Дарий

Оставив в крепости сильный гарнизон для охраны захваченных сокровищ, а также всех больных и раненых, Дарий опять устремился на поиски Фравартиша.

Войско плутало по горам, спускалось в долины, переходило вброд стремительные горные потоки. Воины то изнывали от зноя, не зная, как укрыться от палящих солнечных лучей, то зябли в сыром тумане, поутру заполнявшем ущелья и низины. Жившие в горах мидийцы покидали свои жилища, когда к ним приближалось персидское войско. Это были все те же воинственные и непокорные будии. Несколько раз горцы обстреливали персов из луков с неприступных вершин, скатывая огромные камни по крутым склонам прямо на воинов Дарил.

Царь похудел, осунулся, стал раздражительным от постоянных недосыпаний и утомительных переходов. Он упорно искал войско Фравартиша, которое, по слухам, притаилось где-то в этих горах.

И однажды перед персами, словно ворота в глубину гор, открылась долина, где средь густых деревьев на берегу хрустально чистого озера, образовав круг, стояли разноцветные шатры. Дымились многочисленные костры. На лугу паслись табуны лошадей.

Когда разведчики сообщили Дарию, что обнаружен стан Фравартиша, царь сначала не поверил своим ушам. Затем Дарий принес благодарственные жертвы богам и велел дать сигнал к битве.

Половину войска Фравартиша составляли будии, поэтому завязавшееся сражение снова было на редкость ожесточенным.

Несколько раз конные отряды мидян и персов сходились лоб в лоб, выказывая чудеса мужества и мастерства во владении оружием. Пешие мидяне, рассеянные в схватке, собирались вновь и нападали на персов, оглашая воздух боевым кличем. Один из пеших отрядов Фравартиша, попав в окружение, сражался до последнего человека. Лишь к концу дня персы стали одолевать их благодаря своему численному перевесу.

Фравартиша окружали могучие витязи, которые мечами и копьями прокладывали дорогу сквозь персидское войско, громоздя кучами тела поверженных врагов.

Дарий в ярости хлестал плетью своих военачальников и телохранителей, требуя захватить Фравартиша живым. Но персидские храбрецы расступались перед мидийскими богатырями, грудью защищавшими своего предводителя.

Тогда Дарий сам ринулся в сечу, не оглядываясь, следуют ли за ним его телохранители. Его конь споткнулся о мертвые тела и свалился на бок. А вокруг в это время звенела клинками яростная битва, дыбились кони, падали убитые и раненые…

Солнце скрылось за перевалом, окрасив пурпуром небо над вершинами гигантских стометровых елей. И враз погасли все краски дня, сгущающийся мрак окутал все вокруг.

Битва прекратилась.

Уцелевшие мидяне карабкались по склонам гор, укрывались в лесной темной чаще. Фравартиш со своими отборными воинами вырвался из окружения и ушел на северо-запад по каменистому ложу мрачного ущелья. Лишь стук копыт гулким эхом отмечал путь его бегства меж поднимающихся уступами известняковых скал.

Интаферн изумленно вытаращил свой единственный глаз, когда Дарий объявил ему, что оставляет войско на него.

– Я иду в погоню за Фравартишем, – сказал царь.

– Повелитель, куда ты на ночь глядя? – растерянно промолвил Интаферн. – Пошли в погоню кого-нибудь из военачальников.

– Кого же? – гневно воскликнул Дарий. – Тебя? Гидарна? А может, Мегабиза? Фравартиш был у вас в руках, но вы не смогли его взять, убоявшись пораниться о мечи его телохранителей. Эх вы, горе-воители!

Не смог переубедить рассерженного Дария и Аспатин.

– Со мной пойдут Тахмаспада и Ваумиса, – продолжил Дарий. – А тебе, Интаферн, надлежит привести войско в Экбатаны, туда же перевезешь сокровища, захваченные в крепости Вазиканни. И гляди, чтоб ни один золотой кубок не пропал! Аспатин, проследишь.

Во главе самых быстроконных отрядов Дарий умчался по ущелью в ночь.

* * *

Находясь в Экбатанах, Интаферн никак не мог избавиться от мучительной тревоги, которая еще больше усилилась, когда он узнал от Гидарна, что Дарий еще во время битвы при Кундуруше готов был принести того в жертву богам, лишь бы сделать по-своему.

– Так ты из желания задобрить Дария проявил столько храбрости за последнее время? – язвительно поинтересовался у Гидарна Интаферн.

– Что мне оставалось делать, – вздохнул Гидарн. – Чувствую, что сатрапией меня Дарий уже не наградит, так хоть бы не прогонял из войска.

– Разве ты больше не сатрап Мидии? – удивился Интаферн.

– А ты разве не слышал, что Дарий собирается сделать мидийским сатрапом Даиферна? – в свою очередь, удивился Гидарн. – Дарий теперь больше доверяет мидийцам, нежели персам. В погоню за Фравартишем Дарий отправился с Ваумисой и Тахмаспадой. И тот и другой, как известно, мидийцы. Мидию царь намерен доверить Даиферну, опять-таки мидийцу. В ближних советниках у Дария ходит Аспатин, тоже наполовину мидиец, ведь мать его мидянка.

– Быстро же Дарий позабыл, кому он обязан царской тиарой, – с угрозой в голосе промолвил Интаферн, – но мы можем напомнить ему об этом.

– Кто это «мы»? – насторожился Гидарн.

– Ты и я, например, – ответил Интаферн.

– А Дарий возьмет и обезглавит нас, ведь палач ныне постоянно находится при нем, – опасливо промолвил Гидарн. – Самое печальное, что многие в окружении Дария только порадуются нашей смерти. Ты заметил, как переменился к нам Аспатин? Как задирает нос Багапат? Да и не только они.

– Я все вижу, Гидарн, – согласился Интаферн, – поэтому и затеял с тобой этот разговор. Дарий забывает о тех договоренностях относительно нас, его сообщников по убийству братьев-магов. Сегодня Дарий помыкает нами, а завтра вовсе захочет избавиться от нас.

– Меня это тоже беспокоит, – признался Гидарн. – Я даже пытался поговорить об этом с Аспатином. Иными словами, хотел воздействовать на Дария через Аспатина, ведь тот умеет угождать царю. Однако Аспатин либо не понял меня, либо не пожелал понять. Он стал какой-то скрытный и неразговорчивый.

– Со своими опасениями ты обратился не к тому человеку, – усмехнулся Интаферн. – Вот если бы ты обратился к Мегабизу, то нашел бы у него участие и понимание. Дарий не жалует Мегабиза, в отличие от Аспатина. Разумеешь?

Гидарн ничего не ответил, но по его лицу было видно, что намек Интаферна он понял.

Интаферн же продолжал, не скрывая своего недовольства:

– Если бы не Гистасп, то Дарий никогда не стал бы царем. Этот мальчишка не очень-то уважает старших! Отца он спровадил в Парфию, дабы не чувствовать над собой его опеки. В Парфии началось восстание, и Гистасп неоднократно просил сына о помощи, но вместо помощи от Дария пришел письменный указ Гистаспу подавить восстание своими силами.