Дар Солнца

Подмигнув ей, я отправился к этому болвану "Лёшке", узнать, что там у него вновь не получается.

До встречи с акционерами у меня осталось немного времени, и я достал распечатки с кандидатами в няни. Что ж, можно пока им позвонить.

Первой, на кого пал мой выбор, была девочка-студентка, помогавшая раньше своей сестре.

— Здравствуйте, это Алиса? — спросил я, услышав ответ в трубке. — Вас беспокоят по поводу объявления, вы предлагали свои услуги в качестве няни…

— Это Елена? Я вам звоню на счет объявления, вы предлагали услуги няни…

— Здравствуйте, Мария Валентиновна…

Таким образом, я позвонил тем трем, которых порекомендовала мне Настя. Сегодня встретиться со мной согласились лишь первая и третья, Елена сказала, что сейчас она за городом и будет только в среду. Алисе и Марии Валентиновне я предложил подъехать прямо ко мне в офис, одной в час тридцать, второй — в два тридцать, посчитав, что часа для собеседования мне хватит — кто знает, вдруг мы договоримся и, попив кофе в буфет на первом этаже, одна из них приступит к работе уже сегодня?

— Ну что, компаньон, — усмехнулся я, зайдя в комнату, где спала — вернее, уже не спала, а брыкалась — Ариадна. — С пробуждением тебя.

В кафе молоко оказалось, и они его даже немного подогрели. Я взял стакан, принесенный Лерой, попробовала его на тыльной стороне руки, как показывала мне Настя. Слегка остыло, но ничего. Следующим моим действием было перелить его в бутылочку, что я и сделал — но не облиться при этом не получилось. Попрощавшись с брюками, я лишь вздохнул, присобачил обратно соску и, приподняв головку дочери, приступил к её кормлению.

Поев, однако, спать она не улеглась. Вертясь, она то морщилась, то жмурила глаза, угрожая расплакаться, и я, уже более-менее узнав кроху, взял её на руки и вышел в кабинет, сел в кресло и стал покачиваться, глазами просматривая анонс, переданный мне и.о.

— Матвей, как ты считаешь, согласиться ли мне на предложение "ВалейСтроя"… — без предупреждения ворвался Буршак (тот самый "Лёшка") и пораженно замер, узрев меня, прижавшего к себе спящего ребёнка и читающего разложенные бумаги. — Это что?..

— Это кто, — раздраженно буркнул я, перехватывая вздрогнувшую Ариадну. — Ребёнок, — уточнил, видя всё то же офигевшее выражение.

Дочке не понравился дядя, влетающий в кабинет, словно за ним гналась вся налоговая инспекция страны, и она негромко заплакала, трогательно пустив слёзки по щекам.

— Ну спасибо, Лёша, — мрачно бросил я начальнику, поднимаясь. — Только задремала…

— Как она вообще оказалась тут?! — изумленно воскликнул он, подойдя поближе, чтобы убедиться, что у меня на руках настоящий, живой ребёнок.

— Мне не с кем было её оставить. Тише, Ариадна, тише… Блин, как там поётся… Какие есть колыбельные песни?! — рявкнул я на Буршака.

— Э-э… не знаю…

— Что ты вообще знаешь… Так-так… м-м-м… Засыпай, на руках у меня засыпай. — Да, да, это не совсем колыбельная, но я колыбельных вообще не помню! Даже те, что пели мне Лидия Дмитриевна, мама и бабушка в детстве, сейчас вылетели из головы. — Засыпай под пенье дождя…

Ариадна замолчала, прислушиваясь. Глаза внимательно уставились на меня.

— Далеко, там где неба кончается край, — продолжил я, следя за её реакцией. Девчонки, которые увивались за мной, наперебой твердили, что у меня шикарный голос и пою я потрясно, но, видя, что моя дочка не вырывается с воплями "Закройте мне уши, бога ради!", я в это даже начал верить.

— Ты найдешь потерянный рай, — неожиданно присоединился ко мне Алексей.

Я, ступая как можно тише и без резких движений, направился в комнатушку, где была её корзинка. Не удержавшись, я погладил её на прощание, получил в благодарность почти что улыбку, после чего прикрыл дверь и уже с совсем другим выражением на лице повернулся к и.о.

— Какого… ты врываешься, не постучав? — едва сдержав напор, полупрошептал я. — И Лера, почему не предупредила?

— А я откуда знаю, где твоя Лера? — отпарировал он. — Где-нибудь мужиков обсуждает с такими же овцами!

— Чего хотел?

— Та компания по изготовлению стеклянных труб предлагает две партии в полтора раза дешевле. Как считаешь, брать?

— Я архитектор, а не бухгалтер. Считаешь, что выгодно — бери.

— Оно-то выгодно, но…

— Давай чуть тише, — перебил я его, когда он начал набирать децибелы.

— Оно выгодно, — уже пониже повторил Алексей. — Но куда нам потом деть эти трубы? Ержаков хочет такую декорацию, пусть, а кто гарантирует, что остальная партия не ляжет у нас на складе на долгие годы?.. А вообще — откуда у тебя ребёнок?

Я оглянулся на прикрытую дверь, устало вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— От верблюда.

— Ага, баб, что ли, не хватает, что ты…

— Заткнись, — отмахнулся я, подавив улыбку. — Поручили, пока что на какое-то время я за ней присматриваю. Как найдутся приемные родители — отдам им и напьюсь от облегчения.

— Девочка?

— По одежке не понял? Девочка.

— Твоя? — Буршак сцапал минеральную воду с соседнего стола и сел передо мной в клиентское кресло.

— Эх… моя. Не представляю, правда, что теперь с ней делать.

— А мамаша где?

Этот вопрос меня будет преследовать везде… Спасибо, ёлки, тебе, Солнечная!

— Скрылась в неизвестном направлении, — лаконично ответил я.

И.о. удивленно хмыкнул.

— Скрылась? Обычно всё как раз наоборот, отцы прячутся, оставляя дам с презентом.

— Видимо, "обычно" — не мой случай. Хочешь удочерить? — предложил я.

— Что ты! — сразу же всполошился Буршак, даже чубчик каштанового цвета дыбом встал. — Мне этого ещё лет десять точно не надо.

— Вот и я так думал, однако… Ладно, остальные уже в конференц-зале?