Дары звезд

У директора с Хогвартсом особые отношения. Он не только может аппарировать с его территории, но еще и управляет его защитой. К тому же ученики, учителя и рабочий персонал заключают со Школой контракты, поэтому все эти личности находятся под охраной стен замка. Любой посторонний замком легко определяется. Есть, конечно, целый ряд исключений. Например, члены родов-основателей, судя по хроникам, замком определялись как “свои” независимо от возраста. И хотя сейчас прямых потомков основателей больше не было, никто не может дать гарантии, что Гонты, как преемники Слизеринов, или Уизли, как одна из дальних ветвей Гриффиндоров, будут рассматриваться замком как посторонние. Знать это наверняка может лишь директор, а он молчит. Кроме того, в тех же хрониках, указывалось на уязвимость внутренней защиты замка перед анимагами. Не во всех случаях, разумеется, а лишь когда анимаг поддается своей животной половине, а та довольно мирная и разрешенная к разведению. Еще был целый перечень артефактов и способов защиты. В остальном же любой посторонний не мог остаться незамеченным для директора.

Но и этого мало. Хогвартс – цельный артефакт. По сути, мыслящее здание. Сириус не мог сказать наверняка, сколько ныне запрещенных ритуалов прозвучали для его создания. И Хогвартс часто идет на уступки учеников. Например, если пообещать замку вести себя хорошо, то мальчик может подняться в комнату девочек. Если ребенок напуган и заблудился, то замок укажет ему дорогу. Ну и вишенка на торте – это Выручай-комната, которая вообще буквально исполняла любые фантазии просящего. Кроме одного: изменить защиту школы может только Директор. Он связан со школой особой клятвой, благодаря которой Хогвартс всегда оставался вне войн кланов, вне политики и вообще вне. На территории школы дети в безопасности и Директор клянется об этом заботиться.

Сириус читал множество воспоминаний директоров. И все они обращали внимание на то, что контроль за исполнением клятвы все же лежит на Школе. А разум у Хогвартса вообще-то далеко не полноценный. И если директора не было в школе в то время, как там что-то произошло, то он не видел и, следовательно, не виноват. Откат магии может настигнуть лишь если директор не убрал опасность, о которой точно знал. И так далее. По сути, навредить Дамблдор не мог. Знать об опасности и не убрать ее – тоже. Но когда Сириус прикоснулся рукой к стене и попросил сам замок отдать ему то, что спрятал в стене Директор… Хогвартс послушался. Под молчаливым удивлением всех присутствующих Лорд Блэк просто залез во внезапно появившуюся дыру в полой стене и достал маленький круглый артефакт, диаметром не больше женской ладони.

– Сириус… – крайне удивленно прошептала Боунс, с которой тот был в весьма дружеских отношениях.

– Это что-то очень не нравилось замку, – объяснил Сириус, – поэтому он отдал это по просьбе.

Как только предмет покинул кокон защитных линий замка, Сириус смог получше рассмотреть его плетение. И рассмотрев, нисколько не удивился тому, что Дамблдор пятится прочь. Миг – и тот исчез во вспышке света.

– Зараза! – выругался Блэк, – Мордредово отродье! Да сгори ты в аду!

– Сириус! Что не так? – попыталась успокоить кузена Андромеда.

– Этот старик, будь он не ладен, установил следилки по всему замку. И не просто что-то, что подслушивает и записывает. А нечто, что собирает еще и отпечаток силы каждого, кто проходит мимо. Мало того, еще и собирает излишки силы, которые вообще-то должны свободно распределяться в мире, после того как прошли по каналам замка.

Сириус с ненавистью посмотрел на аккуратный артефакт. Он не так уж ужасен. И вред школьникам не наносит. Но может нанести после их выпуска. Ведь директор знает о них все. Буквально. Дети ведь так плохо контролируют мысли и эмоции. Проходил мимо кто-то в крайнем расстройстве, и артефакт уловил не только его самого, но и малые отрывки его мыслей. Чем сильнее эмоции, тем легче легилименту, это факт. А подростки, которые вообще плохо контролируют мысли и эмоции, думаю громко. Когда они злы, не нужно быть мастером в ментальной магии, чтобы уловить сцены, которые их тревожат, услышать их внутренний громкий монолог. Отрывки, жалкие крупицы. Но если собирать их год за годом, а еще если потом детей тщательно направлять…

– Он буквально делает из детей своих потенциальных бойцов! Знает о них так много, что ни друзья, ни родители, не знают. Буквально все!

– Сколько времени они здесь? – тут же подобралась Боунс.

– Времени? Вы, видимо, не понимаете всего масштаба проблемы. Эти артефакты одноразовы. Пишут, если воспользоваться магловскими терминами, в течении двух-трех месяцев. Подобное запрещено не то что в школе, это вообще против закона. Это даже не в личную жизнь вторжение, это что-то гораздо хуже.

– Неужели хуже, чем сильный ментальный маг в министерстве? – с долей издевки хмыкнул профессор Стрейндор, ставленник Дамблдора на место преподавателя защиты от темных искусств.

– А как вы думаете, что хуже: один ментальный маг, сидящий в своем кабинете, в здании, где большинство работников либо имеют собственную защиту разума, либо могут позволить себе артефакты, или пара сотен таких вот менталистов в школе, где дети пока не умеют себя защищать, а сильные амулеты разума считается опасным носить в юном возрасте?

Профессор тут же замолчал, остальные все еще рассеянно переглядывались. Только Фрэнк Лонгботтон что-то говорил в артефакт-рацию, то ли вызывая подкрепление, то ли докладывая сразу Министру.

– Почему он сбежал? – поинтересовалась у брата Меда.

– Это темный артефакт. Запрещенный, так сказать. И делал его наш директор. Он знает, что у Министерства на него много всего мелкого, даже незначительного. Но это… это уже повод для допроса с зельем правды. Но он вернется.

– Зачем? – удивилась МакГонагалл. – Если он действительно виноват, то зачем вернется?

– Потому что сейчас произнесет необходимые клятвы, продумает свои действия и вернется обратно. Потому что для большинства обывателей Дамблдор – великий светлый маг, директор Хогвартса и прочее-прочее-прочее. Он пройдет допрос, будет все отрицать, прямых доказательств на него нет, поэтому обвинения придется снять.

– Он вернется в школу? – тут же испугалась Меда. – И опять будет расставлять здесь артефакты?

– Попечительский совет может снять его с должности. Нужно уговорить тех трех, что являются преданными людьми Дамблдора.

– Но кто станет за него? – тут же оживилась МакГонагалл, – Я заместитель, но должность директора не для меня, я и так вынуждена заниматься слишком многим.

– Кто есть на примете? – тут же обернулся Сириус к Меде.

– Кроме тебя? – не смогла не подколоть кузена та. – Шучу, ты слишком молод. Лорд Адамс. Он, может быть, никогда не преподавал, но с его талантом воспитателя и управленца спорить невозможно. И у него нет никаких дел кроме Визенгамота.

– Он согласится?

– Пойду проведаю мою школьную подругу, – пожала плечами Меда и тут же пошла к выходу из школы.

– Противников данной кандидатуры здесь нет? – на всякий случай поинтересовался Сириус. – Когда все уляжется, мы сможем провести нормальные поиски достойного директора, все равно Адамс не согласится заниматься школой больше двух-трех лет.

– Сириус, – обратился к нему Френк, – остальные артефакты. Ты сможешь найти все?

– Собирайте деканов, думаю в комнатах такие штуки тоже спрятаны. Давайте начнем, обедаем сегодня, по всей видимости, здесь.

Группа Френка привычно заулыбалась. Они часто работали с Сириусом, когда тому надо было что-то осмотреть и засвидетельствовать перед законом. Лордов Блэка и Поттера часто звали на осмотр места преступления, особенно если над домом висела метка.