Дар волка. Дилогия

— Пожалуйста, идите в дом, господин Ройбен, — сказал он.

— Я приду, когда буду готов.

— Отлично, — ответила она. — А их бояться не нужно. Тем более что они уже ушли. — Она поставила лампу на землю и удалилась.

Ужас! Стыд и срам!

Для обратной трансформации ему потребовалось не менее пятнадцати минут. По мере того как с него опадала густая волчья шерсть, ему становилось все холоднее — до дрожи. Он поспешно натянул рваную рубашку и то, что осталось от брюк. Ботинки и плащ валялись где-то в лесу.

Вбежав в дом, он устремился было к лестнице, чтобы поскорее попасть в свою комнату, но вдруг заметил Маргона, который в одиночестве сидел за столом в пустой кухне. Он сгорбился, уронив на руки голову с собранными на затылке в пучок волосами.

Ройбен остановился, ему хотелось заговорить с Маргоном, отчаянно хотелось рассказать о том, что он видел в лесу, но Маргон демонстративно отвернулся. Движение не было враждебным, он лишь чуть заметно повернул туловище и еще ниже склонил голову, словно говорил: «Давай притворимся, будто ты меня не видишь. Не лезь ко мне с разговорами, прошу тебя».

Ройбен вздохнул и покачал головой.

Поднявшись наверх, он обнаружил, что в его комнате горит камин. На разобранной постели лежала пижама. На столике стоял фарфоровый кувшинчик с горячим шоколадом, а рядом фарфоровая чашка.

Из ванной с видом человека, обремененного множеством неотложных дел, появилась Лиза и положила на кровать его белый махровый халат.

— Наполнить вам ванну, молодой господин?

— Спасибо, — сказал Ройбен, — но я моюсь под душем.

— Как пожелаете, господин. Может быть, ужин?

— Нет, мэм, — ответил он. Присутствие Лизы в его комнате обрадовало его. Он стоял посреди комнаты в своей драной мокрой одежде и, чуть ли не прикусив язык, ждал подходящего момента.

Лиза обошла его и направилась к двери.

— Что это за создания были в лесу? — спросил он. — Лесные джентри, да? Это ведь они?

Лиза остановилась. В черном шерстяном платье она выглядела необыкновенно элегантно; рядом с манжетами черных рукавов ее руки казались очень белыми. Задумавшись на мгновение, она сказала:

— Думаю, молодой сэр, что об этом вам следует спросить господина, но не этой ночью. — Она выразительно, словно монахиня, воздела руку с поднятым указательным пальцем. — Господин сегодня не в настроении, так что сейчас не лучшее время, чтобы расспрашивать его о Лесных джентри.

— Значит, я видел именно их? — уточнил Ройбен. — Но все же, черт побери, кто же они такие, эти Лесные джентри?

Она уставилась в пол, явно размышляя, что сказать, а потом снова взглянула на него, вздернув брови.

— А как вы сами думаете, молодой господин?

— Это не духи леса! — решительно сказал он.

Она ответила сухим кивком и снова потупила взор. Потом вздохнула. Ройбен впервые заметил на ее шее большую камею из слоновой кости, рельефное изображение на которой почти в точности повторяло жест, каким она сложила перед грудью тонкие руки, словно призывая к вниманию. Было в ней что-то такое, от чего у Ройбена стыла в жилах кровь. Она всегда производила на него такое впечатление.

— Название «духи леса» очень хорошо им подходит, — неохотно сказала она. — Именно в лесу они бывают по-настоящему счастливы. Так с ними было всегда.

— Но почему Маргон так недоволен их появлением? Чем они рассердили его?

Она снова вздохнула, немного замялась и, понизив голос до шепота, сообщила:

— Он просто не любит их и поэтому раздражен. Но… они всегда появляются перед зимним солнцестоянием. И я нисколько не удивлена тому, что они пришли так рано. Они любят туман и дождь. Любят воду. Поэтому они пришли сюда. Они всегда появляются на зимний солнцеворот, если здесь живут морфенкиндеры.

— А вы уже были в этом доме?

— Очень давно, — ответила Лиза после продолжительной паузы с тонкой ледяной улыбкой.

Он судорожно сглотнул. Да, в ее присутствии у него кровь холодела в жилах. Однако он не боялся ее и чувствовал, что не должен бояться. Но все же в ее манерах явственно проглядывала гордость и какое-то закоренелое упрямство, что ли?

— А-а, — сказал он. — Понятно.

— В самом деле? — осведомилась она, вдруг помрачнев лицом. — Лично я в этом сомневаюсь. Вы же, молодой сэр, конечно, не думаете, что под этим небом нет других Нестареющих, кроме морфенкиндеров? Вы, несомненно, знаете, что на земле обитает много других рас Нестареющих, у каждой из которых есть своя тайная судьба.

В комнате воцарилось молчание, но Лиза не уходила. Она смотрела на него словно из глубины своих собственных раздумий — выжидательно, терпеливо.

— Я не знаю, кто вы такая, — сказал он, стараясь говорить уверенным тоном, но как можно вежливее. — Честно говорю: не знаю, кто

они

такие. Но вам вовсе не следует так старательно опекать меня. Я этого не заслужил, да и не привык к такому обхождению.

— Но, господин, это же мое предназначение, — ответила она. — Вся моя жизнь посвящена этой работе. Мой народ всегда заботится о вашем народе и других Нестареющих, таких как вы. Так заведено от века. Вы — наши защитники и покровители, а мы — ваши слуги, так всегда был устроен мир. Впрочем, хватит об этом. Вы устали, и ваша одежда испорчена.

Она повернулась к столику и налила в чашку шоколад из кувшина.

— Вам нужно выпить это. И подойти поближе к огню.

Он взял у нее из рук чашку, одним глотком выпил шоколад и похвалил:

— Замечательно! — Как ни странно, теперь она вызывала у него меньше тревоги, но больше любопытства. К тому же, после того как он узнал, что она осведомлена об истинной природе живущих в этом доме, у него словно камень с души свалился. Исчезло бремя необходимости хранить тайну от нее и прочих слуг, но теперь он не мог отделаться от размышлений о том, почему Маргон не избавил его от этого бремени гораздо раньше.

— Вам, господин, здесь совершенно нечего бояться, — сказала Лиза. — Ни меня и моих сородичей — ведь мы всегда служим вам, — ни Лесных джентри: они совершенно безвредны.

— Они волшебный народец? — спросил Ройбен. — Древесные эльфы?

— О, вот так я их называть не стала бы, — ответила она; при этом в ее речи то ли случайно, то ли намеренно прозвучал немецкий акцент. — Предупреждаю вас — такие слова им не нравятся. К тому же никогда вы не увидите, чтобы были на них остроконечные шапочки и остроносые туфли, — добавила она с негромким смешком. — Они также не есть крохотные создания с полупрозрачными крылышками за спиной. Нет, лично я предпочла бы забыть слова «волшебный народец». А теперь, позвольте, я помогу вам избавиться от грязной одежды.