Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса

– Да почему же?.. – Куай задумчиво смотрел на неё. – Иногда память о матери способна отвратить человека от чудовищных поступков…

– А память о её смерти – подтолкнуть к ним, - безмятежно ответила Шми.

– Я пытался его остановить…

– Я знаю. Зря.

– Зря пытался?

– Конечно. Ведь не остановили.

– Мне надо, чтобы вы помогли.

– Вам?

– Вашим внукам.

Её лицо заострилось и окаменело.

– Ваш… сын – собирается использовать их и убить. Вашу невестку тоже… впрочем, относительно последней это вам должно быть безразлично. Но жизнь ваших внуков под угрозой.

Шми молчала.

– Жизнь вашего сына тоже.

– Да?

– Он… сам не понимает, что творит. Он думает, что делает себя свободным. Каким-то образом отгораживается от Силы. А всё, что отделено от Силы, раньше или позже перестаёт существовать. А он, его…учитель и его приспешники – отделили от Силы себя и тех, кто находится рядом с ними. Это может иметь фатальные последствия.

– Для кого?

– Для них. Поймите, это как нельзя долго жить без пищи. Какое-то время – да. И если делать это грамотно, то на какое-то время это даже приносит организму лечение и отдых. Но потом переступается предел – и организм умирает. Нельзя навсегда отделить себя от энергии. Они умрут. И ваш сын тоже. Не просто умрёт – перестанет существовать. Нам нужен кто-то, кого он послушает. К сожалению, нас он ненавидит…

– Это у него – семейное, - любезно сказала Шми.

Она вдруг подтянула к себе колени, обхватила их, удобно устроилась, улыбнулась Куаю.

– Простите?

– Не прощу, - столь же любезно ответила она. – Я вам, рыцарь, вообще ничего не прощу. Не то чтобы я до сих пор лью слёзы по отцу Анакина – но и особой радости у меня это воспоминание не вызывает. Да и вы, рыцарь, тоже. Я прекрасно понимаю, что вам не было дела до меня. Как и до прочих живых существ того мира. Но… просить моей помощи… забавно. Как вы думаете, у меня есть желание вам помогать?

– Не мне, сыну.

– Хммм… Вы ему уже помогли.

– Я прошу – вас…

– О чём?

– Я прошу вас о том, чтобы вы сказали своему сыну, что то, что он делает – самоубийство.

– Это правда?

– Да.

Шми улыбнулась:

– А если я откажусь помочь – что будет? Я снова упаду в вечность? Кстати, вы очень вовремя вспомнили обо мне. Когда вам стало выгодно моё существование, сударь. Нет-нет, молчите, я понимаю. В задачу рыцарей не входит помощь живым существам. А только помощь и выполнение воли Силы. И сейчас Сила потребовала, чтобы я ожила. Я безумно рада – но неблагодарна. И я не понимаю, почему я должна вам помогать.

– Да не нам, глупая вы женщина – своему сыну!

– Что это вас вдруг обеспокоила судьба моего сына, любезный рыцарь?

– Конечно, не только его, - кивнул Куай. – То, что он делает, может нанести вред миру и Силе. Но ему – тоже. Я решил, что, раз у нас совпали интересы, а он послушает только вас…

Шми молчала.

– Вы хотите сказать, что у нас не совпадают интересы?

– Если вы заметили, я вообще ничего не сказала. Но – раз уж мы завели разговор обо мне – что будет, если я откажусь говорить с ним?

– Он погибнет.

– Почему?

– Вы – единственная, кто может убедить его вернуться. Подключиться к Силе обратно. Если он этого не сделает, он умрёт.

– Ему сейчас очень плохо?

– Ему?.. Ему пока хорошо, но это не надолго.

– А почему ему хорошо? Он же отключён от вашей Силы.

– Он… послушайте, это сложно, а времени мало.

– У меня впереди целая вечность.

– А у него – нет!

– Почему ему хорошо?

– Это иллюзорная, временная регенерация тела. Смертного тела. Мы пытались… страданиями… излечить его душу. Вы не поймёте меня. Послушайте, в Силе могут жить только те, кто творит, а не убивает. Чёрная душа уходит во тьму, там растворяется. Вашему сыну может быть хорошо там, в том мире, но в этом исчезнет. Сила его убьёт.

– В этом мире, - сказала Шми, - слишком много света.

Картина пятнадцатая

Кирпичи бытия.

Исард.

Распечатки тонкими, почти прозрачными листами выползают из машины. Ночь. Где-то на изнанке глаз тяжестью налился рассвет. Передрассветный час, когда мир тонок и прозрачен, как бумага. Чуть звенит голова – лёгкая, и тяжесть во лбу. На изнанку глаз насыпали песку. Не действуют ни естественные, ни искусственные стимуляторы. Только сила воли.

Директор Исард взяла в руки очередной выползший из машины листок.

“Проверьте”.

Она проверяет.

Информационный центр и центр аналитики в Империал-сити работает без выходных, без перерыва. Круглосуточно люди и дроиды собирают, пакуют, рассортировывают информацию, сходящуюся к ним со всей галактики – так, чтобы потом её было легко найти. Аналитики группируют, они же и анализируют. Допуск. Погрешность. Люди группируют что-то в соответствии с устройством в своих мозгах. Дроиды – в соответствии с программой, которую им вложили опять-таки люди. А на таймере сейчас четыре утра, и скоро наступит рассвет. А мир балансирует на грани. Рассудка и безумия. Прагматизма и мистики. Существования и не-…

О чём она думает?

О бумажках. Тонких, гладких наощупь, полупрозрачных листах в руке. Тонких, полупрозрачных… сделанных из такого материала, что разрезать их сможет только острый нож. А разорвать… вряд ли.

Синтетический лист.

Пока несколько кораблей ситхов и целая эскадра гранд-чисса рвут гиперпространство по направлению к планете Эльгир, пока рядом с планетой плавает корабль, начинённый ситхами и подведомственной им командой, пока на планете главы Альянса предаются воспоминаниям о бурной молодости… пока происходят пространственные и ментальные извраты, пока возвращаются те, которые умерли, пока ситхи функционируют через Силу – на пределе эмоций – она сидит здесь. За рабочим столом. И разбирает документы. Продолжает разбирать документы. Дотошно и методично.