Даркут: взросление. Том 1

– Когда ты только успел найти все это?

Чиун улыбнулся.

– Вокруг Иргилэ растет все, что угодно.

Он показал на пучок синей травы с зелеными цветами.

– Я собрал изумрудный хмель. Его добавляют в аракху для усиления опьянения. Вечером нальем сока в воду.

Мальчики перекусили, хватая еду пальцами и кидая в рот. Кынык набил обе щеки, подняв деревянную миску к губам.

Тэйанг и Амай пересеклись в небе. Голубое светило заслонило большое белое. На скалы и почву упал светло-серый свет. Красное небо стало фиолетовым.

– Это нехороший знак, – сказал Илде. – Шаманы говорят, когда богиня Амай закрывает Тэйанга, это значит, что боги ссорятся.

– Да ладно, – недоверчиво пробормотал Чирк. – А нам что с этого?

Илде усмехнулся.

– А ты как думаешь? В гневе Тэйанг стучит посохом. На землю падают молнии и огненные камни. Амай брызжет слюной от крика и всюду возникают ураганы и водяные смерчи.

Где-то далеко прогремели раскаты грома. Снова пойдет дождь, подумал Чиун и поежился.

Чирк опасливо огляделся, потом вспомнил, что даркуты ничего не боятся и умирают в бою. Расправил плечи и насмешливо сказал:

– Ничего, боги всегда ругаются и мирятся. Смертным от этого ни холодно, ни жарко. Боги даже не знают…

Со скалы, под которой они сидели, свалился горный кот. Упал рядом с костром и опрокинул котел. Мальчики вскочили с мест и отпрянули.

Кот упал на четыре лапы и тут же сжался, готовый к прыжку. Из бока у него торчало копье. Треугольные уши прижал к голове, пасть оскалил. Чиун знал, что зверь может прыгнуть очень высоко, на три, а то и четыре тата.

Мальчик поискал себя дротик, но они были сложены возле Чирка. Тот стоял с раскрытым ртом.

Кынык выхватил калингу и бросился на кота. Зверь завизжал и ударил мальчика лапой.

– Бейте его! – закричал Чиун и бросился за дротиками.

Мальчики схватили оружие и навалились на кота. Зверь бил нападавших когтями и пронзительно визжал. Затем вцепился в чью-то ногу и рычал сквозь сжатые клыки. Его искололи ножами и дротиками, но кот не отпускал ногу.

Чиун изловчился и вогнал дротик в глаз зверя. Кот оторвал от ноги мальчика кусок мяса и сломал кость. Он больше не рычал, а хрипел, отчаянно царапая почву когтями. Шкура покрылась кровью.

Стая Ышбара, тяжело дыша, окружила его. Раненые, в том числе и окровавленный Кынык, отошли в сторону. Мальчик с разорванной ногой повалился на землю.

– Мы его взяли, – сказал Чирк. – Он такой большой!

Кто-то сказал сзади:

– Спасибо, что помогли добить.

В пылу схватки они не заметили, как к стае подобрался другой отряд. Мальчики постарше, учились уже третий-четвертый год. Высокие, худые и мускулистые. Держа в руках копья и халади, они обогнули скалу, с которой упал горный кот.

Впереди стоял улыбчивый парень с выпученными глазами. Вместо обычной набедренной повязки из шкуры овцебыка он носил короткие штаны из шерсти леопарда. Халади он держал за спиной. Чиун видел его несколько раз в лагере.

– Мы его не добыли, а убили, – ответил Чирк.

Парень улыбнулся еще шире.

– Не сомневаюсь, о великий охотник. Наверное, ты уже убил много зверей в своей долгой и славной жизни.

Ребята из его отряда засмеялись. Чирк насупился и сказал:

– Да уж побольше твоего, не бойся.

Парень пожал плечами.

– Извини, о великий охотник, что я отвлек тебя горным котенком. Эта мелкая добыча недостойна внимания такого грозного…

– Это наша добыча! – перебил Кынык. Его не было видно за другими мальчиками.

– Ты сиди и не вякай, – пригрозил другой чужак, стоявший рядом с пучеглазым. В обеих руках он держал калинги.

Чиун почувствовал, что остальные ждут сигнала, чтобы наброситься на непрошеных гостей. Пришлые подростки тоже приготовились к схватке.

Это было невыгодно. Наверняка кто-то погибнет. В любое время появится Ышбар, он не одобрит убийств. Может изгнать из лагеря, а то и перерезать горло на Скользкой площади.

Он сказал:

– Танец крови. Сегодня, после ужина. От нас трое. От вас тоже.

Пучеглазый внимательно оглядел его и снова улыбнулся.

– Отлично. Просто замечательно. Растрясти жирок после трапезы, что может быть лучше?

Оглянулся на товарищей и кивнул.

– Мы согласны. Хорошо. Только победители правят не один месяц, а три.

Мальчики стаи Ышбара недовольно заворчали.

– Или вы испугались, что проиграете? – спросил пучеглазый.

Все замолчали. Пучеглазый улыбнулся Чиуну на прощание.

– Хорошенько следите за тушей нашего кота. Смотрите, чтобы не украли гарпии. Помойте, перед тем как принести нам.

– Ладно, иди уже, – ответил Чиун.

Пучеглазый развернулся и пошел за скалу. Махнул своим:

– Идем, скоро у нас появится три новых кулана.

Его отряд последовал за ним и скрылся за валунами.

С темного неба упали капли дождя. Амай все еще закрывала Тэйанг. Мальчики вполголоса обсуждали происшедшее.

– Зачем ты согласился на три месяца? – спросил Илде, подойдя к Чиуну. – А если мы проиграем?

«Танцем крови и ломанных костей» называли драку до потери сознания между оговоренными бойцами. Победитель на неделю или месяц получал над проигравшим почти безграничную власть, делая из него «кулана», домашнего раба. Он мог забрать его вещи и еду, отправить вместо себя на работы по обустройству лагеря. Мог заставить петь колыбельную всю ночь напролет над своим ложем.

Учителя предпочитали не замечать бедственного положения такого мальчика. Они считали, что проигравший должен изведать всю горечь поражения, чтобы потом, когда вырастет, никогда не допускать нового разгрома.

– Мы не проиграем, – ответил Чиун. И, помолчав, спросил у Илде: – Кто это такой, вообще? Ты его знаешь?

Приятель кивнул.

– Его зовут Жибаеги. Очень скользкий тип. Хорошо фехтует.

К ним подошел Кынык. Шея, плечо и грудь в крови.

– Зачем ты согласился? – спросил он. – Я ранен и не смогу драться хорошо. Ты хочешь, чтобы мы стали куланами?

– Причем на целых три месяца, – добавил Илде.

Чиун поглядел на хмурое фиолетовое небо и темный диск соединенных Тэйанга и Амай. Ответил: