Даром
Шрифт:
— И что же, если я разыщу праведника, свободного от Дара… он сможет принять на себя Дар моего брата?
— Такого плана спекуляции не поощряются в нашей доктрине, — строго говорит монах, но тут же смягчается: — Как знать… В любом случае это будет его выбор и его решение. Здесь ничего не могу подсказать, у нас есть строгий запрет на превращение учения о Благородном пути в эдакий аттракцион чудес — если вы понимаете, о чем я. Могу дать совет, который точно поможет. Хотя не уверен, что вы сейчас готовы его воспринять.
— Да, я слушаю вас.
— Вам нужна помощь — так помогите кому-то сами. Бескорыстно, ничего не требуя
— Ну да, ну да… в какой-нибудь следующей жизни, так?
— Жаль, что вы так скептически относитесь к этому, — в голосе монаха звучит намек на упрек.
— Извините, не хотел обидеть вас. Это, конечно же, правильный подход к жизни… был бы, если бы его разделяли все или хотя бы большинство. Но я видел слишком много хороших людей, которым жизнь не спешила ответить добром на добро, и подлецов, у которых все оказывалось в шоколаде. Может, конечно, в следующих жизнях все и получат по заслугам. Но брата мне надо вернуть в этой жизни, вот в чем дело.
Монах покачал головой:
— Мы не можем знать, в каком аду живут те, кто творит зло — быть может, уже в этой жизни. Сожалею, но раз законы кармы вас не интересуют, больше ничем не могу вам помочь. Если вы хотите больше узнать о благородном пути…
— Не обижайтесь, но не сейчас, — встаю. — Спасибо, что уделили мне время. Можно ли как-то помочь… пожертвовать…
— Разумеется, — улыбается монах. — Ящик для пожертвований на благоустройство хурула в сувенирном магазине, справа от входа. Но только тогда возьмите пару бесплатных брошюр… Сейчас вы не готовы, но как знать, может, однажды полистаете их на досуге и поймете, что именно эти ответы ищете на самом деле. Да, банковские карты мы тоже принимаем.
* * *
— Сань, тут такое дело, — Катя нервно вертит в руках степлер. — Пока тебя не было, мужик этот безумный каждые два часа названивал. Михайлов фамилия его. Я так и эдак объясняла, что мы такие дела не берем, не наш профиль. Но ему что в лоб, что по лбу: вы должны взяться за поиски, и все тут. Я заблокировала его номер, так он с телефонов-автоматов стал звонить… даже не знала, что они до сих пор работают. В общем, обещала я, что ты ему перезвонишь, как только вернешься.
— Да что у него пропало-то?
Катя тяжело вздыхает:
— Не что, а кто. Дочка.
— Ох ё… Ребенок?
— Нет, двадцать три года. Месяц назад. В полицию обращался — говорит, там даже не искали.
— Мы не имеем права за такое браться.
— Да знаю, но разве ж ему объяснишь… уперся и ни в какую не слушает. Сань, пожалуйста, перезвони ему и сам скажи. Может, хоть тогда отстанет.
— Ладно, давай номер.
Вмиг повеселевшая Катя сует мне бумажку с номером и именем и убегает. Тоскливо достаю телефон. К сожалению, когда твои контакты опубликованы в открытом доступе, временами приходится отражать атаки городских сумасшедших разного толка. Их и до Одарения хватало, а от сдвига цивилизационной парадигмы психика граждан крепче не стала. С большей частью назойливых психов Катя благополучно справляется, но иногда приходится ее подстраховывать.
Подавляю порыв немедленно взяться за какое-нибудь из множества отложенных на потом дел и набираю номер:
— Валерий Георгиевич, добрый день. «Потеряли? Найдем», Александр Егоров. Мне передали ваше обращение. К сожалению,
мы не имеем права…— Вы можете сперва выслушать меня?
Вздыхаю, прикрыв рукой микрофон. Все-таки горе у человека…
— Да, разумеется…
— Алина — домашняя девочка. Она обязательно вернулась бы домой. Ее похитили!
Ну конечно.
— Вы ведь обращались в полицию?
— Да, но какой смысл? Полиция ничего не сделала. Они пытаются вывернуть все так, будто Алина ушла сама.
— Я очень сочувствую вам, правда. Но наше агентство не занимается поиском пропавших людей. Возможно, вам стоит обратиться в «Марию», у них есть эксперты разного профиля…
Обидно, конечно, рекламировать конкурентов, но вопрос-то не шуточный.
— Звонил им уже, так они цену заломили… Таких денег у меня нет, квартира заложена, я весь в долгах. А ваши расценки намного ниже.
Ну естественно, они ниже, потому что не на поиск людей же…
— Понимаете, это не…
Но несчастный отец не слушает меня. Похоже, ему просто нужно выговориться.
— Я нашел на свалке перышко, я видел сон, созданный Алиной, понимаете?
Час от часу не легче.
— Нет, не думайте, я не сумасшедший, — торопливо поясняет Михайлов. — Алине Дар такой вышел — создавать вещи, навевающие сны, которые она сочиняет. И я нашел перышко, она такие использовала в своих поделках! Значит, она жива, и она не уехала из города! Вы понимаете?
— Да, да, конечно…
— Мы с Алиной серьезно поссорились. Из-за сущей ерунды — из-за денег. Я потерял работу и спрашивал ее, долго ли она еще намерена жить за мой счет. Я… кричал на нее, понимаете? И тогда она ушла. И до сих пор не вернулась. Это случилось по моей вине, понимаете?
Не отвечаю.
— Сделайте хоть что-нибудь, — голос в трубке становится сбивчивым, задыхающимся. — Пожалуйста, верните мою девочку. Мне больше негде просить помощи.
«Вам нужна помощь — так помогите кому-то сами», сказал мне монах. Нет, ни черта я не верю во все это мракобесие. Даже и после Одарения — не верю. Если мы пока не понимаем, как что-то работает, это еще не повод натягивать на феномен свои фантазии.
И все-таки… получается, Михайлов стал нам названивать ровно тогда, когда я пришел в хурул. Обычное совпадение, конечно. И все-таки…
Говорю медленно, взвешивая каждое слово — не хватало только подать отчаявшемуся человеку ложную надежду:
— Мы в самом деле не имеем ни права, ни возможностей заниматься розыском пропавших людей. Я ничего не могу вам обещать.
Как я ни старался говорить сухо, все-таки что-то в моем тоне Михайлова обнадеживает:
— Но вы же станете искать мою девочку?
— У меня есть связи в полиции. Я узнаю, какие меры были приняты, какие есть перспективы. И поговорю с вами. Больше ничего не могу обещать. Пожалуйста, не надо нам звонить больше, я сам с вами свяжусь. Сил вам и терпения. До свидания.
Нажимаю отбой и несколько секунд слушаю короткие гудки. Потом набираю Леху:
— Поговорить надо. С меня пивас. Сегодня вечером норм?
Глава 8
Ловцы снов. Часть 2
— Полиция ничего не делает! — кипятится Леха. — Ну ясен хрен, полиция ничего не делает! Мы же только и умеем что взятки брать, штаны казенные проперживать да свидетельниц потрахивать прямо в кабинетах!