Дарданеллы 1915Самое кровавое поражение Черчилля

В целом сопротивление оказалось все-таки слабее, чем ожидалось. Это объясняется тем, что германский командующий Лиман фон Сандерс ожидал главную высадку в районе Булаира и держал там 3 пехотные дивизии, и только вечером он приказал перебросить резервы на полуостров Галлиполи. Но тогда возникает вопрос: а что могло произойти, если бы сопротивление оказалось таким, как его ожидали английские генералы?!

Состав сил на 25 апреля 1915 года

Союзники

Англия: Средиземноморское экспедиционное соединение (генерал Иен Гамильтон)

29-я Морская дивизия, Анзак — 1-я австралийская дивизия, Австралийская и Новозеландская дивизия.

Франция: Восточный экспедиционный корпус (генерал д'Амад)

1-я дивизия.

Турция

5-я Армия (генерал Отто Лиман фон Сандерс)

III корпус — 7-я, 9-я, 19-я дивизии.

XV корпус — 3-я, 11-я дивизии.

Дарданелльский укрепленный район (генерал Джеват-паша).

Галлиполи — плацдармы

Итак, высадка 25 апреля провалилась с треском, поставленная задача выполнена не была, войска застряли на плацдармах, причем на участках V и У ситуация граничила с полной катастрофой. Спасла англичан, как ни странно, в общем-то правильная турецкая стратегия — держать основную массу войск вдали от побережья, неправильно реализованная, а также нехватка сил у противника. Ну никак не могла одна-единственная 9-я дивизия контролировать побережье половины Галлиполи. Но если бы на самых вероятных участках высадки в районе мыса Хеллес позиции занимали не отдельные взводы, а хотя бы роты, не говоря уже о батальонах, они наверняка утопили бы десант в крови. Главной причиной этого, как мы видели, была некомпетентность британского командования на всех уровнях, начиная от командира корпуса генерала Гамильтона и до командиров батальонов. Личная храбрость не компенсировала эти недостатки. Да, из трех командиров бригад 29-й дивизии один погиб, а двое остальных были ранены, но солдатам от этого лучше не стало. Генерал должен командовать, а не бежать впереди цепи, размахивая саблей.

Помогло англичанам и бездорожье, турки просто не успели перебросить подкрепления к мысу Хеллес, где решалась судьба операции. В результате положение англичан заметно улучшилось, хотя и оставалось сложным. Примерно в 01.30 застрявшие на «Ривер Клайде» солдаты сошли на берег. На рассвете корабли открыли огонь по замку Седд-уль-Бахр и соседней деревне, и поредевшие батальоны пошли в атаку, к 14.00 эти важные позиции были захвачены, англичанам удалось подняться на плато. Более того, наконец удалось установить связь с участком W, и теперь можно было сказать, что англичанам удалось зацепиться за берег. Хотя главной причиной этого было то, что турки сами отошли к деревне Крития, которую предполагалось занять в первый же день, и между линиями противников образовалась довольно широкая ничейная полоса.

Вечером 26 апреля и на следующий день на плацдарме начали высаживаться французские войска. Французы превратили злосчастный «Ривер Клайд» в постоянный причал, прочно связав его с берегом. 27 апреля вся линия союзников двинулась вперед, не встречая сопротивления. Однако Гамильтон, перепуганный понесенными потерями, не позволил своим войскам продвинуться слишком далеко, и они лишь выстроились поперек полуострова, поравнявшись с плацдармом S. Между союзниками и турками по-прежнему лежала ничейная земля. Но эта легкость вдохновила Гамильтона начать 28 апреля наступление на деревню Крития, странная смесь нерешительности и смелости. Видимо, генерал рассчитывал, что дезорганизованные турки по-прежнему не смогут оказать серьезного сопротивления. План операции был прост: войска союзников должны были совершить захождение левым флангом, словно бы вращаясь вокруг оси, установленной на участке S. Предполагалось взять деревню и начать штурм высот Ачи-Баба с юга и запада. Этакий план Шлиффена в миниатюре.

Вот в таком состоянии достался Седд-уль-Бахр победителям.

Французские солдаты в замке Седд-уль-Бахр.

Угольщик «Ривер Клайд» стал причалом. Обратите внимание на канатную переброску грузов.

Наступление, которое потом получило название Первой битвы за Критию, началось в 08.00 обстрелом с кораблей. По кому и зачем они стреляли — сказать очень сложно, союзники не имели ни малейшего представления о расположении турецких траншей и тем более артиллерийских батарей. 87-я бригада 29-й дивизии наступала на крайнем левом фланге вдоль берега залива Ксерос и лощины Гулли, которую в день высадки англичане могли пройти совершенно спокойно. Бригада продвинулась примерно на 3 километра, пока не встретила линию турецких пикетов. Правее наступала 88-я бригада, а 86-я, которая ранее понесла самые тяжелые потери, оставалась в резерве.

Но все в который раз пошло наперекосяк, причем виновато в этом было командование дивизии. Хотя генерал Хантер-Уэстон подписал приказ еще в 22.00 накануне, штаб не справился со своей работой, и детали не были доведены до многих батальонов. Как и в плане Шлиффена, не было учтено множество факторов, вроде местности, по которой предстояло двигаться войскам, теперь бездорожье обернулось против англичан. Сам Хантер-Уэстон находился слишком далеко от фронта и не мог командовать войсками.

Атака высот Ачи-Баба. Картина художника Криса Коллингвуда.

Мыс Хеллес. Первые турецкие пленные.

Генерал Хантер-Уэстон и его штаб во время битвы за Критию.

План начал разваливаться с самого начала, так как неожиданно французский 175-й полк тоже пошел вперед и сумел продвинуться примерно на полкилометра, прежде чем был остановлен турками.

Англичанам пришлось хуже. Они встретили три глубокие лощины, о существовании которых никто не думал: Гулли, Крития Нуллах и Ачи-Баба Нуллах. В результате их фронт раскололся на отдельные участки, батальоны потеряли связь друг с другом. Два батальона 87-й бригады завязли в кустах на дне лощины Гулли и попали под плотный пулеметный огонь. Впрочем, туркам тоже приходилось нелегко — оборону держали остатки 26-го и 25-й полк 9-й дивизии. Их солдаты тоже были измучены до крайности, в какой-то момент судьба боя повисла на волоске. Вот что пишет командир батальона 26-го полка: «Командир полка отдал приказ отступать к Соганлидере, но я ответил, что мы должны подождать, и что высоты Ачи-Баба имеют важное значение. Поэтому он сказал, что мы должны отправиться вместе к командиру 25-го полка обсудить это, что мы и сделали. Как раз в это время подошла из резерва 9-я рота и встретила противника вместе с 12-й на левом фланге. Остатки 10-й и 11-й рот стояли на правом, и превосходящие силы противника были остановлены. Бой затянулся на 3 или 4 часа. В результате, хотя 10-я рота понесла большие потери, противник не сумел захватить командные высоты на Ачи-Баба. Через 4 часа на наш левый фланг прибыл 19-й полк 7-й дивизии».

Как раз в тот момент, когда продвижение союзников начало замедляться, свежие турецкие силы контратаковали французов. Те начали отступать, обнажив фланг 88-й бригады. Англичане также начали отходить, зацепившись лишь на крайнем левом фланге. Но даже там они так и не дошли до участка У, где были три дня назад. К 18.00 атака заглохла сама собой. Хотя союзники имели двойное превосходство в силах, они так и не добились ничего серьезного, только потеряли около 3000 человек. Потери турок оказались меньше, но ненамного — около 2400 человек.

Теперь настал черед противника ошибаться. Лиман фон Сандерс начал перебрасывать на полуостров подкрепления, но это были разрозненные полки 5-й, 7-й и 11-й дивизий. Чтобы хоть как-то объединить войска, Лиман фон Сандерс создал специальный штаб и назначил полковника фон Зоденштерна командовать фронтом Седд-уль-Бахр, тогда как командир III корпуса Эсат-паша принял участок Анзак. На фронт поступили свежие подкрепления, и 20 апреля Энвер отдал приказ атаковать и уничтожить противника. Лиман фон Сандерс опасался, что в дневное время корабли союзников сметут огнем своих орудий атакующие колонны и приказал наступать ночью. 1 мая в 22.00 фон Зоденштерн попытался это сделать. Для начала был отдан напыщенный приказ: «Атаковать противника штыками и полностью уничтожить его!

Мы не отступим ни на шаг. Если мы сделаем это, наша религия, наша страна и наша нация погибнут. Солдаты! Весь мир смотрит на вас!»

Штаб генерала Лимана фон Сандерса. Подготовка турецкой контратаки. Панорама из Музея Аттатюрка.

Пулеметчики с линейного крейсера «Гебен».

Особенно сильный удар обрушился на французов, которые не выдержали и начали отходить, но кое-как тыловые подразделения и артиллеристы сумели поддержать и остановить отступающую пехоту. А утром действительно вступила в дело корабельная артиллерия. Вспоминает командир броненосца «Виндженс» капитан 1 ранга Смит: «Снялись с якоря, пошли на помощь. Ничего не смогли различить. Запросили информацию у французов. Ответом были только призывы о помощи. Стреляли вслепую. Офицер береговой партии сообщил, что французы бегут, возможна погрузка на корабли. Подошли ближе к батарее де Тотт, чтобы прикрыть погрузку. В 04.30 рассвело. Двинулись дальше. Французы начали наступать. Открыли огонь из 12-фн орудий шрапнелью. Оказалось, что находимся в 1500 ярдах от фланга. Турки отходят. Проводили их 6-дюймовыми. Увидели живую изгородь. Прошли дальше, чтобы видеть, что за ней. В 05.15 увидели, что противник перегруппировывается под прикрытием изгороди. Затем им дали сигнал к атаке. Позволили немного пройти и обстреляли. Они сразу остановились и побежали назад. 06.25 — новая попытка. Прикончили их 6-дюймовой шрапнелью».