей чересчур долгой. — Может быть, мы перейдем на «ты»? Зовите меня Торальф.

У Элен ком застрял в горле.

— Конечно! А вы меня — Элен. — Она смущенно засмеялась.

— Хорошо, Элен. Я позвоню тебе, как только буду на месте. А там посмотрим.

— Посмотрим? — Элен не поняла, что он имел в виду. Его открытость ее просто оглушила.

— Да, посмотрим, что дальше. Ты не думала о том, что мы за такое короткое время очень много узнали друг о друге? Не знаю, как для тебя, но для меня наш прошлый разговор стал рекордно долгим. Обычно я говорю не больше пяти минут.

Элен подумала, что она, как правило, часами висит на телефоне. Но вслух она этого не сказала, потому что понимала, что Торальф имеет в виду.

— А я думала, что докучаю ва… тебе своими расспросами. — У нее все еще язык не поворачивался говорить «ты».

— Нет, абсолютно. Наоборот, ты очень умная и интересная женщина. Если бы ты мне докучала, я бы не говорил с тобой так долго. Я не любитель бесед ни о чем. Мне кажется, нам есть еще много чего рассказать друг другу. Но с этим мы разберемся, когда я вернусь. А пока будем на связи, согласна?

Элен не помнила себя от счастья. Наконец-то не нужно будет искать повода, чтобы позвонить ему!

— Да. Я буду очень рада твоему звонку. Будь осторожен!

— Обещаю.

Как он это сказал: твердо и в то же время нежно! Элен собрала всю свою волю в кулак и сказала то, что у нее в эту минуту было на душе:

— Ты должен быть осторожен, потому что есть человек, которому ты небезразличен.

Получилось! Она это произнесла! Только Торальф, видно, этого никак не ожидал, потому что в разговоре наступила пауза. Наконец он ответил:

— Спасибо, Элен, что ты сказала это. Я буду думать о тебе. Удачи!

— Тебе тоже.

Когда Элен пришла в себя, ее била дрожь. Ну и разговор! Как вышло, что все так быстро переменилось? Что подтолкнуло к этому? Но телефон не дал ей подумать. Главный редактор канала на связи. Она попросила Элен внести изменения в уже готовый выпуск новостей. До эфира оставалось полчаса.

Следующие две недели прошли в сплошной суматохе. Элен почти не спала. Но за это время она поняла, в какой замечательной команде работает: все трудились ради общей цели, и Элен, несмотря на усталость, чувствовала себя превосходно. Постоянный адреналин в крови. Постоянно свежие новости, которые нужно было как можно быстрее включить в программу.

Торальф был уже в Эмиратах. На десятый день он выполнил свое обещание. Элен радовалась, как девчонка, когда услышала в трубке его голос. Каждый день она ждала, что он позвонит.

Элен узнала, что все устроилось даже лучше, чем можно было предположить. Кроме того, шейхи были не особенно обеспокоены терактами в США. Первые два дня Торальф провел во дворце у одного из них, теперь на несколько дней остановился в отеле, затем собирался в Оман в гости к другому шейху — из-за того что повторный въезд в Абу-Даби мог быть связан с определенными трудностями, было решено подождать, пока станут известны последствия теракта одиннадцатого сентября.

— Не знаю, сколько еще я пробуду в этом отеле. Но у меня, по крайней мере, здесь есть факс. Если хочешь, напиши мне. — И он добавил с нежностью: — Я был бы очень рад.

Элен идея показалась замечательной. Вечером, когда последний выпуск новостей будет готов, она сможет спокойно перенести свои мысли на бумагу.

В тот же вечер она написала Торальфу. Элен сочиняла письмо и размышляла о том, что за странные отношения их связывают. Они виделись всего раз в жизни, но казалось, будто знают друг друга много лет.

Дорогой Торальф!

С тех пор как ты улетел в Эмираты, я постоянно думаю о тебе. Почему?

Во-первых, потому что мы постоянно перезваниваемся. При том что совершенно не знаем друг друга. Вторая причина — это последние события в Нью-Йорке.

Пожалуйста, пойми меня правильно, я не трусиха!

Просто о том, что сейчас планируют США в отношении арабских стран, мне известно лучше, чем тебе.

Меня беспокоит, что воздушное сообщение может быть парализовано. Боюсь, что тебе придется остаться там на более долгое время.

Несмотря на ужасную суету, которая меня окружает, я почти ежечасно спрашиваю себя, что ты делаешь в этот момент. Для меня твоя жизнь — настоящая загадка. Мне бы очень хотелось узнать о ней побольше.

Ты говоришь, что с тобой ничего не случится. Но мне было бы спокойнее, если бы я знала, что ты снова здесь, в Германии.