Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса

…Чуи сидел в ванной на полу и долго сушил себя феном. И ворчал что-то под нос, ворчал. Больше всего он боялся обсушиться не вовремя и ворваться туда, куда ему не было нужно. Но прислушивался к тому, что творится вне ванной, всё равно. Чтобы в случае чего заступить путь гвардейцам. Или этой рыжей мелочи.

Люк, брат Леи.

Люк лежал в своей каюте на кровати и мрачно читал. Любезные до определённого предела гвардейцы принесли ему несколько книг по технике и два нашумевших в последнее время романа. Романы повествовали о контакте с существами из другой галактики, и написаны были столь живым языком, что Люк неожиданно для себя увлёкся, и только на середине первой книги понял, что яростно болеет душой за главного героя и его команду. А главный герой был имперец.

Вот пропаганда, мрачновато подумал он. Умелая пропаганда в этом и выражается. Не в голографических пятисотметровых транспарантных блоках: “Да здравствует наш великий император Кос Палпатин!” А в книгах, фильмах, играх, которые сочиняют, снимают и пишут не по заказу, а от души, в государственных стипендиях студентам на Корусканте, в поощрении порыва молодёжи идти в военные академии…

Додумался, называется. Люк хмыкнул сам себе. Если главный герой – имперец, не плакатный, обычный, спокойный, а ты ему сочувствуешь и сопереживаешь – сделано полдела. И не нужно никакой пропаганды…

Он вздохнул, захлопнул книжку и сел на постели. Он как хлопнулся на неё после перелёта на “Исполнитель”, так и лежал. Мрачным он был ещё и от того, что перед отлётом не увидел отца. Они с императором перебрались на флагман ещё ранним утром.

Главный герой – имперец… Отец вчера ему сказал, что из него мог бы получится неплохой персонаж для героической саги под названием: добро всегда побеждает зло. И главным героем в нём был бы республиканец. Джедай. Ага, джедай. К вечеру вчерашних суток его отец то ли смягчился, то ли, и это скорей, пытался куда-то выплеснуть негативную эмоцию. Словом, они потренировались. Люк поверил тут же, что на Беспине Вейдер его не хотел убивать. И здесь, на станции. И даже возле первой Звезды смерти. Отец сначала просто продемонстрировал ему свой нормальный средний уровень. Жгучей насмешкой для Люка вышли слова:

– Я сейчас несколько не в форме.

Интересно, когда Вейдер в форме – это как? Люк поёжился и усмехнулся. Его вчера носило как пылинку, пока отец не соизволил прекратить демонстрацию и начать урок.

Потрясением большим, чем настоящая сила Вейдера оказалось, что отец его умет преподавать – и неплохо. Одно дело – уметь, другое – объяснить материал. Так ясно, понятно и одновременно нисколько не примитивно ему не объяснял никто. Ну да. Объясняли ему только Бен да Йода. И у них половину объяснений занимала идеология.

А здесь было всё просто. Вейдер проверил его основную стойку, блоки, выпады. Поправил то, что считал нужным. Показал ещё несколько стоек. Поинтересовался техникой использования Силы во время тренировки. А потом шаг за шагом стал показывать элементарные движения, блоки и выпады техники, которая Люку была незнакома. Но которую его тело приняло так, как будто ждало. Шаг за шагом, каждый из которых казался Люку элементарным. И неожиданно для себя он совершил серию резких выпадов – и сам остановился, изумлённый.

Над “незнакомой” техникой Вейдер только посмеялся.

– А есть техника, которая тебе знакома?

– Но меня учили.

– Вижу. Бардак и эклектика. Оби-Ван и Йода или потеряли все навыки, или оба впали в старческий маразм. Да, я знаю, у них обоих было мало времени. Но даже когда в ученика закладывают начальные азы какой-то школы, это потом видно. А у тебя…

– Я три года учился сам.

Гулкий выдох через респиратор.

– У меня машина по накачке воздуха от тебя сбоить станет, - сказал Вейдер спокойно. – Ты, конечно, не виноват. Оби-Ван додумался. Сначала он позволил тебе дорасти до девятнадцати лет как совершенному профану. Потом учил тебя неделю. Потом идеологически выдержано умер на твоих глазах, тем самым посеяв в твоём сердце неистребимое отвращение к империи и главному злобному чёрному ситху. Но ни капли не продвинув тебя во владении мастерством.

– Пап!

– Скажешь, нет? Ты нас разве всех не ненавидел?

– Твои штурмовики убили моих родителей…

– Твоему дяде не надо было с обрезом на них идти. Что за манера у всех татуинских фермеров – сначала стрелять, а потом выяснять, в кого стреляешь?

– Тускены…

– Он штурмовиков от тускенов отличить не смог? И сколько он выпил? Люк, я не собираюсь оправдываться. Я излагаю тебе факты. Я лично читал донесение командира штурмового отряда. Они почёсывали местность в поисках дроидов…

– И убили йав.

– Теперь ты барахольщиков защищать будешь, - хмыкнул Вейдер. – Люк, я не столичный житель, ты мне не впаривай.

Люк изумлённо взглянул на отца.

– Но даже если бы я не вырос на Татуине…

– А ты там всё-таки вырос?

– Я там даже родился. Так вот, даже если б не это. Ты хочешь сказать, что по пустыне, которую поделили между собой кланы тускенов и мафиозные группировки, можно ездить без хорошего вооружения? Что ты на меня так смотришь? Не знаешь, что у братков Джаббы по всей пустыне подземные захоронки, а йавы до ужаса любят их потрошить? Что, в твоё время в пустыне уже не было локальных, но шумных разборок?

– Были…

– Ну вот. Обычно эти маленькие барахольщики очень хорошо стреляют из своих маленьких пушек. Одно попадание такой пушки способно разнести один утюг хаттов в мелкие брызги.

– Утюг?

– А что, теперь танкеры хаттов по-другому называют?

Люк не выдержал и засмеялся.

– Похоже…

– И это я говорю татуинцу. Так вот, о фермере Ларсе. Твой дядя залёг в засаде и стал стрелять. То, что это – один фермер, а в доме была с ним ещё и женщина, штурмовики обнаружили только тогда, когда взорвали и подожгли вашу ферму из орудий. Да, они не самые кроткие люди в галактике. Но мы Татуин вообще не любим…

– Кто – мы?

– Мы, империя. Татуин - гнездо мафии, разбойников и бандитов. Боюсь, здесь штурмовики действуют не как на территории империи, а как в районе, контролируемом мафией. Словом, все хороши. Но и твой дядя – тоже.

– О мёртвых или хорошо…

– А если твой дядя был идиот, он после смерти умным станет? И что только Великая Сила с человеком не делает! – насмешливо заметил Вейдер. – Даже задним числом наделяет его мозгами. Когда мы умираем, мы не становимся лучше или хуже, - чуть заметный вздрог плаща на уровне плеч. – Мы всего лишь становимся мёртвыми. Давай дальше. Уже отдохнули.