Дариар. Начать сначала

Тут из другого угла по полу пронеслась волна горячего воздуха, устранявшая потоп, устроенный одним из моих будущих, как я подозреваю, дружинников, если мне не врут и не пытаются вывести из равновесия добрыми сказками про добрых друзей.

Я вздрогнул и снова выпустил пламя, на этот раз в тот угол, откуда пришла теплая волна.

— Да что вы творите?! — тень метнулась в нашу сторону, до обидного легко обойдя волну пламени.

— А-а-а! — мы с Иельной завопили в два голоса, и в моих руках снова начало формироваться что-то малооформленное, но очень мощное, а сзади мимо меня пронеслась острая сосулька. Вот только цели она не достигла, а мы внезапно оказались внизу, у подножья лестницы. При этом мы лежали на животе, а наши руки были вывернуты за спину. Но, надо отдать им должное, и спустили с лестницы, и на пол уложили, да и зафиксировали нас вполне бережно и аккуратно.

— Кеннет, мы, правда, не хотим причинить вам зла, и мы, правда, хотим того же что и Лорен — присягнуть вам, чтобы получить то, чего нас лишили, и чего мы были лишены так долго — достойного положения в обществе, — рядом со мной присел тот, кто разговаривал со мной, когда я еще стоял на лестнице. Мне пришлось вывернуть шею, чтобы посмотреть на него, но света было мало, поэтому я так и не сумел как следует его разглядеть, только силуэт мужчины в темной одежде. Меня передернуло: напавшие на меня и на этот дом тоже были одеты в черные одежды. Но как тогда им верить?

— Может, тогда отпустите? — пробурчал я, и меня, посмеиваясь, отпустили, как и Иельну, которая села на пол возле подножья лестницы и обняла себя руками. Слишком много потрясений свалилось на ее голову в последнее время.

— Где трупы? — спросил я у того, кто начал разговор со мной, лица его я все еще не видел.

— Не знаю, тут было чисто, когда мы пришли, — спокойно ответил он. Остальные молчали, обступив меня полукругом, видимо, принимая главенство этого человека и доверяя ему переговоры со мной.

— И долго вы тут топчетесь? — я не понимал, что вообще происходит, но прекрасно осознавал всю патовость ситуации: я ничего не смогу противопоставить даже слабой тени одного из них.

— Достаточно долго, чтобы не дать вычистить все тайники с содержимым, принадлежащим семье Райс. — После этого перед моими ногами с громким звяканьем материализовалась приличного объема сумка. Небольшие запасы. Да Магистр Дарен был очень практичным хомяком. Иельна встала и подошла ко мне, не решаясь даже дотрагиваться до мешка, чтобы заглянуть внутрь. — Герцог, поверь нам, мы не хотим причинять вреда ни тебе, ни девушке. Если бы вы были нашей целью, вы бы даже не заметили, как попрощались с этим светом. Дайте нам принести присягу, и тогда, я думаю, вы оставите все сомнения позади.

— И что, когда присягать будете? — я, прищурившись, обвел взглядом десятерых мужчин. Стояли они словно в тени, и я никак не мог разглядеть их лиц.

— Да хоть сейчас, — пробасил один из этих призраков.

— А, давайте, — я махнул рукой. — Только учтите, место номер один уже занято самым шустрым из вас.

Дальнейшее напоминало какой-то сюр: оборванному мальчишке присягали десять великолепных бойцов в сожженном и оскверненном доме. И делали они это не потому, что я им нравился, а, чтобы получить возможность называться не просто по имени и в перспективе отомстить. Иельна смотрела на все это широко расширенными глазами, прикрыв ладонью рот.

Когда последние капли крови впитались в мою ладонь, я устало посмотрел на длинный коридор, начинавшийся прямо от лестницы.

— Надо дообследовать дом и уже убираться отсюда, нам еще пленника нужно допросить. И, наконец-то, это сможет сделать профессионал.

Глава 16

— Ложись! — Эвард Муун мой Второй дружинник, тот самый, кто вел со мной переговоры в доме Райсов, упал на пол стремительным, практически неуловимым для глаза движением, закрыв голову руками и пропустив над собой стену пламени.

— Он вам так надоел, Кеннет, что вы постоянно хотите его испепелить? — на меня, слегка наклонив голову набок, с любопытством и легкой усмешкой смотрел Айзек Фаррел — Шестой дружинник, единственный из всей десятки владеющий огнем, который и взял на себя ответственность чему-то научить их герцога, пока тот не сжег их всех к чертям собачьим. — Эй, Муун, герцог решил от тебя избавиться, никак не может простить, что ты его в грязь лицом уронил. А может, ты сделал с ним еще что-то нехорошее, что осталось в тайне между вами, ну ты же знаешь, обычно в таких ситуациях один умирает, — Айзек усмехнулся и отвернулся от Эварда, который одним красивым, слитным движением поднялся на ноги, не отвечая на насмешки своего товарища.

Я стоял красный, как помидор и сжимал руки в кулаки. Ну почему у меня не все как у людей? Вот как же здорово быть героем какой-нибудь фантастической книжки: раз — и все готово. Если родился магом — то сразу стал непобедимым и, будучи даже подростком, даже моложе, чем сейчас я, валил опытных бойцов одной левой. А движением правой брови ставил на место всех Магистров. Ага, вот так вот Магистры взяли и послушали какого-то, по сути пацана, будь он хоть трижды герцогом. Я уже давно понял, как мыслят эти люди и на что они способны. И в один далеко не прекрасный день этот самый родовитый герцог может пропасть где-нибудь на охоте, и никто даже не подумает ни на одного из десятки Теней во главе с Лореном, который, вон, в полубредовом состоянии своего герцога на хер посылает, и делает это, с его же слов, только из соображений моего блага. Ну что я могу ему в свои шестнадцать противопоставить? Мудрость прожитых лет? Ну-ну, особенно одного мальчика-короля когда-то давно все слушались. Так слушались, так слушались… хорошо еще, что во дворце были верные короне люди, которые вывезли его в какой-то телеге, забросанного тряпьем. Даже учитывая, что разница в возрасте между мной и Лореном не слишком большая, но как оказалось десять лет в моей ситуации — это большая пропасть. Нет, я могу все рассказать о структуре борделя, но сомневаюсь, что этот опыт мне хоть как-то сможет помочь. Единственное, что мне перепало от этих историй — это неожиданно свалившаяся с небес родословная с неплохим наследством и кучей неприятностей, да владение магией, которой я как раз-таки не владею. А мои дружинники могут спокойно выиграть небольшую войну, если будет на то необходимость. Вообще-то это я должен выигрывать войны и бояться все вокруг должны меня, а не мою охрану во главе с Лореном. Только досадно, что я не герой этих самых книжек, а жизнь не так проста, как на страницах книг с непобедимыми героями. Я даже понятия не имею, кто мой главный враг. А есть ли он вообще? Или нужно бросить все юношеские фантазии и просто принять взрослую жизнь как данность и понять одну простую истину — все вокруг меня враги? А еще, как оказалось, то, что я вроде бы умею драться, мне вообще не помогало: я помнил все связки, я знал, как проводить серию ударов… я же занимался у Люмоуса! Но бой с тенью, как оказалось — это совсем не то, что бой даже с партнером по спаррингу. Теперь я точно понял, что говорил мне голос об отработке движений. Потому что, когда я попытался довольно неуклюже провести вроде бы простую связку, мой соперник, четвертый дружинник — Элойд Вуди слегка отвел замах ноги в сторону при блокировке и… я едва не порвал связки, которые у меня были не подготовлены к подобным ударам. И когда надо мной колдовал Льюис, Элойд вздохнул и объяснил, что он тоже видел много раз, как целитель прикладывает прибор к груди и чего-то там слушает, вот только это не значит, что он сейчас схватит этот прибор и сумеет отличить удары сердца от дыхания, и уж конечно не услышит каких-то нюансов. Потому что этому надо долго и упорно учиться! Как они учились больше десяти лет владеть своими телами. И как учатся все пэры почти с самого рождения владеть своей магией, да и оружием — мечами, если уж об этом речь зашла. Нет, все-таки быть книжными героями хорошо, жаль не для меня их опыт. И где же я все-таки про них читал, особенно про мальчика-короля, а ведь это были хроники, а не развлекательная литература? Я ведь и читать-то недавно научился. Иногда подобные мысли ставили меня в тупик, хоть я и старался уже не обращать на них внимания.

Тем временем Айзек повернулся ко мне.

— Объясните, Кеннет, что именно вы хотели сейчас изобразить? Почему вместо огненного цветка у вас получилась стена огня? Нет, если вы мне сейчас скажете, что действительно хотели поджарить Мууна, то я отнесусь к этому желанию с изрядной долей сочувствия — этот тип бывает невыносим, но, подозреваю, что вы опять просто перепутали вектор движения силы.

— Это сложно, — я принялся рассматривать свои ладони. Тени никогда не путались в обращении, называя меня только на «вы». Единственное допущение, которое они себе позволяли, это использование моего имени.

— Я знаю, — Шестой дружинник смерил меня задумчивым взглядом. Вот уже неделю он пытался в ускоренном режиме научить меня хоть чему-нибудь. При этом ограничитель он посоветовал не надевать, чтобы я чувствовал потоки огня в полной мере. Но получалось у нас плохо. Вальд только-только начал давать мне основы, а Айзек пытался учить так, словно я эти основы знал. Мы зашли в тупик. И если сдерживать силу, убирать огонь, если в его наличии не было необходимости, я все же научился, и теперь Кире не грозило потерять свое заведение, которое я бы случайно сжег, то вот вылепить из огня хоть что-нибудь достойное, у меня пока не получалось. На выходе я всегда имел сгустки сырой необработанной, и от этого мощной силы, что очень быстро истощало меня и в считанные минуты выводило из строя именно как боевого мага. Наконец, Айзек произнес. — Вот что, мне надо подумать. На сегодня закончим.

Я кивнул и выбежал из этого подвала, который дружинники быстро приспособили под тренировочный зал. Жить в борделе им было не слишком комфортно, тем более девушки со скуки в отсутствии клиентов принялись оттачивать на них свое мастерство соблазнения. Бедные мужчины практически не вылезали из подвала, тренируясь до кровавых мозолей, чтобы не поддаться соблазнам. По каким-то неведомым мне причинам, все десять Теней после принесения присяги, стали избегать тех, к кому весьма охотно и частенько наведывались совсем недавно. Я попытался выяснить, но быстро запутался во всех этих заморочках, связанных с переменой статуса, хотя я сомневаюсь, что где-то есть какие-то категоричные запреты, учитывая бурную молодость моего папаши. А уж статус у него был не в пример моим дружинникам. Но все это их личные проблемы, лично я не запрещаю, а как поступать, каждый определяет для себя сам.