Дарксфорд

– Не так. Вспомни то свое состояние. Что у тебя было? Отчаяние, злость? Что именно? – не унимался историк.

Нина попробовала снова. Она закусила от отчаяния губу, но у нее ничего не получалось.

Вике тоже было не по себе. Она представляла, как соседка сейчас себя чувствует. Выходило, что она убила человека. Был еще крохотный шанс его спасти, но все зависело от нее, а она явно не справлялась. Отчаяние и неверие в свои силы – вовсе не то, что поможет ей вернуть то ощущение, когда она толкнула учителя в первый раз. Тогда была ярость и сила, а сейчас Нина была максимально далека от этого и была уверена в своей слабости.

Вика пошла к ней. Ее тут же схватили за руку.

– Оставьте. Пусть попробует помочь, – тут же приказала директриса.

Руку отпустили.

Вика подошла к Нине и взяла ее ладонь в свою.

– Помнишь, ты вспоминала игру в детстве? Ходить сквозь стены. Легкость, которая была тогда, то ощущение всемогущества. Ты все хотела вернуть это чувство. Вспомни. Верни его сейчас.

Нина посмотрела ей в глаза.

– Ты сможешь! – уверенно сказала Вика. – Давай.

И сама мысленно как будто подтолкнула ее. Придала импульс силы, уверенности. Ощущение было странное, но примерно то же она делала и в лазарете с больными. Отдавала часть себя.

Нина повернулась к биологу, сложила руки так, как будто собиралась делать искусственное дыхание стене, и с силой качнулась вперед.

Ее руки прошли сквозь бетон так, как будто тот был туманом.

Лицо и конечности биолога тут же скрылись внутри стены. Было ощущение, что до этого он плавал на поверхности кастрюли с молоком, а теперь его кто-то дернул в глубину.

– Есть! – крикнули с той стороны стены.

Медики тут же ломанулись из класса. За ними поспешила директриса и остальные.

– Я смогла? – тихо спросила Нина.

Вика взглянула на нее. У девушки две кровавых струи стекали по подбородку. Глаза ее закатились, и она начала падать. Вика постаралась подхватить ее, но соседка была явно в другой весовой категории, так что ей только удалось задержать падение и не дать голове сильно ударится о пол.

– Врача! Врача! Ей плохо! – закричала она.

В класс тут же забежали двое в белых халатах.

Один надел стетоскоп и прижал его к груди Нины. Второй раскрыл чемодан с кучей ампул.

– Первый пульс нитевидный. Второй приглушенный, почти отсутствует. Лидокаин!

Второй тут же выхватил какой-то странный пистолет, вставил в него нужную ампулу и разрядил ее в шею девушки.

Вику кто-то оттащил подальше. Она обернулась: это был историк.

– Не мешай. Они пытаются ее спасти.

– Это я виновата? Она что, умирает?

– Нет. Просто потратила слишком много сил. Не вини себя. Уверяю, она выживет.

Вбежали еще люди в белых халатах с каталкой. Нину положили на нее.

Где-то по коридору прогрохотала еще одна, на которой, скорее всего, везли в реанимацию учителя.

– С дороги! – крикнул врач.

Вику отпихнули в сторону и мимо быстро провезли Нину. Лицо у нее было смертельно бледное.

– Это я… я ее заставила… – с ужасом сказала Вика.

– Мы спасли человека. И подругу твою подлатают, не бойся. Давай лучше думать, как мы теперь объясним это твоим горячим одноклассникам, – вздохнул историк.

Когда они вернулись на третий этаж, Олег Александрович остался в коридоре:

– Мне кажется, будет лучше, если ты пойдешь одна.

Нервы Вики были натянуты, как струна. Она совершенно не понимала, как и что ей говорить остальным.

Она постучала в дверь:

– Это я.

Послышался звук, как будто кто-то вынул гриф, и она смогла войти внутрь.

На нее смотрели все.

– А где Нина? – с угрозой в голосе спросил Саша.

– Она спасла биолога, но ей стало плохо. Ее увезли в реанимацию.

Наступила гробовая тишина.

– Врешь! – крикнул кто-то.

Вика вздрогнула.

– Ты на их стороне! Я поняла! – заявила Лика. – Все эти оговорочки! И в лазарете она дважды была, хотя туда никого не пускают, и прощаются ей любые нарушения – по ночам шастает как хочет, и знает она всегда больше всех, и сейчас вызвалась, чтобы выгородить директрису. Сопроводила Нину к ним в лапы, а сама к нам вернулась врать.

– Да нет же… – растерялась Вика и попыталась найти глазами Влада или Аркадия, чтобы те подтвердили.

– Она, наоборот, меня лечила! Если бы не она, я бы из лазарета не вышел! – крикнул Коля.

– Вот-вот! Доказательство, что она с этими коновалами заодно! – зло сказал Саша.

– Дверь! Держите! Она привела этих! – крикнул Сергей.

Вика обернулась. Оказывается, пока все отвлеклись на нее, этим воспользовались спецназовцы. Они уже забегали в спортзал, выставив перед собой щиты и дубинки.

Вот теперь ей точно никто никогда не поверит и не простит. Вика только сейчас наткнулась взглядом на Белку и увидела и в ее глазах недоверие.

Мысли понеслись галопом, и время замедлилось.

С точки зрения Белки все тоже выглядело странным. Вика же сама призналась, что встретила в лазарете директрису, общалась с ней, но при этом лечила больных и вернулась в номер совершенно спокойно без последствий. Если подруга имела договор с Агнией Михайловной, то спокойно могла решить, что и Вика заключила нечто подобное.

Это все было ужасно несправедливо! Она теперь будет чужой для всех. Нужно было что-то делать.

Мысль промелькнула, как молния. Вика ее еще толком не успела осознать, как крикнула максимально жестким и командным тоном:

– Белый! Прогони их прочь!

В зал успело к этому времени забежать только четверо, и сейчас в них словно врезался невидимый КАМАЗ. Щиты им не помогли от слова совсем. Всю четверку и тех, кто шел за ними, просто вынесло прочь через распахнутые створки.

Сергей тут же подскочил и опять запер двери на гриф.

По ту сторону в коридоре раздавалась шумная возня, но вроде к ним больше никто не ломился.

Вика обернулась.

Все опять смотрели на нее. Влад и Аркадий с восхищением, а Белка – выпучив от удивления глаза.