Дар сгоревшего бога

— Лорр выронил. Держал в кулаке… чуть к коже не припеклось.

Тилар принял обрывок черной ленты, отяжеленный камнем. Поднес его к фонарю. Свет заиграл тысячекратным отражением в алмазных гранях.

Редкий, красивый камень.

Знакомый Тилару.

Кровь застыла у него в жилах. В точности такой камень носила Катрин… только поддельный. Он же держал в руках настоящий. Знак должности, который на протяжении веков переходил от одного смотрителя к другому. И пропал год назад. Вместе со смотрительницей Миррой — исчезнувшей столь же загадочно и безвозвратно, как Перрил.

— Смотрительница Мирра… — пробормотал Тилар и сжал камень в кулаке.

Как живую увидел он перед собой старуху с суровым лицом, неизменную советницу доброго сира Генри, бывшего старосты Ташижана. Больше, чем ей, тот никому не доверял.

У Тилара в руках была ее подвеска, добытая Лорром с риском для жизни.

И что же это значило?

— Хватайте девчонку! — приказал Аргент.

Катрин шагнула ближе к Дарт, прикрывая ее. То же сделали Брант и Лаурелла.

Со всех сторон к ним двинулись рыцари теней. Катрин метнула взгляд на дверь в заднюю комнату, где судьи собирались для размышлений. Охраны возле нее не было. Единственная возможность сбежать. Добраться до друзей, спрятать Дарт. А после — заставить Аргента взглянуть в лицо истинной опасности, угрожающей Ташижану.

Но главное — спасти девочку.

Она потянула меч из ножен. И тут… дверь в зал суда с грохотом распахнулась. В нее влетел рыцарь в сером плаще, с отрядом воинов, одетых так же. Лица их были вымазаны пеплом.

Все повернулись к ним.

Предводитель сбросил масклин, откинул капюшон, обнажив белые волосы, заплетенные в косу. Креван.

— Прочь от девочки! — крикнул он.

Соратники его угрожающе взялись за мечи.

Мытари крови мигом попрятались в ниши. Рыцари старосты остановились.

Аргент кое-как преодолел изумление, вызванное внезапным вторжением.

— Вас и ваших людей это дело не касается, Ворон сир Кей, — сказал он, назвав Кревана прежним именем. — Вы, конечно, хорошо послужили Мириллии в недавнем прошлом. За что и получили позволение беспрепятственно покинуть Ташижан. Но более — никаких поблажек. Черные флаггеры — по-прежнему разбойники и пираты.

Креван подошел к высокой скамье, остановился между Катрин и Аргентом. Воины его рассеялись по залу.

— Меня не касается? — вопросил он с угрозой в голосе. Распахнул плащ, не отрывая глаз от Аргента, повел рукой в сторону Дарт. — Не касается то, что хотят сделать с моей дочерью?

В зале мгновенно воцарилась тишина.

Дарт в изумлении вскочила на ноги.

Аргент ошеломленно потряс головой.

— Что?.. Паж Хофбрин — ваша дочь?

Зачем лжет Креван, Катрин не поняла. Но сообразила, что следует подыграть.

— Потому-то я ее и защищаю, — сказала она. — Лишь мне и регенту известно было, чья это дочь, ибо Креван просил нас принять ее сюда на обучение. Я поклялась хранить происхождение девочки в тайне.

— Меня выслали из этих стен — справедливо или нет — из-за моего собственного происхождения, — подхватил Креван. — Но дочь моя чиста от всякой порчи. Виры не участвовали в ее рождении. Матерью ее была обычная женщина из Драшской трясины. И я хотел, чтобы дочь стала тем, кем не позволили быть мне. Рыцарем.

Аргент изо всех сил пытался осмыслить услышанное.

— Я не могла рассказать вам об этом, — снова заговорила Катрин. — Девочка думала, что ее отец умер. К чему ей было знать тягостную правду? Таким образом мы оплатили долг перед Креваном.

— Погодите! — возопил Аргент. — Но при чем тут темные Милости? Демон, которого видели оруженосцы?

— Это моя вина, — произнес Креван. — Я опасался, что ктонибудь откроет ее тайну. Врагов у меня много, и жизнь дочери может стать расплатой за мои прегрешения. Поэтому я защитил ее темной алхимией, созданной вирами. Чары оживают, когда девочке что-то угрожает. Она и не подозревала об этом. Только проверка на истину могла бы раскрыть секрет.

— Темная алхимия в стенах Ташижана?.. Вы нарушили наши законы.

Креван окинул Аргента пристальным взглядом.

— Кажется, в особо тяжких случаях и нарушения бывают оправданны. Не так ли, староста Филдс?

Напоминание о том, что и сам он прибегал к темным искусствам, заставило Аргента вспыхнуть.

— Со всем этим можно разобраться в другое время, — примирительно сказала Катрин, снова вступив в разговор. — Я вынуждена напомнить об опасности, угрожающей Ташижану изнутри и снаружи. Нам следует готовиться к обороне, пока не поздно.

Аргент нахмурился. Судя по виду, сомнения терзали его по-прежнему.

Катрин подошла к Дарт.

— Девочку я запру у себя. Ибо дала клятву заботиться о ее безопасности. Потом…

Договорить ей не дал топот, послышавшийся у дверей. В зал ворвался рыцарь теней, и все взгляды обратились к нему.

Он остановился, перевел дух и выпалил:

— Весть от начальника стражи!

Аргент жестом велел ему продолжать.

— С уровней мастеров выведены все. По приказу регента.

— Что? — удивленно вскрикнул кто-то. Через порог шагнул только сейчас добравшийся до зала суда мастер Хешарин, вытирая платком мокрый от пота лоб. — Почему мне ничего не сказали? Что это значит?

Вестник, сосредоточивший все внимание на старосте, не ответил.

За спиной Хешарина Катрин увидела белоглазого мастера. Сумрачный взор его, минуя всех в зале, остановился на Дарт. Ей показалось отчего-то, что хитрость Кревана вот-вот будет разоблачена, и, шагнув к девочке, Катрин загородила ее собой.

Прежде чем кто-либо успел молвить слово, внизу раздался звон гонга и разнесся по Штормовой башне. Когда отголоски его затихли, все уставились на старосту. Значение этого звона было известно каждому. Обычно в гонг ударяли лишь раз в году, во время посвящения, напоминая рыцарям об их долге перед Мириллией. И существовала лишь одна причина ударить в него в другое время.

— Мы опоздали, — сказала Катрин. Всем и никому.

Атака на Ташижан началась.

Часть третья ВИР И ДУХ