Дарю веснушки

— А куда Морковин?

— Туда, куда Лукова.

— Морковин с Луковой не дружит, — возразил я.

— Могли и подружиться.

Мы шли уже по Пушкинской улице, вдоль которой побежал Морковин. Я вспомнил, что отсюда близко до фотоавтомата. И ещё вспомнил, как раньше, когда не был я в ссоре с Булиным, мы вместе с ним и с Морковиным кривлялись перед фотоавтоматом. «А что, если они с Луковой и сейчас корчат рожи.

Снимутся в веснушках, чтобы меня дразнить?»

Лида потянула меня за руку и сердито крикнула:

— Бежим! Если увидим, что они там строят рожи, сломаем автомат!

— За это в милицию угодить можно, — предупредил я Лиду.

— Ну и что! — не испугалась она. Схватила меня за руку, и мы, не теряя времени, помчались к фотоавтомату.

Ни Маши Луковой, ни Вадьки Морковина там не оказалось.

Лида растерянно смотрела на меня.

— Догадался! — стукнул я себя кулаком по лбу. — Они представление готовят. Будут мои веснушки высмеивать.

— Пусть попробуют! — рассердилась Лида.— Мы сами их высмеем. Купим маски с рогами. Сочиним частушки. Не обрадуются.

— Трубочистами оденемся, — поддержал я её. — С метёлками в руках.

— А где мы их возьмём?—с недоумением спросила Лида.

— Айда в хозяйственный магазин! Посмотрим, какие там метёлки продают. И к фотографу зайдём. Фотография-то напротив хозяйственного.

Когда мы вбежали в хозяйственный магазин, я направился было к прилавку, но Лида дёрнула меня за рукав.

— Посмотри, — зашептала она. — Они там.

Мы подошли к окну. И увидели, что у входа в фотографию выстроилась очередь. Я заметил Лукову, Морковина и ещё человек пять наших ребят. У всех были намалёваны веснушки. Для чего?

— Жди меня здесь, — попросил я Лиду. — Пойду к фотографу. Я знаю секретную дверь с переулка. Попробую у него разведать. Если меня долго не будет, иди домой.

Фотограф становится знаменитым

Но сразу к фотографу мне попасть не удалось. Задержала та самая женщина в голубой шляпке, которую я уже видел у фотографа. Она вышла из его секретной двери.

— Мальчик! — почему-то обрадовалась она.— Постой. Ты куда? У фотографа санитарная уборка. Он не раньше чем через час впускать начнёт. Всех предупредил. У меня срочные снимки. Поэтому я их получила.— Положив фотографии в сумочку, она продолжала рассказывать:—Ты, оказывается, с Машей Луковой учишься. Так я же её соседка. Я Машеньке про нашу встречу у фотографа рассказала. Симпатичный, говорю, такой мальчик, беленький, с веснушечками. Она тотчас: «Это Ильюшин!».

— Что вы... ещё Машке сказали?

— Только хорошее. Какой ты будешь замечательный артист. Как сам Кирилл Яковлев хвалил твои веснушки. И что тебя из-за них обязательно сниматься в кино возьмут.

Я сразу всё понял. И так на неё посмотрел, что она перепугалась.

— Миленький, что с тобой? Тебе нельзя волноваться...

Она хотела ещё что-то сказать. Но я уже юркнул к фотографу.

Он встретил меня восторженно.

— О, молодой человек! Какой приятный гость. Милости просим, милости просим.

— Здравствуйте, — сказал я очень вежливо.— Извините, что я без спроса вошёл в вашу секретную дверь.

— Напрасно извиняетесь. От вас — никаких секретов.

— Скажите, пожалуйста, — спросил я. — Вы, наверное, из-за санитарной уборки не успели отослать Кириллу Яковлеву мою фотографию?

— Как это могло прийти тебе в голову, дорогой мой мальчик? Позавчера лично вручил фотографии артисту. Даже на концерт опоздал. Кирилл Яковлев так меня благодарил, так благодарил! Очень сердечный человек.

— И другие портреты ребят с веснушками вы тоже ему отошлёте? — спросил я.

— Молодой человек! — возмутился фотограф.— Я профессиональной честью дорожу!

Я понял, что обидел его, и извинился. Фотограф снова заулыбался. Тогда я спросил осторожно, много ли ребят приходило сниматься.

— Вчера никого. А сегодня... Да разве ты не видел, сколько их собралось у входа? — удивился он. — Там, наверно, и твои приятели есть. Сказал бы им, чтоб не галдели. Всё равно, пока не кончится уборка, снимать не буду. Даже постоянных клиентов...

— А вы не снимайте фальшивые веснушки. Разгоните их там всех... в очереди у входа.

— Не могу! Не могу, дорогой! Я скоро стану самым знаменитым фотографом в нашем городе. Ты мне создал рекламу! Я тебе благодарен. Но разогнать клиентов... Не могу!

Я пошёл к запасному выходу.

— Да ты, голубчик, хоть видел свой портрет в витрине?—закричал он мне вдогонку.

Я уже открыл его секретную дверь.

— Ты погоди! — пытался он меня остановить.— Я тебе замечательный подарок приготовил.

Последние слова я услышал, когда захлопнул дверь. Вернуться было уже неудобно.

Автограф Ильи Ильюшина

Теперь я нисколько не сомневался, что ребята хотели присвоить мои веснушки, чтобы сняться и послать фотографии Кириллу Яковлеву. Раз Лукова про меня и клоуна узнала — то и весь класс узнал. Сниматься в кино всем охота. И всё же... адреса-то Кирилла Яковлева у них нет! . . А мои фотографии ему посланы. Смогут ли ребята чего-нибудь добиться? Всё это мне надо было как можно скорей обсудить с Лидой.

В хозяйственном магазине я её не нашёл. Лида меня не дождалась. Оставалось проверить, правда ли, что в витрине фотографа висит мой портрет. Но отсюда было не видно. Я побежал в соседний — овощной— магазин. И ахнул, когда посмотрел там в окно. Половину витрины занимал мой с Кириллом Яковлевым портрет.

Кроме Луковой, Булина и Морковина там были Мостовой, Пушкова, Красавина. И ещё несколько наших ребят. Все они слушали Лукову, которая чего-то болтала, размахивая руками...

Я старался не прозевать ни одного их движения.

— Илья Ильюшин! — услышал я писк за спиной.— Илья Ильюшин!

Обернулся. Около меня стояла белёсая девчонка с конским хвостиком, которая тогда в фотографии просила клоуна написать на книге.

— Откуда знаешь, как меня зовут? — спросил я.

— Кто же тебя теперь не знает! Мне ребята из вашей школы твою фамилию назвали. Там, в очереди стоят.

— Чего тебе надо?

— Твое факсимиле.

— Чего? — не понял я.

— Автограф. Подпись твою. Вот здесь.

У неё в руках была небольшая фотография, на которой я увидел себя рядом с Кириллом Яковлевым.