Дар памяти

Я пришел сказать, что мы отправляемся в Румынию, сеньорита Эухения, - вздохнул он. – Не хочется отрываться от корней, но с драконами такое дело – если уж ты начал с ними работать, то привязываешься на всю жизнь. Чарли, друг нашего Чарли, предложил нам очень хорошие условия. Да и Аделаида беременна у меня вот уже второй месяц как. Ей пойдет на пользу переменить обстановку.

Руфалдо?! Аделаида беременна? – всплеснула руками Эухения.

Он кивнул.

Это было невозможно, немыслимо. Аделаида еще при родах Чарли болела так сильно, что едва выжила, и поскольку лечил ее сам барон, все знали, что у нее никогда больше не будет детей.

Вот думали, что все уже, а оказывается, бог не оставляет. И вам дай бог всего хорошего, сеньорита Эухения, дай бог.

Руфалдо ушел в замок, а Эухения отправилась к русалкам, размышляя, мог ли Руфалдо ошибиться. Впрочем, кроме отца, он из врачей никому не доверял. Должно быть, из-за этой истории с Гжегожем ей просто забыли сказать. А может, даже и сказали, только она была слишком занята собой.

Парапет был мокрый. Эухения представила, сколько телодвижения нужно сделать, чтобы высушить его и статуи, и наколдовала стул. Но он выглядел так сомнительно, что она даже пробовать не стала садиться – развеяла.

Упражняешься? – спросил из-за ее спины Ромулу.

А ты что делаешь здесь? – удивилась она. – Мама говорила, что у тебя грандиозный проект, и тебя до августа не будет.

Был, - улыбнулся тот. – На самом деле я бросил все.

Бросил?

Эухения вгляделась в его лицо. Ромулу выглядел каким-то повзрослевшим, что ли. И еще каким-то… неправильным.

Как бросил? – повторила она.

Так и бросил. Решил, что хватит маяться ерундой.
– Он вынул из джинсов сигареты и закурил. – Договорился в Мадриде уже сегодня. Открою контору на улице Алькала. И буду преподавать в университете старинные чары. Это совсем рядом с работой Риты, так что мы сможем видеться днем хотя бы в обед.

Видеться с Ритой? – Эухения уставилась на него.

Ну да. Что тебя так удивляет? Что твой брат решил попробовать дать своей жене то, чего она заслуживает?

А как же твой маггл?

Какой маггл? – теперь уже Ромулу уставился на нее, явно подозревая, что она не в своем уме.

Впрочем, на секунду Эухения в себе действительно усомнилась.

Сорри, это я, наверное, перепутала. Кто-то из наших говорил, что вроде ты собирался в Англии открывать контору с каким-то магглом… - соврала она.

Нет, это ты точно перепутала! У меня нет никакого желания оставаться в Англии. Я вообще не понимаю, что я там делал столько лет! Там даже погода дурацкая. И кстати, - он неловко улыбнулся, - мы с Ритой поговорили и решили, что, если у нас получится, мы хотим завести ребенка в этом году. Чтобы они были ровесниками с Эдоардо. А вообще мы хотим как минимум двоих.

Ааа… двоих… Да… ммм… это здорово, - Эухения разглядела за его спиной в проеме между разрушенными башнями Эрнесто, который как раз развлекался с Эдоардо. – Извини, мне с Эрни надо поговорить.

Она бросилась на двор.

Эрнесто подкидывал сына в воздух. Эдоардо заливисто хохотал. Хмурая Соледад стояла рядом с палочкой наготове, пожирая происходящее глазами.

Эрни, дело жизни и смерти, Соль, забери Эдди, пожалуйста, - с разбегу сказала Эухения. – Нам очень важно поговорить вдвоем!

Она подхватила брата под руку и увлекла его на другой край двора, так, чтобы совершенно выпасть из поля зрения Ромулу.

Ну, что такое? – добродушно поинтересовался Эрнесто, все еще следуя взглядом за сыном, которого с радостью утаскивала домой бывшая жена.

Ты ведь разбираешься в нарушениях памяти, правда? – спросила Эухения.

Ну да. Да ты сама это прекрасно знаешь!

Нет, давай так: ты ведь очень-очень хорошо разбираешься в нарушениях памяти, правда?

Конечно, я в них очень хорошо разбираюсь! – возмутился Эрнесто.

Зато перевел все внимание на нее.

А что случилось-то? – спросил он.

Эрни, либо у меня, либо у Ромулу очень большие проблемы, - скороговоркой выпалила она.

У тебя?

Да. Ромулу мне рассказывал историю, как он познакомился с одним магглом и даже собирался жить с ним! Да, да, именно так жить, как ты. А теперь он его не помнит и говорит, что я что-то путаю. Вообще не помнит ничего! Ты можешь узнать, это он или я… - закончила она совершенно севшим голосом.
– И еще так, чтобы никто ничего не…

Эрнесто побледнел и сжал ей руку.

Стой здесь и не ходи никуда! – скомандовал он.

Эухения наблюдала за тем, как он несется к озеру. И только, когда Эрнесто с Ромулу стали спускаться к соснам, вспомнила, что в панике совершенно забыла о том, что Ромулу рассказывал про свою ориентацию и маггла еще и Мартине. Эухения застонала. Если дело в Ромулу, то она даст Эрнесто такой козырь против него!

Она ждала пять минут, десять, а Эрнесто все не возвращался. Пошел дождь, и Эухения вернулась домой. В библиотеке «мальчики» пили маггловский коньяк и обсуждали перспективы карьеры Макса. Она нашла учебник по укрепляющим чарам, которые ей никак не давались, вышла в коридор и, забравшись на подоконник, принялась вгрызаться в науку. Но все равно вздрагивала каждый раз, когда слышала шаги.

Наконец Эрнесто позвал ее. Эухения наколдовала Темпус – оказалось, что прошло полтора часа. Эрнесто стоял во дворе. Дождь только что закончился, но Эрнесто был весь мокрый. Вид у него был – крайней степени потрясения.

Эухения высушила его волосы и одежду.

Ты понимаешь, он сам принял это решение. Сам, - Эрнесто замолчал.

Я не понимаю, Эрни, - сказала она.

У него вся память в рубцах от Мемория Абдиката. Чтобы это заклинание к нему применили, он должен был попросить это сделать сам.

О боже, - дошло до Эухении. – Они что, поссорились, и он решил, что?..

Я не знаю, Хен! Я понятия не имею, что произошло. И – более того, я не знаю, стоит ли это выяснять. Пообещай, что не будешь никому рассказывать об этом!

Ладно, - сказала она.

Не надо! Если это решение Ромулу… - расстроенный, Эрнесто ушел.

Эухения, все еще ошеломленная, осталась стоять во дворе.

Как же так получилось, а? – спросила она.

Ромулу был так влюблен, так упорно преодолевал трудности, так хотел забыть про все препятствия на своем пути, а теперь…

Дождь снова застучал по серым камням. Эухения вздохнула, подставляя холодным струям лицо.

И ведь сам сделал это! Сам! Отрекся от части себя. Но разве не память делает нас теми, кто мы есть? Это все равно, что убить часть своей души, своей личности. И даже вот в пророчестве было про дар памяти… даже там.

Кто проклял их, служить да призовет.

Дар памяти вернет драконий род.

Правда, как память может быть связана с драконами? Она вздохнула, вспомнив, как ужасно выглядела ферма, когда она улетала оттуда. В глазах защипало. Нет, нет, лучше не вспоминать.