Дар памяти
Шрифт:
Побег Ники, конечно, получил самую широкую огласку. Репутация семьи была окончательно погублена, Хуан Антонио лишился своей должности. Эухения чудом избежала ареста или высылки – Фернандо удалось перехватить интервью, отправленные Никой в крупные газеты. Та обвиняла сестру в мечтах о захвате власти над Испанией, в попытках собрать группу новых Пожирателей. У Эухении голова кружилась, когда она думала о феерической никиной глупости. Не говоря уж о безмерном эгоизме.
«Ведь я не была такой в ее возрасте? Или вправду была? Действительно хотела подчинить себе целый мир, только другим
Она в очередной раз погрузилась в пережевывание одного и того же, когда снизу ее вдруг окликнул Максима.
Это Фернандо, Хен, - сказал он.
Она спустилась по лестнице, аккуратно держась за перила. Максима оглядывал ее с заметным беспокойством. Эухения знала, что опять похудела. А вот он только набирал вес, заедая погибшие мечты любыми лакомствами, что попадались под руку. Благо, хоть на еду денег хватало. Впрочем, Фернандо на то, что Максима была теперь закрыта дорога в магическое правительство Испании, смотрел оптимистичнее.
«Тебе там и с самого начала нечего было делать, - как-то бросил он. – Твой уровень – это международная карьера как минимум».
Сейчас Фернандо, скрестив руки на груди, стоял у окна в библиотеке. В кресле в двух шагах от него сидел Фелиппе. Мария Луиса поставила на стол поднос с кофе и зефиром, и Максима прикрыл дверь. Эухения взяла чашку и тоже подошла к окну, рассматривая озеро, заволоченное пеленой дождя.
Фернандо + Фелиппе – это означало новости о Нике, но беседу никто не начинал.
Ну? – в конце концов сказала она.
Ника в Болонье, Хен, - со вздохом отозвался Макс. – Она сделала себе маггловский паспорт, прибавила себе энное количество лет и прошла пробы в местный театр. С Конфундусом, как я понимаю.
Ну почему же? – фыркнула Эухения. – Разве она не доказала всем нам, какая она хорошая актриса? – Она повернулась к Фелиппе. – Почему Болонья?
Думаю, потому, что она хочет попробовать свои силы сначала на маленькой сцене, - отозвался Фернандо из-за ее спины. – В некоторых вещах твоя сестра не так уж глупа.
Жаль, что только в некоторых. А Гжегож?
Фелиппе вздохнул и немного отвел взгляд.
Мы его не нашли, - снова ответил Фернандо. – Нам удалось найти маггловскую гостиницу в Риме, где они ночевали после побега. Мы сняли с портье Обливиэйт. Он был очень криворуко наложен, кстати. Ника с Гжегожем поссорились в первую же ночь. Так кричали, что стены тряслись. Портье пошел устранять скандал, услышал, как Ника орала: «Ты все это время мне врал, козел!», потом хлопок. Портье подумал, что она его убила, а поскольку он бывший военный, храбрый, но…
Глупый, - хмыкнул Максима.
Не отличающийся способностями к анализу... Он выбил дверь и увидел Нику с палочкой в руках.
Ну и получил Обливиэйтом в морду.
Фелиппе все еще молчал, и Эухения вдруг подумала, что на самом деле тот гораздо раньше Нику нашел, просто зачем-то ее покрывал.
И точно никаких следов Гжегожа? – упрямо глядя на Фелиппе, спросила она.
На этот раз тот посмотрел ей в глаза и покачал головой. Она соорудила
в голове надпись «Я знаю» с толстым восклицательным знаком и отправила ему, пытаясь установить мысленную связь. Фелиппе даже не дрогнул, но через несколько мгновений пришла картинка – птичьи следы, которые обрывались на середине дорожки. Эухения улыбнулась и получила улыбку в ответ.Что будем делать? – вопросил Макс.
А что вы собираетесь делать? – поинтересовалась Эухения.
Это против тебя в первую очередь преступление, - хмуро сказал он. – Тебе решать.
Преступление…
Нет, конечно, никто не отрицает, что у нее просто нет мозгов! – взорвался Макс.
Ну и чего ты добьешься, если вернешь ее сейчас? – раздался спокойный голос Фернандо.
Денег хотя бы?
Их у нее нет.
То есть как это нет?!
Похоже, что Гжегож их забрал. У нее денег едва хватает на жизнь.
Ну, совсем хорошо!
Они замолчали.
На деньги Эухения и так не слишком рассчитывала. И так понятно, что им с Максом и Хуаном Антонио придется перебираться в эту забытую богом Аргентину и вести там дела. Еще и за Паскуалой присматривать, которая вообще неизвестно где. Хуан Антонио там уже осваивался вовсю, а Эухения все медлила. Хоть она и пережила здесь столько всего, все же это был ее замок, ее место, и расставаться с ним было – словно выбивать почву из-под ног. Впрочем, Макс тоже никуда не спешил.
И, кажется, сейчас решение действительно нужно было принимать ей. Никто не сделает это за нее.
Маме скажем, что она в порядке, но не скажем, где она, - придумала Эухения. – А за Никой надо присматривать по мере сил, и чтобы она не нуждалась ни в чем, вот и все.
А если у нее опять крышу сорвет? Если она еще что-нибудь в таком духе изобразит? – ухмыльнулся Макс.
Вот тогда - да.
Я думаю, что с ней будет все в порядке, - задумчиво сказал Фернандо. – Она получит там то, чего так хотела, - признание. А поскольку маг и палочка при ней – не пропадет.
Макс обернулся к Фернандо:
Если ты так думаешь…
Да, я так думаю, - сказал тот, и Макс согласно кивнул.
Опять это их взаимодействие, полное… полное чего? Может, они тоже отправляли друг другу картинки по мысленной связи?
Эухения увидела за окном прояснившееся небо и пошла во двор – дышать. Ее никто не останавливал. Знали уже, что если она вот так уходит – хочет побыть одна.
Однако не успела она свернуть к русалкам, как раздался хлопок аппарации и посреди двора появился Руфалдо.
Сеньорита Эухения, - поприветствовал он, приподнимая свой странный головной убор – нечто среднее между тюрбаном и колпаком.
Чарли тоже носил такой… Не в те часы, когда работал на ферме, конечно. Когда имеешь дело с драконами, все должно быть огнестойким или под чарами – обыкновенная одежда изнашивается слишком быстро.
Как вы поживаете, сеньор Руфалдо? – спросила Эухения.
Он выглядел явно лучше, чем когда они виделись месяца два назад. Он тогда приходил спрашивать, нет ли каких-нибудь шансов возродить ферму.