Дар Юпитера

— При чем тут земные виды? Мне нужно знать это относительно джанска.

— Может, подойдут гены вуука? — высказал предположение Спренкл.

— У нас они есть? — спросила Макколлам.

— На клетке зонда «Омега» остались следы крови вуука и кусочки ткани, — ответил Спренкл. — Мы были… — Он бросил взгляд на Фарадея. — Мы были на какое-то время отстранены от своих обязанностей, но кто-то наверняка взял образцы.

— В таком случае, наверняка был сделан анализ. — Пальцы Макколлам запорхали над клавишами. — Давайте взглянем… Так, вот оно. — Она замолчала, читая появившиеся на дисплее строчки.

— Мистер Миллиган, что там за ситуация? — спросил Фарадей негромко. — Манта один?

— Нет. Такое впечатление, будто с ним целая делегация. Судя по окраске, там Манта, Пранло с Драсни и Советник Латранесто.

Значит, это и впрямь официальные переговоры. Хорошо. Если они смогут разобраться до того, как Лайдоф придумает новые возражения…

— Нашла, — неожиданно сообщила Макколлам. — Парень, ты не ошибся. Их тут множество.

— Повторите, пожалуйста, — попросил Манта. — Некоторые слова плохо переводятся.

Фарадей нахмурился. Устройство, вживленное в искусственный спинной мозг Манты, должно все еще работать, позволяя ему разговаривать с людьми напрямую. Может, оно вышло из строя?

Или Манта просто забыл английский?

— Да, там есть генные триггеры, — сказала Макколлам. — В достаточной степени, чтобы при одном и том же коде получать разных животных, в зависимости от того, какие гены включены, а какие выключены. Варианты, типа кошки и собаки, а возможно, и с еще большими различиями.

— Понимаю. Не знаете, под воздействием каких факторов они вступают в работу? — спросил Манта.

— Давай посмотрим. — Макколлам снова защелкала по клавишам. — Судя по всему, влияют некоторые виды излучения. Не уверена, в какой части спектра.

— Только не микроволны и не инфракрасное излучение, — высказал предположение Миллиган, изучая те же данные на своем мониторе. — Для этого требуется более высокий уровень модуляции энергии. Скорее всего, это рентгеновские лучи или даже что-то из более высокой области спектра.

— Нет, постойте секундочку. — Палец Макколлам замер на одной из строчек. — Похоже, инфракрасное воздействие тоже имеет место. Пункт 1557.

— Сейчас… — Миллиган поискал нужное место. — Вы правы. Дубина! Ну…

— Это не может быть другой участок спектра светового излучения? — спросил Манта. — Или весь спектр целиком?

Спренкл поймал взгляд Фарадея и пробормотал:

— Он подводит нас к чему-то. Это важно…

Фарадей кивнул.

— Вы, похоже, уже понимаете, что происходит, Манта, — сказал он. — Почему бы не сэкономить время и просто не сказать, в чем дело?

После небольшой паузы снова послышался знакомый рокот.

— С Центральной Линии исчезают многие виды животных и растений, — перевел компьютер. — А те, что остаются, братья исчезнувших.

— Братья? — пробормотал себе под нос Миллиган.

— Подобия, — подсказал Бич.

— По-моему, спектр светового излучения в центральной части Юпитера сокращается, — продолжал Манта. — Из-за его недостаточности крошечные выключатели не могут функционировать и братья перестают рождаться.

— Интересно, — пробормотал Спренкл. — Мутация как способ существования.

— Строго говоря, это не мутация, — поправила его Макколлам. — Генетический материал уже существует, просто дожидается, чтобы быть использованным. Все, что делает радиация, — это включает одни части кода и отключает другие.

— Правильно, — согласился Миллиган. — Включите один ген из миллиона и получите вуука. Включите один из двух миллионов и получите… что-то еще, надо полагать.

— Новый подход к проблеме многообразия видов, — задумчиво заметил Фарадей. — Снижение уровня радиации достаточно легко установить и отсюда, если оно, конечно, имеет место. Говоришь, это наблюдается только на Центральной Линии, Манта?

— Да.

— М-м-м… У тебя есть какая-то идея, в чем причина этого? — спросил Фарадей.

Воцарилось молчание.

— Он знает, — прошептал Спренкл. — Просто боится говорить.

Фарадей кивнул. Боится обнаружить слабое место джанска и тем самым поставить себя и остальных в уязвимую позицию. После истории с «Омегой» его можно понять.

— Если это облегчит тебе принятие решения, Манта, — сказал он, — даю мое личное слово, что мы сделаем все, чтобы помочь тебе и твоему народу. Независимо от того, получим звездолет или нет. — Краем глаза он заметил, как заерзал Гессе. — Желаете что-то сказать, мистер Гессе?

— Не думаю, что судья Лайдоф будет в восторге, узнав, что вы раздаете подобные обещания. — Гессе дернул головой в сторону стоящей у двери Лайдоф. — Не забывайте… ну… как в действительности обстоят дела.

Фарадей посмотрел на Лайдоф: Гессе прав, она явно была «не в восторге».

— Я помню, как обстоят дела, — сказал Фарадей, обращаясь к ним обоим. — И тем не менее мое обещание сохраняет свою силу. Манта? Мы слушаем.

— В атмосфере есть регион, называемый Уровень Восемь, — заговорил Манта. — Туда могут опускаться лишь самые крупные и старые джанска, которых называют Мудрыми. Там нет ни хищников, ни любителей падали, и обитатели Уровня Восемь живут до тех пор, пока они в состоянии плавать и находить себе пищу.

— Похоже на сады Эдема, — заметил Бич.

— Для джанска так оно и есть, — сказал Манта. — Но, как и Эдем, он несет в себе семена собственной гибели. Как я уже сказал, там нет ни хищников, ни любителей падали. Что случается с Мудрым, когда он умирает?

Инженеры неуверенно переглянулись.

— Миссис Макколлам? — подбодрил ее Фарадей. — Вы у нас тут главный специалист.

— Спасибо, полковник. Ну, прежде всего они перестают дышать и плавать. Мышцы расслабляются, плавательные пузыри сплющиваются…

— Они тонут, — неожиданно сказал Спренкл. — Погружаются дальше в глубины атмосферы.

— И их тела блокируют радиацию, — вставил Бич. — Ну конечно.

— Манта, это так? — спросил Фарадей. — Именно это и происходит?

— Но там не может быть много тел, — возразил Миллиган. — В смысле, они ведь на Юпитере всего двадцать — тридцать лет.

— Нет, — заявил Манта. — Мне было сказано, что со времени прибытия первых Мудрых прошло две тысячи солнечных циклов по земному счету.

Миллиган негромко присвистнул.