Дарт Лонгботтом

Однако древняя ведьма читала его как открытую книгу. Батильда лишь поджала губы и с неудовольствием сказала:

— Мне даже немного грустно вспоминать об этом, мой мальчик, но, поверь, Кендра сама была виновата. Не надо было подсовывать свою дочь под Гриндевальда. А я, ты знаешь, ненавижу, когда со мной спорят. Только поэтому я заставила её покончить с собой, а тебя — убить собственную сестру. Понимаешь, если бы тогда малыш Геллерт женился на этой пигалице Ариане, не было бы той замечательной войнушки, что устроили с его подачи магглы. А мне тогда очень хотелось повторить эксперимент одного умника из, из… — забормотала всё тише Батильда Бэгшот, но потом, посмотрев на Дамблдора, жёстко добавила: — Впрочем, сейчас уже неважно, откуда родом был Экзар Кун. Как жаль, что массасси наотрез отказались иметь со мной дело, тупые уродливые твари. Ждут они его, понимаешь. Мерлина Лысого вы скорее дождётесь, жалкие ничтожества!

«Как же тяжело общаться с этой сумасшедшей. Совсем сдурела от своего всемогущества, тёмная тварь!» — подумал Дамблдор с ненавистью, однако сквозь его многослойные ментальные щиты не вырвалось ни единой искры, и вслух он спросил то, что давно понял сам:

— И вам не жалко было ломать жизнь своему племяннику, моя госпожа?

— Геллерт для меня всего лишь родственник этого дряхлого тела, а по сути — такой же расходный материал, — оскалилась ведьма снова. — И кстати, я чувствую, что он ещё жив, но как-то странно. Давным-давно я в своих поисках бессмертия уже встречала такой извращённый способ. Не здесь, правда. Да и откуда на Земле появятся голокроны? — забормотала сама себе древняя ведьма, прикрывая набрякшие веки.

Дамблдор понял, что могущественная, но настолько же сумасшедшая Батильда Бэгшот вновь погружается в пучины безумия. Поэтому он встал и поклонился, пряча сверкающие бессильной ненавистью глаза:

— Я выполню ваше приказание, моя госпожа, хотя, будь у меня такая возможность, я бы давно сжёг вас адским пламенем.

— А-ха-ха! Клятва Верности, мой мальчик, работает гораздо лучше вашего примитивного «Империуса». Прекрасная магия, чудесная и совершенно нейтральная. А главное — не дающая осечек. Если, конечно, знать все её нюансы. Лучше способ только у пиктов был в своё время. И слава мне, что этих ублюдков уже не осталось, — хрипло расхохоталась-прокаркала Бэгшот.

Отсмеявшись, древняя ведьма с лукавым прищуром взглянула на Дамблдора и сказала:

— Ты ведь и сам пользовался моими уроками не раз и не два, Альби. Прюэтты, Маккиноны, Уизли, Поттеры. Не строй из себя святошу, глупый щенок!

Внезапно Бэгшот нахмурилась, словно что-то почувствовав, а затем приглашающе взмахнула рукой. Сквозь стену тут же просочился светящийся горностай. Сразу потускнев от давления магии древней ведьмы, зверёк тем не менее выдал сообщение голосом Артура Уизли:

— Альбус, все члены «Ордена Феникса» в плену. Всё кончено! За мной почти сразу пришли невыразимцы. Два часа назад «Пожиратели Смерти» попытались захватить Министерство магии, и мы немедленно вступили с ними в бой. Но вскоре со всех сторон нас атаковали люди Малфоя и Гринграсса. Их оказалось слишком много, похоже, нейтралы привели с собой наёмников из Европы.

Затем Фрэнк Лонгботтом лично убил Того-Кого-Нельзя-Называть, а наших ребят и «Пожирателей Смерти» обезоружили. Меня отпустили, когда от Уильяма прилетел патронус с сообщением, что Молли умирает! Фрэнк, слава Мерлину, проявил необычайное милосердие к нашей семье.

Умоляю, помоги нам, мы ждём тебя в Мунго. Она просто не поняла, что это твой приказ был, а не Кингсли. Не дай Молли умереть, прошу тебя, Альбус!

— Кха-кха! Сдаётся мне, матриарх рыжего семейства получила своё за нарушение приказа, — рассмеялась Бэгшот. — Теперь ты расскажешь всем, что жив, или оставишь Уизли умирать?

Альбус нахмурился, быстро обдумывая варианты. Молли, безусловно, была виновата, но ведь на её похоронах неизбежно соберутся Поттер и остальные соратники из тех, кто остался на свободе. Начнутся пересуды, брожения, а Дамблдор не хотел, чтобы его действия были неправильно истолкованы.

Быстро взвесив все за и против, он с негодованием посмотрел на древнюю ведьму и твёрдо произнёс:

— Я немедленно отправляюсь в Мунго, чтобы спасти Уизли. Полагаю, у Молли были серьёзные причины нарушить мои приказы. Вы знаете, госпожа, светлый волшебник — это не просто слова. Мы часто действуем не по расчёту, а по велению сердца, руководствуясь исключительно добрыми чувствами и совестью!

Он резко развернулся и вышел из комнаты, слыша за спиной хриплый смех мерзкой старухи. Однако Бэгшот его не остановила. Вероятно, древняя ведьма понимала, что, встретившись со всеми Уизли в Мунго, ему будет проще внушить Поттеру и Грейнджер желание посетить Годрикову Впадину.

Внутри Дамблдора всё кипело от ярости, и ему нестерпимо хотелось сжечь старую ведьму адским пламенем вместе с её домом. Но едва он вышел на улицу, как вся его ненависть начала уменьшаться, пока не исчезла совсем. Уже через секунду Альбус ощутил себя полновластным хозяином положения, а приказы древнего осколка давно исчезнувших Нагов стали его собственными желаниями.

Опыт в использовании ментальной магии у Дамблдора, к его несчастью, не шёл ни в какое сравнение с опытом той, кого он по давней привычке называл Батильдой Бэгшот.

Глава 66 Власть или только ее видимость?

Лечебница имени святого Мунго работала и днём, и ночью, не замирая ни на миг. На пятом этаже, где лечились пациенты, попавшие под действие серьёзных проклятий и чар, в одной из палат сегодня находились все Уизли. Сюда же приехал с площади Гриммо и Гарри с друзьями.

Он молча стоял рядом с Гермионой и Роном у постели тётушки Молли. Резкий запах каких-то лечебных зелий щекотал ему нос, вызывая желание чихнуть, и Гарри незаметно поморщился. Исхудавшая миссис Уизли лежала на кровати без сознания и, похоже, умирала. За окнами светила луна, но, несмотря на глубокую ночь, спать Гарри совершенно не хотелось.

Все члены многочисленной семьи рыжих волшебников с печалью смотрели на осунувшееся лицо собственной матери. На впавших щеках тётушки Молли едва заметные раньше веснушки выделялись болезненными точками, словно рассыпанный на мраморе пепел. Джинни тихо плакала, поглаживая сухую пергаментную руку матери, остальные дети, насупившись, стояли плечом к плечу, сжимая кулаки от невозможности что-то изменить.

У изголовья умирающей на бархатной подушечке лежал светящийся накопитель магии. Спешно доставленный из Тибета артефакт упрямо не позволял миссис Уизли окончательно уйти. Однако Гарри видел, как шар понемногу тускнеет, сдаваясь, и все, даже вечно неунывающий целитель Сметвик, мрачнеют.

Хриплое прерывистое дыхание тётушки Молли временами стихало, и тогда полумрак в комнате будто трещал от напряжения. Однако каждый раз, к облегчению Гарри, миссис Уизли справлялась с атакой неизвестного проклятья. Матриарх рода продолжала бороться за жизнь, несмотря ни на что.

Гарри до ужаса хотелось рассказать всем, что Дамблдор жив, но он никак не мог на это решиться. Каждый раз, едва только Гарри открывал рот, боль в руке становилась просто нестерпимой, а источник начинал заполошно пульсировать. Он уже тысячу раз пожалел, что так и не научился передавать сообщения с помощью патронуса. Иначе Гарри давно наговорил бы для Дамблдора просьбу спасти маму Рона и Джинни.

Поттер, правда, не понимал, как директор мог бы помочь тётушке Молли. Желание написать Дамблдору появилось после того, как он случайно услышал тихий разговор Артура с Биллом. Старший сын Уизли тоже был здесь со своей женой Флёр. Артур объяснял наследнику и невестке, что из-за одной давней клятвы только Дамблдор способен предотвратить смерть Молли, но так как Великий Светлый волшебник умер, шансов на спасение у той нет. Тибетский артефакт, доставленный по приказу Лонгботтома только растянет мучения несчастной на неопределенный срок и, возможно, единственным выходом, будет дать Молли спокойно умереть. Билл таким же тихим шепотом яростно возражал отцу.