Дартмур

Подрагивающая ручка вывела неровные буквы:

Ненавижу тебя.

Он даже готов был улыбнуться, но сдержался и написал:

Я почувствовал.

Затылок покалывало от пристального внимания. Обернулся, натыкаясь на вопрос в глазах Маккинни. Тот с приподнятой бровью показал вниз.

Майлз видел. Понял.

Остальные? Беззвучный вопрос. Друг отрицательно качнул головой с предупреждением, что он ждет подробностей.

"Если бы я сам понял, я бы объяснил".

Щека дернулась в раздражении. Он сел ровно и вернулся к конспекту.

Эпизод 36. Анекдот

Феликса еще чувствовала слабые отголоски своего первого оргазма, и не могла поверить — он это сделал. На занятии. При всех. Имел пальцами, пока она отвечала. И самое страшное — ей не стыдно перед собой.

Перед профессором немного, и… все.

Зато теперь, глядя на невозмутимого Дейвила, пожалуй, впервые поняла, что он испытывает, когда желает кого-то убить.

Он решил проучить ее. За жест в зале. За фразу "Я не давала разрешения трогать меня, когда тебе вздумается". И он наглядно продемонстрировал, что он может, потому что ее тело куда честнее слов. Его не так легко обмануть. И реакция на Билла тому подтверждение.

От рук Дейвила хочется стонать, от рук Билла — бежать. Можно провести эксперимент и пообниматься с каким-нибудь милым парнем…

Покосилась на Дейвила. Он выглядел расслабленным, но напряжение выдали руки, то и дело сжимающиеся в кулаки, шея с проступившей веной, и…

Она усмехнулась самой себе, чувствуя легкий жар на щеках.

Вывела в тетради:

Меня радует, что тебе сейчас гораздо хуже, чем мне.

Дейвил прочитал и лениво написал ответ:

Не льсти себе, Фоукс. Ты не настолько меня возбуждаешь.

Несколько болезненных уколов под ребра шилом из слов. Неприятно.

Если она его не очень-то возбуждает, зачем полез на занятии, при всех, рискуя своей репутацией? Просто, чтобы доказать, что она принадлежит не себе, а его рукам?

Мелко. Дейвил либо делает что-то из принципа, либо идет на поводу своих желаний. И он хотел.

Мелькнула шальная, безумная мысль. Она точно сошла с ума, если собралась это сделать, но… разум отключился. Осталось желание доказать в ответ, что он лжет.

Якобы случайно зацепила ручку, скидывая на пол. Нырнула под стол, поднимая ее, и садясь не на прежнее место, а ближе к Дейвилу. Со стороны незаметно, но только не для него.

Полуприкрытые глаза говорили: "Что бы ты ни задумала — остановись сейчас." И в любой другой момент она бы так и поступила… Но обида уже закралась и отсвечивала в янтарных глазах.

Опустила ладонь на его бедро, мгновенно чувствуя, как мышцы под плотной тканью напряглись от ее прикосновения.

Закусила губу, сдерживая глупую улыбку.

Дейвил написал в тетради:

Я же тебя оттрахаю, Фоукс.

Она нежно скользнула на внутреннюю поверхность бедра, наверх, и снова вниз. Как камень! Напряжение максимального уровня.

Вывела ответ:

Я не настолько тебя возбуждаю, Дейвил.

Шумный выдох красноречиво оповестил о его злости.

Сам виноват. Ты разбудил мстительную Феликсу, и тебе за это расплачиваться.

Пальцы ненавязчиво скользнули по ширинке, почти невесомо. Для начала.

Кулак на столе сжался до побелевших костяшек.

Остановись.

Положила ладонь на выпирающий бугор, млея от собственной смелости, и того, как напряжение под пальцами усилилось

Написала невинный вопрос:

Почему?

Она готова поклясться, что услышала скрип зубов.

Занятие закончится, Фоукс, и мои руки буду развязаны.

Слегка надавила, вырывая у него рваный выдох.

Что такое, Дейвил? Мне врешь ты или твое тело?

Она поняла, что переступила невидимую черту его терпения. Это опасная игра — пытаться в чем-то уличить Дейвила, но и остановиться уже невозможно.

Скользящее трение вверх-вниз, и сильный горячий выдох коснулся уха, скулы и немного задел шею.

Охуела.

Одно слово как подтверждение — он зол, и масштабы гнева покинули пределы нашей галактики.

Пальцы жили своей жизнью, будто зная как лучше: где и когда погладить, как надавить — интуитивно.

Слышать его тяжелое дыхание, ощущать его возбуждение… слишком сладко. Внизу живота разлилась легкая истома. Чувство маленькой власти над Шамом Дейвилом пробуждало и ее желание.

Она все же написала ему ответ:

Возможно.

Феликса не поняла, какая точка стала крайней, пока ее кисть с силой не сдавили пальцы Дейвила, убирая от себя ее руку.

Громкий гогот позади оборвал Оуэнс на полуслове.

Все обернулись посмотреть, кому стало настолько смешно, и Феликса тоже.

Маккинни сидел, прикрывая глаза рукой, и натурально ржал, не стесняясь.

— Извините, профессор, — выдавил он сквозь смех. — Тут такой анекдот… Вспомнил. Извините.

Запястье обожгло ощутимое сдавливание.

Злые, колючие глаза Дейвила проникали под кожу и вспарывали изнутри.

Он отбросил ее руку, слегка отодвигая от себя саму Феликсу, так, чтобы остальные не заметили странной возни.

Майлз похлопал его по плечу, а Феликса заработала еще один я-убью-тебя взгляд.

Эпизод 37. Не повторится

Что это, блять, сейчас было?

Он почти кончил в трусы. Почти. А Фоукс посмотрела на него возбужденными глазами, закусила губу в хитрой улыбке, и отвернулась.

Фениксы сгорают и возрождаются из пепла, у тебя второй жизни нет, Фоукс, а испытываешь Шама Дейвила, будто в запасе их минимум десять.

Мстит ему. За его слова, за его выходку.

Он намеренно написал, что она не настолько сильно его возбуждает. Чтобы себя в этом убедить, зная правду. Она вынесла все максимальные пределы возбуждения. На таких мощностях невозможно ничего чувствовать. Но он чувствовал. И это немного отрезвляло.

"Сумасшедшая, сука".